«Уровень стресса был невероятным». The Times рассказало истории украинских саперов вблизи Работино
Через три месяца после начала украинского контрнаступления и потерь бронетехники из-за значительного заминирования территорий россиянами, звездами битвы стали не командиры танков, а саперы, говорится в материале The Times, в котором освещаются истории украинских саперов, которые разминируют территории вблизи Роботино.
The Times рассказывает историю 25-летнего Артура, сапера 47-й механизированной бригады, который три недели назад был отправлен на ночное задание вместе с десятью бойцами штурмового подразделения батальона Скала для зачистки позиций россиян вблизи села Работино, расположенного на первой из трех оборонительных линий страны-агрессора на южном фронте.
В ту ночь с Артуром был его друг Сергей. Они двигались в темноте на боевых машинах Bradley к Работино, но российская обстреляла их из артиллерии, а войска открыли огонь со скрытых позиций.
«Это не было похоже ни на что, что я раньше слышал, невозможно отличить один взрыв снаряда от другого… Дома вокруг нас начали разваливаться», — рассказывает Артур.
Он рассказал, что несмотря на интенсивность обстрелов, двое саперов продолжали выполнять свою работу. Один взрыв похоронил Сергея. Его вытащили из-под завалов и продолжили работать.
Затем это повторилось. Саперы вышли из-под завалов и попытались продолжать свою работу. Сейчас четверо из десяти военнослужащих погибли. Затем Артура выбросило за дверь от взрыва одного снаряда, и когда он пытался подняться, его снова выбросило вниз другим взрывом. Сергей получил ранение в горло и руку от осколков и погиб. Шестеро выживших оттащили Артура обратно к боевой машине полубессознательного и эвакуировали.
Несмотря на след ужасов, которые остались на нем в Работино, в частности, взрывы снарядов повлияли на то, что заметно изменили его речь, Артур снова работает на минных полях.
The Times пишет, что другие саперы из его бригады, в основном пожилые люди, называли его студентом, ведь ему было всего 25 лет и у него «было детское лицо». Однако в словах молодого сапера не было ничего наивного. Однажды Артур наклонился вперед и заметил: «Я так рад, что все еще жив», что какую-то минуту никто не знал, что сказать.
Саперы передвигаются на коленях с ручными зондами, чтобы расчистить полосы сквозь минные поля, часто под огнем, чтобы украинская техника могла перейти к следующему заданию, или идут вместе со штурмовыми группами, чтобы во время штурмовых действий очищать позиции от мин.
«Мы все хотели, чтобы битва двигалась быстрее», — сказал 49-летний военнослужащий с позывным Дед, другой сапер 47-й бригады. «Но мы не представляли, насколько глубокими будут минные поля, как густо засеяны минами».
«Все заминировано. Поля, леса, обломки транспортных средств, траншеи — все. Поэтому мы стали главными солдатами битвы, дежурными, как те, кто раздает пиццу. Есть грязное минное поле или минированная траншея? Вызовите саперов», — добавил он.
41-летний наводчик Bradley с позывным Морок, который до войны работал мясником, описал недавнюю атаку вблизи Работино, когда его машина была обездвижена миной, а стоявшая рядом разминирующая машина УР-77 была взорвана артиллерией, в результате чего двое членов экипажа погибли. Несмотря на это четверо уцелевших саперов присоединились к Мороку и группе пехотинцев, которые бросились вперед, чтобы атаковать российские окопы.
«Саперы были сумасшедшими ребятами. [Они] бежали вперед с нами пешком, вся наша техника была разбита, бросая в российские окопы самодельные гранаты, которые они сделали из бутылок энергетических напитков и взрывчатки. Сегодня без саперов мы никуда», — рассказывает он.
The Times отмечает, что именно «медленный труд» саперов придает темп контрнаступлению.
Артур с другими саперами описали образ жизни, полный сильного стресса.
«Нашим штурмовым войскам нужны пути через разминирование до края российских окопов. Иногда наши штурмовики заходят и обнаруживают, что сами окопы были приспособлены для взрыва. Мы часто разминируем, а потом бросаемся в окопы и тоже бьемся», — сказал Дед.
Во время одного из недавних боевых заданий Деда вблизи Работино, штурмовик запаниковал во время обстрела, наткнулся на минное поле, и ему оторвало ногу. Деду пришлось освободить до раненого достаточно широкую полосу, чтобы позволить двум другим солдатам вытащить его, находясь под огнем.
«Уровень стресса был невероятным», — вспоминал он.
Все саперы, с кем удалось пообщаться The Times, рассказывали, что они больше задумывались о страхе после выполнения боевого задания, чем во время него. Они мотивировали себя осознанием того, что результат контрнаступления зависит от их работы.
«Мне хорошо, что я вернулся на мины после той ночи. Но той ночью в Работино я в третий раз получил тяжелое сотрясение мозга от взрыва снаряда и был госпитализирован. Я в порядке, когда работаю, мой ум сосредоточен. Именно между миссиями у меня есть время подумать о том, что приходит страх и мои дни становятся тяжелее», — сказал Артур.
«Но мне все равно очень трудно принять то, что я, хоть и верю в свою работу, могу не выдержать», — добавил он.
