Почему украинцы добровольно шли в ряды дивизии СС Галичина, зная, что будут воевать в армии Рейха — история с NV
Чествование 98-летнего ветерана дивизии Ярослава Гуньки в парламенте Канады во время визита президента Украины Зеленского вызвало громкий политический скандал и уже привело к отставке спикера парламента страны.
Скандал снова вызвал интерес к истории создания дивизии СС Галичина. В связи с этим NV публикует материал исторического обозревателя Олега Шамы, который впервые появился на сайте в апреле нынешнего года по случаю 80-летия создания дивизии.
***
Угроза возвращения большевиков в Западную Украину и острая потребность Третьего рейха в пополнении — главные факторы создания дивизии Галичина в составе Ваффен-СС. К слову, Нюрнбергский процесс не нашел в ее действиях военных преступлений.
«Я воевал не за немцев, — говорил ветеран дивизии Степан Мовчан, который стал новобранцем формирования в 16 лет. — Мы боролись за независимую Украину. Зная, что такое СССР даже в мыслях не хотел, чтобы красная сволочь топтала родную землю…»
В 1943 году более 80 тыс. украинских мужчин добровольно согласились пойти в 14-ю пехотную дивизию СС Галичина. Около 30 тыс., по разным данным исследователей, не прошли отбор. Впрочем, в учебные лагеря смогли попасть только 17 тыс. рекрутов — руководство Третьего рейха не хотело создавать слишком мощное украинское войско. В отличие от общественных деятелей Западной Украины, наиболее приложившихся к разъяснению населению, почему создание дивизии было жизненно важным.
Вопросы жизни и смерти
Историк Владимир Кубиевич во время германской оккупации возглавлял во Львове Украинский центральный комитет (УЦК). Это была единственная общественная организация, разрешенная администрацией Третьего рейха. Именно Центр занимался и определял все отрасли украинской жизни Галиции, кроме политических, не говоря уже о военных. Оба крыла Организации украинских националистов — Степана Бандеры и Андрея Мельника — ушли в подполье, а тысячи их бойцов были казнены или сидели в тюрьмах.
Уже в 1954 году Кубиевич издал в Мюнхене краткое разъяснение, зачем создавалась дивизия, воины которой казались коллаборантами. Он вспоминал, что 8 марта 1943 года написал Гансу Франко, главе Генерального губернаторства — такое название тогда имели территории центральной и восточной довоенной Польши. Кубиевич просил «принять меры по созданию добровольческой украинской вооруженной формации, которая вместе с немцами воевала бы против большевиков».
За идею руководителя УЦК ухватился и Отто Вехтер, глава оккупационной администрации Галиции. Он был австрийцем и считал, что лучше предоставить возможности для самореализации во всех сферах народам, на земли которых пришел Рейх. По его мнению, в администрации Галиции все посты, за исключением самых высоких, должны занять украинцы.
На конференции общественных деятелей оккупированной Галиции 19 апреля Кубиевич объяснял необходимость создания дивизии: «Мы живем во время жесточайшей войны, в которой нет милосердия, в которой ценится только сила, в первую очередь физическая. Мы [ украинцы ] высоко стоим морально, но физической силы нам не хватает, и по этой причине мы являемся объектом, а не субъектом в нынешних событиях. Чтобы поправить наши шансы, наша заветная мечта — создать собственную вооруженную силу… Украинская Вооруженная Сила — это наше желание, потому что тогда становимся совоюющей силой и получаем в борьбе за наше положение сильнейший козырь: мы проливали кровь. И таким образом становимся подлежащим [а не сказуемым] в политике».
Главные преимущества создания дивизии Кубиевич определял так: «Мы будем включены в борьбу с большевизмом не как безымянные. Мы входим на политическую арену, хоть и в скромной форме, и даже на европейскую, на мировую. Мы спасаем себя физически».
Как сечевые стрелки
Для набора воинов была создана Военная управа, которую должен был возглавить Кубиевич. Однако оккупационная администрация назначила на этот пост Альфреда Бизанца. Он был галицким немцем и бывшим полковником Украинской галицкой армии, происходившей из Сечевых стрелков и еще в 1918—1920 годах боролась на украинскую независимость.
Кстати, СС — аббревиатура от Schutzstaffel, что немецкой значит защитные отряды, впрочем многие потенциальные воины дивизии расшифровывали ее именно как Сечевые стрелки.
" Поэтому в дивизию пошли так много образованных людей именно из патриотических соображений, — считает историк Николай Посевнич. — Они идентифицировали себя с борющимися за независимую Украину. В 1943 году все еще молчали о преступлениях нацистов. Лишь когда первые войска западных союзников вошли в концлагеря, тогда мир узнал о преступлениях Гитлера. А до этого все молчали и не волновались нацистскими преступлениями".
Также Посевнич отмечает, что провод ОУН Степана Бандеры осуждал создание дивизии как вредоносный политический проект, который не будет служить украинским интересам, и что украинцы снова окажутся между молотом и наковальней. «Так и случилось», — констатирует историк.
Хотя митрополит Андрей Шептицкий сказал тогда Кубиевичу: «Нет почти цены, которую не надо бы дать для создания украинской армии».
