— Сколько людей нуждаются сейчас в Украине в помощи по разъяснениям об опасностях, помощи по разминированию территории?

— Ситуация очень сложная в Украине. Я считаю, что на самом деле разъяснения [по минной безопасности] надо делать почти для всех украинцев. Потому что, если ты сегодня живешь на более безопасной, условно, территории, допустим, в Ужгороде, это ни о чем не говорит. Завтра туда может прилететь ракета с какими-то боевыми частями, она упадет, а человек будет неосведомлен, не подготовлен, как себя вести при каком-то контакте с взрывоопасным предметом.

На сегодня у нас идет война, и непонятно, когда она закончится. Мы надеемся, конечно, на скорую победу, но разъяснять надо всем — детям, пенсионерам, пожилым людям. То есть всем категориям населения. Это во-первых.

Во-вторых, мы сделали приоритетность по информированию. [Прежде всего], это те люди, которые проживают на территориях, где постоянно происходят обстрелы. А это у нас уже почти 60% Украины, почти половина областей, в частности, Одесса, Киев, Харьковская, Николаевская области.

Относительно заминированных территорий, у нас более 30% украинских территорий плотно заминированы. Поэтому это уже второй вопрос — не информирование, а уже само разминирование тех территорий.

— К большому сожалению, констатировать можем, что разминирование будет вестись еще не год и не два после завершения войны. Разные цифры называются. Кто-то говорит, 10 лет понадобится для разминирования, кто-то большее количество лет называет. Сколько времени понадобится для полного разминирования украинских территорий?

— Если [речь идет о] территории, которые находится под контролем нашей страны, то я считаю, что можно их вообще быстро разминировать — за три-пять лет. Если вернемся к границам, это и Крым, который де-факто оккупировала Российская Федерация, это более сложный период. Но на самом деле, при правильной постановке вопроса и правильной политике в государстве, я считаю, что до 10 лет можно разминировать Украину.

Я считаю, что больше надо наклон делать именно на украинские изделия. Потому что они где-то даже лучше, чем какие-то аналоги и другие машины разминирования. Это касается именно механизированного разминирования. Это именно быстрое разминирование, то, в котором нуждается наша страна.

— А как именно вы работаете с местными общинами? Как помогаете людям?

— С местными общинами [работаем следующим образом]. Мы получаем или письмо, или обращение на наш благотворительный фонд Разминирование Украины. Это или электронный адрес, или горячая линия, или есть телефоны на сайте.

Читайте также:

«Масштаб — вызов для всех цивилизованных». В Украине — мировой бомонд саперной деятельности, но фермеры год могут ждать разминирования

По состоянию на сегодня нам пришло письмо с предприятия ГП Добропольеуголь. Это Донецкая область. От линии фронта где-то 35 километров, есть потребность проведения информирования населения. Это, я так понимаю, сотрудники этого предприятия — 1500 человек. После того, как мы сейчас получили эти письма, мы обращаемся в Центр противоминной деятельности, они нам дают официальное распоряжение. Выезжают у нас две группы, которые проводят это информирование. [Есть] план, как это делать, сколько сессий в день провести.

Далее в планах еще есть общение с местной администрацией, а также оказание помощи, кроме работников этого предприятия — общине, близлежащим селам или жителям этого города. Потому что вы сами понимаете, насколько там опасно, и как там прилетает. Ужасная картина. Это очень важно делать, чтобы люди не подвергали себя опасности.

После информирования, люди больше относятся к этому с предсказуемым, правильным поведением.

— А скажите, пожалуйста, как часто люди травмируются, не заботясь о минной безопасности? Какие случаи наиболее вопиющие из вашей практики, или что повторяется из раза в раз?

— Опыт у нас достаточно мощный. Я вам скажу так: первая категория — это те люди, которые проживают на территориях, где проходила линия соприкосновения. Это прежде всего аграрии, потому что они постоянно работают на земле, [среди них много] случаев подрывов.

Например, по Херсонской и Харьковской областям. [Аграрии] выезжают в поля, они знают, что они заминированы, но нет у них времени ждать, они хотят засеивать. Даже так скажу: не то, что они хотят засеять, у них нет, видимо, другого выхода, не за что жить дальше. Поэтому они идут на этот рискованный шаг. Это не то, что им так захотелось и они побежали бегом сажать. Нет. Просто так сложилась их ситуация в жизни, что им или надо делать, или, условно, умирать. То есть такая ситуация.

Далее [больше всего страдают от минных травм] - это жители сел, где проходили какие-то бои, прилетели какие-то кассетные боевые снаряды, они могут лежать в огороде. Есть очень тяжелые травмы. Это оторванная нога, руки, могут наступить [на взрывоопасный предмет]. А это потеря здоровья, это увечья. Соответственно, это же нагрузка на наше государство. Это потом социальные выплаты, это уже инвалидность.

