«Врем себе и учим врать подчиненных». Кто и с какими нарушениями коммунистических норм строил ЗАЭС, самую мощную станцию в Европе
На строительстве ЗАЭС в невероятном темпе работали 10 тыс. человек, и этот сверхбыстрый темп притормозила только авария на Чернобыльской станции.
«Приходилось ставить палатку и жить в котловане», — вспоминал о своих аспирантских исследованиях на строительстве Запорожской атомной электростанции Валерий Биезбардис. В 1983-м он, вчерашний студент, приехал на ЗАЭС изучать поведение грунта под фундаментами ядерных реакторов. Чтобы провести так называемые штамповые испытания, молодому ученому приходилось даже в холодное время года не покидать свою исследовательскую площадку. Поэтому Биезбардису предложили возглавить технический отдел станции, хотя он еще и не закончил аспирантуру.
«Здание реакторного отделения — это уникальное сооружение. Оно очень нагружено — давление на квадратный сантиметр грунта в среднем 5−6 килограммов, — объяснял Биезбардис, которому выпало после ЗАЭС строить подобную станцию еще и в Турции. — Для сравнения: если взять любой многоэтажный жилой дом или административное здание, давление составляет 2 кг на квадратный сантиметр. Давление дымовой трубы высотой 350 м также составляет всего 2 кг на квадратный сантиметр. А вот у реакторного здания — 5−6 кг!»
ЗАЭС строили в определенном смысле одержимые люди. У Рема Хеноха, руководителя строительства ЗАЭС, это уже была не первая станция. Он сумел привлечь под Запорожье хороших специалистов, потому что перед этим возвел для них целый город — Энергодар. До этого, каким бы масштабным и громким ни был бы проект, воплощали его люди, которые годами жили на стройке в вагончиках.
Под Запорожьем Хенох воплотил невиданный до сих пор в Европе объект. Три первых реактора вырастали ежегодно по так называемому поточному методу. Это когда первый еще недостроен, а уже заливаются фундаменты следующих. До этого строили каждый реактор до последней заклепки, а дальше уже брались за новый.
«Для воплощения задуманного нужно было привлечь на новостройку более 10 тыс. человек, — вспоминал Хенох. — От рабочих рук военнослужащих и „химиков“ (осужденных, отбывающих наказание вне зоны) решительно отказались».