Акт о создании дивизии был провозглашен 28 апреля 1943 года. Вехтер тогда говорил: «У вас, украинцы, есть шансы, покажите, что вы можете, а впоследствии получите в Европе соответствующее место».
Хотя украинский подход, как писал Кубиевич, был обратным: создайте соответствующую политическую базу, покажите нам это место в Европе, а потом мы с вами пойдем.
В тот день Вехтер торжественно зачитал манифест, в котором отмечалось, что дивизия создается на принципе добровольности для борьбы с большевиками и подчеркивалось правовое сравнение воинов дивизии с немецкими бойцами. Их семьи снабжались наравне с семьями немецких солдат.
Сразу после этого УЦК подал к оккупационным властям требования: амнистия политзаключенным, в том числе членам ОУН Степана Бандеры; реприватизация украинского общественного и частного имущества, которое владельцы потеряли из-за разных обстоятельств в хаосе войны; независимый статус Украинской вспомогательной полиции по отношению к немецкой полиции; передача прессы на территории Галиции в украинские руки; облегчение для украинских рабочих, вывезенных на работу в Рейх.
Были ли выполнены эти требования, проверить в условиях войны было почти невозможно. Известно только, что при формировании дивизии было выпущено на свободу 150 политических заключенных.
Набором в дивизию, попечительством над воинами и их семьями, а также помощью в организации дивизии занималась Военная управа, членов которой предлагал губернатор Вехтер с подачи Кубиевича. Командный корпус должен быть смешанным: немецкий и украинский.
В книге о дивизии Они хотели свободы Вольф-Дитрих Гайке, глава ее штаба позже писал: «Гиммлер [Генрих, рейхсфюрер СС] ясно предостерег, что в дивизии ни под каким видом нельзя даже думать о независимости Украины. Слова Украина, украинец, украинский запрещалось употреблять в дивизии под угрозой наказания. Воины дивизии должны называться не украинцами, а галичанами».
Преимущественно молодежь
" Принадлежность к немецким вооруженным силам совсем не означала, что дивизионщики разделяли идеологию национал-социализма, — отмечает современный историк Игорь Гнип. — Как правило, это были украинские патриоты, видевшие в дивизии ядро будущей украинской армии. Их мировоззрение и ценности определялись еще и тем, что они были по большей части верующими людьми, в дивизии были свои капелланы ( по одному в каждом полку), которые занимались религиозными потребностями военных".
Это была преимущественно молодежь. По данным Гнипа, 90% составляли бойцы от 18 до 30 лет.
" Вы не можете себе представить, какой это был вдохновенный порыв молодежи идти в дивизию, — вспоминал ветеран формирования Зенон Аксинчук. — Если завербовались 85 тысяч, а в дивизию попал только каждый пятый. Это не только по медицинскому осмотру, но и по сознанию, документам шла молодежь такая более интеллигентная, более сознательная, понимаете, учившиеся в учебных заведениях, гимназиях, университетах".
Аксинчук рассказывал, как директор Чортковской торговой школы, где он учился, повел всех старейших студентов в вербовочный пункт. Можете себе представить? И никто не убежал, все целым классом пошли записываться. Это невозможно подать, даже сказать, это нужно чувствовать и видеть это", — вспоминал ветеран.
Их первое боевое крещение произошло в середине июля 1944 года на львовском направлении в районе Бродов. Ситуация для украинских подразделений сложилась неблагоприятной, поскольку немецкое командование вводило ее во фронтовые действия отдельными полками в наиболее угрожающие места прорыва. И несмотря на это дивизионщики шли в бой с лозунгом Или добыть, или дома не быть!
" Мой 30-й полк был разбит. Это было огневое крещение украинского воина, не сломавшегося от потерь", — вспоминал стрелок Мовчан.
Из окружения тогда вышли только три тысячи дивизионщиков. Многие из них отправились с поля боя в подпольную УПА, против которой активно обращали украинцев оккупационные власти. Некоторые, например Зенон Акинчук, попали в плен к красным, где выжить было не менее сложно. В частности, этого ветерана вывезли на 10 лет в трудовой лагерь в Заполярье — в Верхнюю Инту.
Дальше дивизия участвовала в безнадежной обороне Львова от Красной армии. А в марте 1945-го — в обороне Вены.
После 8 мая 1945-го в следующие несколько дней украинская дивизия сдалась в плен англо-американским войскам и была интернирована в итальянский Римини. Туда же попал и Степан Мовчан. Он вспоминал, как каждый день все бывшие бойцы выстраивались на процедуру поднятия сине-желтого государственного флага.
В Италии воины находились, пока в 1947-м их не перевезли в Великобританию. Держать их на материке было опасно — советское военное командование неоднократно требовало выдачи галичан в качестве военных преступников.
Но весомым контраргументом был Нюрнбергский трибунал, который с 20 ноября 1945 по 1 октября 1946 года рассматривал военные преступления и преступления против человечности, совершенные политическим, военным, судебным и экономическим руководством нацистской Германии. Среди многих нацистских организаций СС признали целью преступной деятельности, а ее членов, которые это осознавали, — преступниками. Однако упоминания о дивизии СС Галичина в обвинительном акте не было, и ни один причастный к ней военный осужденным не числился.