Почему важно делать [информирование]? Я сегодня проинформировал, люди уже защищают свое здоровье и это уже будет облегчение для государства именно в социальных выплатах.

Третья категория — это люди-отчаянные, которые знают, что там что-то очень страшное, может рвануть, но там есть какие-то цветные металлы. Берут они боеприпас домой, он подрывается, дома нет, человек погиб.

Плюс также дети страдают. Они незащищенный слой. [Например], родители не объяснили [о минной безопасности], или что-то они увидели [подобрали], оно взорвалось.

Также это касается людей, которые ходят в лес или собирать дрова. Это [большая] проблема, особенно в Николаевской области, потому что там степи, дров мало. Они ходят, собирают их в посадках, а в посадках стояли орки, все заминировано. И там очень частые подрывы, причем несовместимые с жизнью. Они наезжают автомобилями, если едут, на противотранспортные мины. При подрыве противотранспортной мины это взрыв большой силы, не всегда можно идентифицировать тело погибшего.

— Вы работаете с такими людьми, это определенные тренинги, это беседы? Как это происходит? И чувствуете ли вы изменения после таких бесед?

— Мы начали работать с информированием населения еще с мая. Проводили информирование в Харьковской области, Николаевской, Херсонской и Донецкой областях.

Читайте также:

«Самое страшное — минирование трупов». После войны с Кацапией понадобится 10 тысяч саперов и 70 лет, чтобы разминировать Украину — интервью

Видим ли мы изменения поведения? Да, видим. Потому что когда начинаем информировать население, начинаем рассказывать, сначала они скептически относятся, «да мы все знаем, что вы нам здесь рассказываете, мы больше видели, чем вы». Когда ты потом объясняешь (у нас для этого есть специальные слайды, брошюры, специальный дополнительный материал, который раздается людям), какое правильное поведение должно быть, у людей меняется мировоззрение. Наша основная цель — изменить их мировоззрение по отношению к взрывоопасным предметам, чтобы они могли обезопасить здоровье и жизнь.

— Я хотела бы больше внимания сейчас уделить самому механизированному разминированию. Вы являетесь специалистом именно в этой сфере. Скажите, пожалуйста, как оно происходит? Я бы очень не хотела, чтобы у нашей аудитории складывалось такое впечатление, что все, как говорится, «по старинке». Потому что сейчас есть классные современные возможности по разминированию территорий.

— По состоянию на сегодня изменились стандарты, изменились подходы. Я скажу, как у нас вообще складывается ситуация в Украине. Механизированное разминирование — это самый быстрый способ разминирования. Но в соответствии с нормами, после любого механизированного средства, любой машины разминирования, проходят саперы, потому что ни одна машина разминирования не дает 100% гарантии, что она разминировала территорию. Она может пропустить какую-то маленькую мину, перебросить ее. И для этого идут саперы. Просто я вам привел пример, как оно работает.

Все машины, которые передают Украине бесплатно, как гуманитарную помощь, роторного типа. Что такое роторного типа? Она едет на достаточно большой скорости, перед ней крутится ротор. У нее крутятся цепки, которые перебивают землю и уничтожают взрывоопасные предметы. Все те машины почти одинаковые, у них разные названия. Стоимость их идет от 600 тысяч евро до полутора миллионов евро за одну машину. И эта машина может обработать за день где-то гектар-полтора. Одна машина, понимаете? После этого проходят саперы.

Наш благотворительный фонд Разминирование Украины, когда столкнулся с этой проблематикой… Мы понимаем, что такое полтора гектара для аграриев. Это им не интересно, им интересно пять гектаров, десять [гектаров разминировать]. Потому что у кого-то есть 20 тысяч гектаров заминированных, у кого-то пять. Понимаете, если будет кататься машина и обрабатывать гектар за день, когда она разминирует [поле], через сколько лет?

Поэтому мы сделали свое собственное изобретение. Мы обработали [им] на сегодня более 900 гектаров. Сейчас мы проходим сертификацию данного изделия, чтобы оно было сертифицировано в соответствии с нормами, официально. Делаем свой собственный СОП (это правила работы на заминированной территории нашей установкой).

Мы проводим механизированное разминирование, обрабатываем от 10 гектаров за день. За счет чего мы это сделали? У нас абсолютно свой принцип. Мы перед собой [ротор] не толкаем, он [вращается] сбоку [машины]. Перед собой мы видим все, что, возможно, осталось на земле. Работает эта техника на Старлинке. Мы не боимся сигналов РЭБ, которые могут глушить. То есть есть очень много плюсов, если сравнивать это с иностранными аналогами, где есть радиосигнал, который на километр работает. А мы можем сидеть в Харькове, а работать в Киеве. Есть очень много плюсов.

