«Рассказывал всем о сексе, которого между нами никогда не было». Истории трех жертв сталкинга и одного сталкера
Репортер НВ Саша Горчинская поговорила с тремя героями, которые были жертвами сталкинга, а также с человеком, который был сталкером сам.
Сталкинг — проявление нежелательного внимания к человеку, преследование и другие действия, вызывающие дискомфорт у объекта такого внимания. Сталкер может поджидать вас у подъезда или под офисом, звонить посреди ночи, писать десятки сообщений ежедневно, в которых будет угрожать или, наоборот, давить на жалость.
Часто сталкерами становятся люди, которые раньше были близки со своей жертвой. Например, бывшие партнеры или партнерши, не желающие принимать решение другого человека разорвать отношения.
Нередко случается, что действия сталкера сами по себе выглядят, словно попытка сделать объекту внимания приятный сюрприз — например, провести до дома или прислать курьером букет цветов. Однако такие действия имеют навязчивый характер, могут сопровождаться попытками манипулировать.
Сегодня сталкинг считается одним из видов психологического насилия.
Репортер НВ Саша Горчинская записала четыре истории о сталкинге из первых уст.
Оксана, 22 года
Когда думаешь о плохих вещах вроде сталкинга, кажется, что с тобой такого никогда не случится. А потом твоим «сталкером» становится тот, кто на протяжении двух лет казался адекватным человеком. Меня преследовал бывший парень — не мог поверить, что мы расстались. Он думал, я просто устала от работы и учебы и сама не понимаю, чего хочу. Поэтому, наверное, он решил, что будет мне постоянно писать, звонить и буквально ходить за мной.
Всё началось с каких-то безобидных, но неприятных мне вещей, вроде «принести букет цветов среди ночи». Я говорю среди ночи, потому что меня реально будили телефонные звонки, мол я под дверью — открывай. Можно было бы это проигнорировать, но когда ты спишь и вдруг просыпаешься, то уже обескуражена и до конца не понимаешь, как правильно отреагировать. Он мог ждать меня под университетом или появляться на событиях, куда я ходила. Просто видел по фейсбуку, куда иду, и шел туда же. Меня это раздражало и злило. В какой-то момент начала параноить: не подстерегает ли он меня под подъездом. Честно говоря, до сих пор есть эта паранойя.
Я работала журналисткой и постоянно ходила на какие-то культурные события. Для меня Книжный арсенал или открытие выставки — это была, прежде всего, работа и общение с коллегами или героями моих будущих текстов. Но он приходил, находил меня и молча становился рядом. Или со стороны наблюдал, как я общаюсь с кем-то. Мало того, что тебе стыдно перед другими и никто не понимает твою ситуацию, ты буквально чувствуешь непредсказуемого надзирателя над собой, которому непонятно что стрельнет в голову.
На одном ивенте он так хотел провести меня домой, что даже зашел со мной в туалет, чтобы я не сбежала. Это продолжалось два месяца, привело к еще более печальным последствиям и, возможно, это же стало причиной моего тревожного синдрома.
Сейчас бы я поступила по другому. Рассказала бы об этом другим людям, своим друзьям, не ходила бы одна и, может, пригрозила чем-то серьезным. Но два года назад никто вообще не говорил ни о сталкинге, ни о депрессии, ни о нарушении личных границ. То есть, об этих явлениях говорили, конечно, но недостаточно публично.
Когда рассказываю об этом сегодня, у меня совсем другие ощущения. А тогда казалось, что во всем, что происходит, виновата я сама.
Василий*, 35 лет
Однажды я поехал за границу на отдых, это было еще задолго до войны на Донбассе и аннексии Крыма. Там, на отдыхе, познакомился с девушкой из России. Мы вскружили друг другу голову и я позвал ее к себе в Киев.
Мы вместе жили какое-то время, но потом так сложилось, что решили разойтись. Я отправил ее обратно, в РФ, мы какое-то время не общались. Потом у меня был сложный период в жизни, и она как раз возникла из ниоткуда и стала мне писать.
