— Есть публичная информация о том, что площадь заминированной части Украины — около 300 тысяч километров. Это половина страны. Правда ли это?

— Правда. Может быть, даже еще и больше.

— Мы говорим о восстановлении и трансформации Украины. Половина страны не может в этом быть задействована из-за минирования? Я правильно понимаю?

 — Да. Дело в том, что плотность заминирования нашей территории мы можем рассчитывать только гипотетически. Практически ту часть работы, которую провели, — нетехническое обследование территории — это всего лишь, грубо говоря, 10−15%. Все остальное еще пока в разработке.

Это долгий процесс, и сейчас говорить о том… Скажем так: вся территория Украины заминирована. Куда прилетали ракеты — это потом самые опасные территории, потому что мы не знаем, какие в точности они несли на себе [взрывоопасные вещества].

— Это не только мины, если я правильно понимаю. Есть еще то, что не разорвалось, не долетело и развалилось. Верно?

— Да, именно так.

— Есть ли в истории мира такие ситуации, как сейчас у Украины?

— Дело в том, что то, что происходит сейчас в Украине… В мире подобного ничего никогда не было. Это однозначно. И то, что можно приблизить, скажем, к плотности заминирования территории — это разве Югославия, те регионы — Черногория, Хорватия. Насколько я знаю, до сих пор эта территория не разминирована полностью.

В нашем случае ни с чем подобным никто никогда в жизни не сталкивался.

Читайте также:

«Если бы не креатив ВСУ, было бы хуже». Для наступления противоминных тралов должно было быть достаточно — Притула о новом сборе и украинских дронах

— Есть ли в Украине централизованный орган, который занимался бы разминированием и нес ответственность?

— Изначально, когда принимался закон о противоминной деятельности, еще до начала полномасштабной войны, мы сделали большую глупость, доверив централизованное управление Министерству обороны.