Кстати, мы разрабатываем свой СОП, правила работы в полях. И в этом СОПе уже мы планируем коллаборацию с Rover Tech, они сделали небольшую машинку — Змей называется, которая будет делать первый проход, нарезать первую дорогу. То есть мы еще совершенствуем механизм, мы еще увеличиваем мощность и скорость разминирования за день.

— А еще я видела на сайте благотворительной организации материал, когда металлоискатели ищут мину, летая над украинскими фермами. Это украинское ноу-хау такое, или такие технологии уже применяли в мире?

— Я понял, о ком вы говорите. Это наши ребята, украинцы, которые сделали это изобретение. Они в Brave1 выиграли. Поэтому это, я думаю, что скоро пойдет в целом в массы для проработки. Это именно на квадрокоптере летают миноискатели. Также из нашего фонда работает организация, Поступь называется. Это тоже фонд, который с помощью аграрного дрона исследует территорию с помощью магнитометра. Магнитометры ищут аномалии в земле — все, что есть металлическое. Мы уже проходили это в том году. Есть положительные результаты. Поэтому это все мы хотим включить в алгоритм разминирования. Наш благотворительный фонд Разминирование Украины включает именно эти разработки наших украинцев. Мы не берем ничего зарубежного. Мы берем то, что придумали наши граждане.

Читайте также:

«На этой работе нужно иметь устойчивую психику». Интервью с первой в Украине женщиной на должности водолаза-сапера в ГСЧС

— Работа сапера чрезвычайно сложная, чрезвычайно опасная. А этому можно научиться? Есть ли в вашей практике примеры, когда люди из общин, которыми вы занимаетесь, обращались к вам с такой просьбой? Или процесс настолько сложный и опасный, что требует очень-очень тщательного обучения и подготовки; за несколько месяцев обучения человек не сможет разминировать территории. Объясните, пожалуйста.

— [Знаю людей], которые прошли обучение в Харькове, в Мерефе, центре ГСЧС. Они учились два месяца и получили сертификат сапера. Кроме того, после сертификатов сапера надо было это все нормально закрепить на практике. Также надо, соответственно, работать по этим СОПам, как я говорил, — это и ручное разминирование, проведение разминирования зоны боевых действий.

Этому надо учиться. Это на самом деле очень долгий процесс. Невозможно быстро подготовить сапера за два месяца — раз, и он пошел, потому что практика минирования, которая существует сегодня, не расписана ни в каких книгах. Россияне минируют так, что просто вообще не найдешь информации, они придумывают что-то постоянно новое. Поэтому невозможно научиться, это только опыт. Опыт приобретается во время [выполнения] работ.

Поэтому, скажем так, у нас уже есть саперы, которые отработали почти год, но есть постоянно чему учиться. Поэтому людям простым я не советую у себя в поле разминировать, потому что это опасность. Сегодня он начал работать с миноискателем — трава высокая, он не заметил растяжку, он подорвался.

Минная опасность: что важно помнить

Итак, руководитель по механизированному разминированию Благотворительного фонда Разминирования Украины Ян Артюхов предупреждает украинцев о таких главных рисках, связанных с минными угрозами:

• Проживание на условно безопасных тыловых территориях Украины, включая западные области, не является гарантией безопасности и отсутствия минных угроз. Опасность могут представлять, например, обломки ракет, которые достигают любых уголков Украины.
• Среди категорий людей, для которых смертельная угроза контакта с взрывоопасными предметами является наибольшей: аграрии, спешащие обрабатывать заминированные поля и земли; жители сел и территорий, где проходили боевые действия; дети; искатели цветных металлов; люди, часто посещающие леса в поисках дров или с другой целью.
• Заботиться о собственной безопасности важно, ведь ситуация не является безнадежной и разминировать Украину можно относительно быстро. Используя современные технологии и собственные украинские разработки, подконтрольные Украине территории реально очистить от взрывоопасных предметов за три-пять лет, а в целом территорию Украины, в условиях продуманного подхода — за срок до 10 лет.

Государственная служба по чрезвычайным ситуациям (ГСЧС) Украины напоминает о трех главных правилах, которых следует придерживаться, если вы обнаружили взрывоопасный или похожий на него предмет:

❗️Стой! (нельзя приближаться к подозрительному предмету или заходить в зону, обозначенную надписью «Осторожно, мины!»)

❌ Не трогай! (нельзя пытаться касаться подозрительного предмета рукой, ногой или другим предметом, нельзя передвигать, поднимать или обезвреживать его)

☎️ Звони 101! (следует проинформировать об опасной находке по экстренному номеру 101)