И вот, однажды, мне приходит сообщение, что она в Киеве. Причем, с формулировкой: «Привет! Я у тебя под домом, что мы будем с этим делать?» То есть, меня будто поставили перед фактом.
Взял такси, примчался домой с работы. Смотрю, она сидит под подъездом с чемоданами. День тогда был дождливый, а она демонстративно не заходила в подъезд — мокла, подчеркивая героичность своего поступка. А какие-то бабушки-соседки стали упрекать меня, мол, нехорошо, так с девочкой поступать. Но вопрос-то в том, что я ее и не звал.
На какое-то время наши отношения ожили, но было ясно, что долго это не продлится. Я окончательно ей сказал, что не хочу иметь с ней ничего общего, выселил ее из своей квартиры, предложил оплатить билет домой. Она не захотела возвращаться в РФ, поэтому предложил ей альтернативу: поселил ее у своих друзей на время, пока найдет себе в Киеве постоянное жилье и хорошую работу.
Через время я решил, что нужно выбивать клин клином, поэтому познакомился с другой девушкой и пригласил ее к себе в гости. Выходим из лифта, настроение у нас соответственное — расположенное к сексу. И тут слышу сзади знакомый голос. Она сидит на подоконнике на моем этаже. С чемоданами. Завел новую девушку в квартиру, бывшей же объяснил, что ей стоит уйти.
Дальше она стала наведываться ко мне, пока меня не было дома. На тот момент я еще жил с мамой, поэтому она под разными поводами пыталась уговорить маму впустить ее в квартиру. Например, говорила, что забыла что-то из вещей. Однажды мама ее впустила, и та просто бесцельно шаталась по квартире какое-то время, пока мама не выгнала ее.
После этого она продолжала ходить в мой дом, сидела на этаже, сидела под окнами. У меня уже были полноценные отношения с другой девушкой. Однажды мы с этой новой девушкой пришли ко мне. Я не смотрел на телефон весь вечер, а когда наконец взял его в руки, увидел там порядка сорока пропущенных, смски. Оказалось, что моя бывшая в тот момент была под моим окном, видимо, засекла нас с девушкой, и ее это возмутило.
На протяжении всего времени, что мы были вместе, постоянно ломала мне самооценку. Сравнивала меня с бывшими — и я на их фоне всегда выглядел слабо, особенно в сексуальном плане.
Она хорошо меня чувствовала как в телесном плане, так и психологически. Знала мои болевые точки и умела нажать на них так, что меня это сильно задевало. Писала мне много сообщений, «простыни», поток сознания, которые я даже не читал. Потом зачем-то прочитал одно такое сообщение — после него еще полтора месяца не мог заниматься сексом. Настолько сильно она меня унизила.
Все эти сообщения вообще делились на две категории: либо это были наезды и унижения, либо попытки меня соблазнить, давление на жалость и на чувства. Кроме этого, она делала попытки меня выставить посмешищем в соцсетях. Вконтакте, который тогда еще работал у нас, в Украине, добавила в друзья всех моих друзей, написала какой-то разоблачительный пост о том, как у нас было в постели.
Закончилось все, когда я несколько месяцев полностью игнорировал ее. Мне потребовался где-то год работы с психологом, чтобы восстановить сломанную самооценку. Она перестала появляться. Вот, уже спустя несколько лет, не так давно, отправляла мне заявку в друзья в фейсбуке. Я не подтвердил.
Анна, 28 лет
Это было, давно, старшие классы школы. Я не ответила мальчику взаимностью, он был старше меня на два года. Проследовал, ждал возле подъезда постоянно. Так продолжалось каждый день на протяжении нескольких месяцев. Писал мне, звонил, просто терроризировал мой телефон.
Я пробовала менять симки, но он всегда как-то узнавал мои номера и с помощью вирусов снимал с моего счета все деньги. Мои старшие друзья-мальчики пытались объяснить ему, что вести себя так — нехорошо, угрожали.
Дальше он начал портить мою репутацию, рассказывая всем об интиме, которого между нами никогда не было. Дело дошло до милиции и дирекции школы. Запретили ко мне подходить на расстояние десяти метров. Этот запрет был негласный, то есть, не было ни судебных распоряжений, никаких документов — все на словах.
