«Мы не можем счесть погибших». Интервью с заместителем мэра Мариуполя — о жертвах войны, «эвакуации» в РФ и ультиматуме оккупантов
Происходящее в Мариуполе — не просто гуманитарный кризис, а геноцид, убежден заместитель городского головы Сергей Орлов, ведь, по его словам, в городе ежедневно погибают не менее 100 человек.
В интервью Радио НВ он рассказал, как жители Мариуполя 28-й день подряд страдают от обстрелов и бомбардировок российских оккупантов.
Сергей Орлов
— Как сейчас можно оценить гуманитарную ситуацию в Мариуполе? Насколько верна оценка, что в городе остается около 100 тысяч жителей?
— Гуманитарная ситуация ужасная. Наверное, не то слово, но лучше я не могу подобрать. Более 20 дней город полностью [остается] без коммунальных услуг: света, электроэнергии, отопления, вывоза мусора. Даже услугу погребения, к сожалению, мы не можем обеспечивать. Это не только гуманитарный кризис, а мы видим все признаки геноцида, который только может быть.
Количество горожан, на мой взгляд, больше. В городе остаются от 150 до 200 (мне кажется, ближе к 200) тысяч жителей.
— Город находится в осаде под постоянными обстрелами российских оккупантов. Можете ли вы сказать, сколько людей погибло?
— Ситуация с погибшими действительно сложная. Правда, в том, что мы не можем посчитать количество погибших. Мы ориентируемся на последние цифры, которые получали от полиции, когда еще можно было это сосчитать. У нас есть 2358 погибших местных жителей, гражданских лиц, погибших в результате обстрелов, бомбардировок. Но эта цифра была [актуальна] где-то семь-восемь дней назад.
Мы понимаем, что ежедневно погибает от 100 до 120 гражданских лиц: можете сами посчитать то оценочное количество погибших, которые находятся в городе Мариуполь.
Будем откровенны: мы не можем, к сожалению, добраться до всех жителей, которые заблокированы или погибли в своих квартирах, разрушающихся под постоянными обстрелами и бомбардировками.
— Жителей Мариуполя насильственно вывозят в россию. Насколько массовые такие похищения?
— В Мариуполе люди живут в информационном вакууме, никаких средств коммуникации нет.
Если у тебя есть возможность с кем-то пообщаться, то их вопрос «чей Киев?». Даже такие вопросы.
Мы понимаем, что слухов очень много распространяется, они разные. У людей нет возможности услышать правду, они распространяют разные мнения.
В настоящее время город заблокирован и оцеплен российскими войсками. Мужественные, героические воины защищают город — ВСУ, Национальная гвардия, полк Азов, пограничники, полиция. Но какие-то части города уже оккупированы или находятся в серой зоне. Люди напуганы, под бомбежками, обстрелами. [Там происходят] нередкие случаи, когда в подвале открывается дверь, заходят солдаты, говорят: «Эвакуация, быстро!». Конечно, люди выходят и понимают, что сегодня они в Новоазовске или Донецке, а завтра могут быть во Владимире или Томске. Такие случаи не единичны. Мне тяжело оценить количество. Думаю, от трех до шести тысяч таким образом были эвакуированы либо из-за отсутствия выбора, либо под тяжестью обстоятельств — по разным соображениям, но это точно не добровольно. Нет таких жителей, которые хотели бы уехать [туда]: война или давление России заставили это сделать.
— Что может дальше делать Украина? Как содействовать возвращению украинцев?
— Инфраструктура города получила повреждения на 80−90%. Миллиарды или десятки миллиардов долларов потребуются, чтобы его восстановить. 30% не подлежит восстановлению, то есть [речь идет о] новом строительстве. Мы четко понимаем, что восстановить это можно будет только в Украине. У города не может быть никаких возможностей под оккупацией, в «ДНР» или где-нибудь в какой-либо другой конструкции. Город просто погибнет, если он не будет украинским. Все понимают, что будущее у города есть только у украинского Мариуполя.
Мы верим в наши Вооруженные Силы, они найдут возможность защищать город и дальше. Город останется украинским после этой войны и будет восстановлен за деньги захватчиков, которые нам предоставят международные партнеры; за средства украинские — из государственного, из местного бюджетов; при помощи партнеров.
— Российские оккупанты несколько раз предъявляли ультиматумы, что ВСУ должны покинуть город. Как часто такие предложения поступают властям?
— Мы знаем об этой их мечте о сдаче города. Мы понимаем, что это не может произойти ни в коем случае. Наш ответ, куда идти России, понятен — с кораблем.
