«Просить китайских коммунистов о прекращении огня — это лишь обманывать себя. Это желание никогда не осуществится», — заявил в октябре 1958 года Чан Кайши, глава Китайской республики. Точнее той островной ее части с центром на Тайване (Формозе), которая от нее осталась на осень 1949-го.

Шел третий месяц так называемого Второго Тайваньского кризиса. Красный Китай регулярно по нечетным числам бомбардировал ближайшие к материку острова Мацзу и Цзиньмэнь — первую линию обороны Америки в Азии, как называл их генерал Чан. Здесь была сосредоточена треть его войска, готового принять удар десанта, который мог высадиться в любой момент.

Читайте также:

«Учитывая безумие». Как у Тайваня отобрали членство в ООН, а его место занял коммунистический Китай — история с NV

Тогдашний американский президент Дуайт Эйзенхауэр уже дважды заявил, что готов применить ядерное оружие против неугомонных коммунистов — сбросить небольшие атомные бомбы на военные объекты Китайской народной республики (КНР) в случае коммунистического вторжения на территорию Тайваня. Все вооруженные силы США в регионе были приведены в боевую готовность. А это как минимум: 7-й флот ВМС, 327-я авиационная дивизия, а особенно Матадоры — первые крылатые дозвуковые ракеты, способные нести ядерные заряды. Последние поступили на Тайвань после того, как в январе 1958-го материковый Китай обстрелял остров Кемой.

Обстрелы как профилактика

Однако китайский лидер Мао Цзэдун не собирался захватывать острова. По его задуму, в стране начинался Большой скачок — программа, которая должна была удвоить промышленное и сельскохозяйственное производство в течение одного года. Обстреливая тайваньские позиции, вожди компартии таким образом усиливали в стране атмосферу военного лагеря, а это якобы поддерживало энтузиазм населения. Работала логика современного российского руководства: активировать милитаристский пыл народа, чтобы он отвлекся от собственной нищеты.