Милиция не хотела вмешиваться, пригрозила ему раз, да и все. Помогли мои друзья и угрозы отчисления со стороны директора школы. Однако и это помогло далеко не сразу.
После той истории я еще несколько лет не разрешала парням после нескольких первых свиданий провожать меня до дома. Даже если это было пятое, шестое, десятое свидание. Прощалась с ними за несколько дворов до своего.
Алексей, 30 лет
Я сам был сталкером. Может, и до сих пор сталкер. Возможно, их, как и наркоманов, «бывших» не бывает.
Началось это, скорее всего, с моих родных и близких друзей. Так как у меня на момент тинейджерства не было нормальных отношений, потому наверное, отношения моих родителей и друзей [их секреты и тайны] волей-неволей попадались мне на глаза. Чаще всего я слышал что-то вроде: «Но ты же никому про него/неё не расскажешь, правда?». Я могила, конечно же.
И вот когда у меня начались таки первые «отношения», я очень глубоко анализировал свою половинку и ее поведение. Если какие-то действия казались мне подозрительными и напоминали то, что я видел в отношениях у друзей или родителей, я начинал слежку.
Потом были ссоры и обиды. Так, чтобы следить по пятам, то это разве что было в школе, типа, узнать, где живёт «Света Соколова». Это тоже звучит страшновато, конечно.
Я вел себя так в нескольких отношениях. Мог проверить телефон на наличие звонков или сообщений: например, что за мужик добавился к моей девушке в друзья Вконтакте. Больше всего бесило, когда по какой-то причине девушка была вся в расстроенных чувствах, а потом вдруг ей приходило сообщение, или же мы встречали какого-то знакомого по дороге. И все, на ее лице блистала улыбка вместо серой гримасы, которая была пять минут назад.
На этом месте я обычно включал следователя оперативного отдела, так говорила про меня одна бывшая, и мог либо допрашивать девушку до посинения, либо просто проверял все за спиной, что случалось чаще всего.
Такие слежки у меня были в нескольких отношениях. Все всегда заканчивалось расставанием, обидами — для меня эти люди умирали. К счастью, или сожалению, ответы на свои вопросы я так и не получал. Все оставалось на уровне «глухаря». Но спустя годы или месяцы вся эта мозаика складывалась, подкрепленная слухами от общих знакомых. В одном случае мои догадки подкрепило то, что у нас был общий логин в Google, а значит, можно было отследить движения конкретного устройства в определенное время.
Каждый раз я старался держать себя в руках и справляться с этими желаниями вечного контроля. «Все врут» — это был мой лозунг, как у Доктора Хауса. Иногда я боялся спросить что-то в лоб, но меня бесило непонимание происходящего. Не понимал, почему девушка не может просто сказать мне, что она не хочет, передумала быть со мной по такой-то причине. Все эти вопросы и мучили меня, я не мог этого забыть.
Сейчас я, можно сказать, справился с этим, просто приняв себя. Принял то, что я не Брэд Питт и не герой-любовник. Понял и то, что если не интересен конкретному человеку по какой-то причине, нужно просто уйти и сжечь прошлое. И главное, что осознал — что никто из тех девушек меня не любил. Для меня же они скорее были просто вредной привычкой, от которой я хотел избавиться, но не мог, и поэтому постоянно искал [в их поведении] какой-то подвох.
Сейчас стараюсь не напрягать свою девушку. Ну, могу сказать: «А что это за тип тебе пишет?» Но это — действительно шутя. Раньше же я мог лишь сделать вид, что сказал шутя, а в голове уже работали схемы по разоблачению.
Даже если вдруг сейчас меня бросит девушка ради другого, я приму ее решение и не буду искать, в чем же причина. Да, это будет больно и, может, с каким-нибудь запоем, но так будет легче пережить, нежели, как тогда, с этой вечной паранойей. Может, я просто вырос, а, возможно, смирился. Хотя, может, я просто сам себя обманываю. Но все же врут. Почему нельзя просто врать себе и оставаться счастливым?
* Имя изменено по просьбе героя.
