Итоги года большого вторжения. Война ускорила трансформацию Украины в западную страну, хотя и чудовищной ценой — The Economist
Накануне первой годовщины полномасштабного вторжения России в Украину многие мировые СМИ подводят итоги прошедшего года. Журнал The Economist подчеркнул его парадоксальный исход: война ускорила трансформацию Украины и ее общества в государство западного образца, хотя и самой высокой ценой.
NV пересказывает главные тезисы из новой публикации The Economist, которая вышла в серии материалов журнала, посвященной годовщине большой войны РФ против Украины.
***
После начала полномасштабного вторжения России Владимир Зеленский «установил планку мужества», а украинское государство оказалось гораздо менее шатким, чем ожидали россияне и многие на Западе, пишет The Economist. Когда многие рядовые украинцы встали на его защиту, государственность Украины и гражданская гордость украинцев окрепли еще больше. «Мы верили в устойчивость наших институтов, но убедились в этом лишь после 24 февраля, — цитирует издание премьер-министра Украины Дениса Шмыгаль. — Мы оплачивали счета, собирали налоги, поддерживали бизнес, предоставляли услуги и реструктурировали экономику. Наши западные партнеры говорят нам, что поражены тем, насколько мы сильны».
В подтверждение его слов The Economist перечисляет ряд факторов, которые демонстрируют трансформацию Украины в еще более сплоченное государство в период войны.
Стремительное развитие украинской демократии как фон вторжения. По словам советника президента Украины Михаила Подоляка, россияне «не понимают, что такое Украина». Им не нравилось, что с годами она становилась более функциональной демократией и постепенно сближалась с Европой. «Но они не понимали, насколько далеко зашел этот процесс», — пишет The Economist. Ведь хотя порой страну все еще раздирали политические разногласия, она увязала в коррупции, а весомую роль играли влиятельные олигархов, дважды за десятилетие — в 2004 и 2014 — годах массовые общественные протесты свергали непопулярную власть. А предыдущий президент Петр Порошенко, «медиа- и шоколадный магнат», не смогу удержать власть отчасти из-за многочисленных коррупционных скандалов.
Все более энергичное гражданское общество и все более восприимчивая к нему политическая сфера. The Economist напоминает об историях главы Центра противодействия коррупции Виталия Шабунина и погибшего гражданского активиста Романа Ратушного. Оба они участвовали в Революции достоинства, продолжили свою активность в дальнейшие годы (первый как борец с коррупцией, второй как защитник окружающей среды). За этот период в Украине, вопреки доминированию олигархов, развилась «действительно свободная пресса». Близость гражданского общества Украины к обществам европейских стран еще до 2022 года помог развить либеральный режим туризма и опыт жизни украинцев в Европе вследствие масштабной трудовой миграции. А усилия по обузданию коррупции «начали подрывать главное средство влияния России». «Война ускорила все эти тенденции», — констатирует The Economist.
Почти в одночасье после вторжения в Украине исчезли различия по географическому признаку — которое и без того стали менее важными после 2014 года. Именно русскоязычное население Украины, сосредоточенное вблизи границ с РФ, во многом приняло на себя основной удар вторжения, напоминает издание. Наступление РФ и его жестокость без разбора развеяло у них иллюзии относительно «братской» благожелательности России. По словам социолога Владимира Паниотто, большинство из примерно 9 млн русскоязычных жителей Украины считают своей родиной именно ее. Вторжение подстегнуло многих из них перейти на украинский язык и обратиться к украинской культуре, которую ранее они [в силу стереотипов] могли считать ограниченной.
Окончательно разрешились и последние разногласия относительно того, с кем должно быть связано будущее Украины — с Россией или Западом. Украина официально стала кандидатом на членство в ЕС — до вторжения казалось, что от этого шага ее отделяет десятилетие. 86% украинцев хотят, чтобы их страна вступила в НАТО, тогда как прямо накануне большой войны таких было около 55%.
Возросло доверие к властям и государственным институтам в Украине. Рейтинг одобрения Владимира Зеленского после вторжения подскочил с 30% до более чем 90%. Политолог Николай Давидюк сравнивает такое впечатляюще единство с поведением пчел: «Обычно пчелы жужжат и делают мед. Но когда медведь пытается его украсть, они роятся и жалят его».
Вооруженные силы Украины совершили огромный рывок за последне годы. Когда Россия вторглась в Крым в 2014 году, тогдашний главнокомандующий Украины Виктор Муженко сетовал, что его армия «буквально лежит в руинах» и страдает от деморализации. В ходе оккупации Крыма значительная часть военно-морского флота перешла на сторону России вместо того, чтобы дать бой. Петр Порошенко инициировал радикальные военные реформы. США, Великобритания и Канада поддержали Украину помощью и военными советниками. Ежегодно пять батальонов проходили обучение с западными инструкторами на военной базе на западе Украины. В 2017 году США впервые предоставили Украине противотанковые ракеты Javelin, которые затем с успехом использовались для отражения наступления России на Киев. Но главное — в Украине изменилась военная культура. К тому времени, когда Россия снова вторглась в феврале 2022 года, «Украина создала хорошо управляемую профессиональную армию с [внутренней] культурой, которая поощряет инициативу младших командиров на поле боя», говорит Лайам Коллинз, бывший американский офицер, участвовавший в усилиях по подготовке военнослужащих ВСУ.
Поразительную адаптивность продемонстрировали многие украинские госструктуры. Государственная железнодорожная компания Укрзализныця обеспечивает движение поездов через зоны боевых действий, эвакуируя людей и переправляя войска, необходимое обеспечение и дипломатов. Государственные агентства по кибербезопасности привлекают лучших IT- специалистов Украины для обеспечения надежной защиты от хакеров, включая некоторых из самых изощренных в мире. Инженеры-энергетики работали круглосуточно, порой в бронежилетах, чтобы хоть как-то собрать воедино поврежденную инфраструктуру — так же быстро, как Россия ее бомбила.
У украинского государства остаются и слабости. Коррупция продолжает проявлять себя, что показали недавние скандалы — включая ситуацию вокруг цен на закупки продуктов для армии. Не исчезла и мелочная политика: как пишет The Economist, Офис президента «параноидально относится к заоблачной популярности главнокомандующего ВСУ Валерия Залужного и, похоже, ограничивает его роль». «С наибольшей опасностью Украина сталкивается в тот момент, когда политики начинают вмешиваться и указывать военным, что делать», — предупреждает Шабунин.
Однако самой высокой ценой трансформаций и успехов Украины остаются катастрофические последствия войны. Сотни тысяч людей погибли. Целые города были разрушены. Украинская писательница Светлана Поваляева, мать Романа Ратушного, который с невероятным рвением отправился на фронт в самом начале большой войны, говорит, что предчувствовала гибель сына за много месяцев до того, как в июне он был убит во время разведывательной миссии. Она видела отчаяние на его лице. «Боль невыносима, — говорит она о потерянном потенциале сына. — Мы теряем наших лучших людей. Тех самыех людей, которые нужны нам, если мы хотим построить современное справедливое общество, в котором мы все сейчас нуждаемся».
