Будапештский саммит — на паузе. Что пошло не так
Всего через несколько дней после того, как Трамп объявил о планах провести новый саммит с Путиным в Будапеште, эта встреча оказалась под вопросом
О намерении организовать саммит Трамп впервые сообщил в конце прошлой недели после продолжительного и, по его словам, «очень продуктивного» телефонного разговора с Путиным. Однако уже во вторник представители Белого дома заявили, что в «ближайшем будущем» встреча лидеров не планируется.
Этот резкий разворот в риторике последовал после того, как, по сообщениям, госсекретарь США Марко Рубио и министр иностранных дел России Сергей Лавров не смогли добиться какого-либо ощутимого прогресса в ходе предварительного разговора, предшествующего запланированным переговорам в Будапеште. Позже Лавров подтвердил, что Путин отклонил предложение Трампа о прекращении огня и по-прежнему полностью нацелен на достижение максималистских целей вторжения. «Перемирие сейчас означало бы лишь одно: большая часть Украины останется под нацистским режимом», — заявил глава российского МИДа.
Последние заявления Лаврова — своевременное напоминание о том, что цели Москвы в Украине выходят далеко за рамки ограниченных территориальных уступок и направлены на «смену режима» в Киеве. Его упорное стремление навешивать на украинское правительство ярлык «нацистов» — отнюдь не новость, но оно подчеркивает отказ России от мирного сосуществования с независимой Украиной и наглядно демонстрирует глубину нынешнего разрыва между Москвой и Вашингтоном. Пока Трамп пытается заключить геополитическую «сделку с недвижимостью», Путин стремится войти в историю, уничтожив украинскую государственность и возродив Российскую империю.
Цели Москвы направлены на «смену режима» в Киеве
Неудивительно, что некоторые представители администрации Трампа по-прежнему с трудом понимают истинные мотивы российского нападения на Украину. В конце концов, нынешнее вторжение сопровождается беспрецедентным потоком дезинформации, направленной на то, чтобы отвлечь внимание международного сообщества от имперских амбиций Путина. С 2022 года Кремль пытается возложить вину за агрессию на все — от расширения НАТО до мифических фашистов. Эти многочисленные оправдания действительно позволили Москве затуманить восприятие войны, но ни один из аргументов, выдвигаемых Кремлем, не выдерживает серьезной проверки.
Путин неоднократно представлял войну как ответ на многолетнее расширение НАТО, которое, по его утверждению, все ближе подбиралось к границам России. Однако его собственные действия во многом опровергают эту версию. Когда соседняя Финляндия в ответ на вторжение России в Украину весной 2022 года объявила о намерении вступить в НАТО, Путин не предпринял никаких шагов и заявил, что у него «нет проблем» с решением Хельсинки. Более того, он пошел дальше и отвел большую часть российских войск от границы с Финляндией. С учетом того, что вступление Финляндии в альянс практически удвоило сухопутную границу России с НАТО, такая демонстративная невозмутимость весьма показательна.
Очевидно, Путин прекрасно понимает, что НАТО не представляет угрозы для самой России. Его настоящая проблема — это независимость Украины, а не расширение Альянса. Еще более надуманными выглядят кремлевские утверждения о «крестовом походе против украинских нацистов». Попытки приравнять украинскую национальную идентичность к нацизму восходят ко временам Второй мировой войны и с энтузиазмом были возрождены путинским режимом. Такой подход беззастенчиво эксплуатирует благоговейное отношение российского общества к вкладу СССР в победу над Гитлером, одновременно полностью игнорируя политическую реальность современной Украины.
С момента восстановления независимости в 1991 году ультраправые партии в Украине последовательно оставались на периферии молодой демократии. На последних парламентских выборах перед полномасштабным вторжением — в 2019 году — большинство националистических сил объединились в единую коалицию в надежде преодолеть многолетние поражения на выборах. Их попытка провалилась: коалиция набрала всего 2,16% голосов.
Больше всего абсурдность кремлевских попыток представить украинцев нацистами обнажил тот факт, что президентом Украины был избран еврей — Владимир Зеленский. После того, как Зеленский с подавляющим перевесом победил на выборах в 2019 году, Путину и другим кремлевским чиновникам приходится прибегать к поистине акробатическим умственным конструкциям, чтобы объяснить, как нация, якобы зараженная нацизмом, могла избрать себе еврейского лидера. Самым одиозным примером такого подхода стало заявление министра иностранных дел России Сергея Лаврова весной 2022 года в интервью итальянскому телевидению, в котором он заявил: «У Гитлера тоже была еврейская кровь».
Путин, как правило, куда откровеннее говорит о целях своей войны, обращаясь к российской внутренней аудитории. На протяжении многих лет он утверждает, что украинцы на самом деле — это русские («один народ»), которые занимают исконно российские земли и не имеют права на собственное государство. Накануне полномасштабного вторжения он начал называть Украину искусственным образованием — «анти-Россией» и предпринял весьма необычный шаг, опубликовав пространное историческое эссе объёмом в 5000 слов. Этот текст фактически стал декларацией войны против украинской государственности.
После начала боевых действий Путин заговорил о «возвращении» российских земель и сравнил свое вторжение с имперскими завоеваниями русского царя Петра Великого в XVIII веке. Преступные действия российской армии в Украине в значительной степени обусловлены ожесточенным отрицанием Путиным украинской национальной идентичности. На территориях, находящихся под контролем Кремля, любого, кто воспринимается как украинский патриот или потенциальная угроза для оккупационных властей, могут насильно отправить в обширную сеть лагерей и тюрем. По данным расследования ООН, эти массовые задержания представляют собой преступление против человечности.
Масштабными были и депортации — включая депортацию десятков тысяч детей, которых подвергают идеологической обработке для того, чтобы лишить их украинского наследия и навязать российскую идентичность. Тем, кто остается на оккупированных территориях, навязывают российское гражданство в рамках жестокой кампании по систематическому уничтожению украинской истории, культуры, языка и идентичности. Такое поведение носит откровенно геноцидный характер и полностью обесценивает любые попытки представить войну как обычный приграничный конфликт, разрешаемый обменом территориями.
Одержимость Путина Украиной уходит корнями во времена его становления как офицера КГБ в Восточной Германии, в период распада советской империи. Она отражает его страх перед тем, что укрепление демократической и европейски ориентированной Украины может стать катализатором нового этапа имперского отступления России. Начиная с Оранжевой революции 2004 года, стремление Путина вернуть Украину в орбиту Кремля стало определяющим фактором внешней политики России — и шаг за шагом разрушило ее отношения с коллективным Западом. Сегодня Путин поставил на кон все — и прекрасно понимает, что вся его политическая судьба будет оцениваться по итогам текущей войны.
Если Трамп действительно хочет остановить кровопролитие в Украине и получить столь желанную им Нобелевскую премию мира, он должен, прежде всего, понять: в путинской игре — максимальные ставки в масштабах истории, и он никогда не пойдет на компромисс — если только его к этому не принудят. Фактически, он не может отступить. На данном этапе все, что не предполагает полного уничтожения Украины как государства и как нации, будет воспринято в Москве как серьезное поражение, способное спровоцировать кризис в Кремле.
Путин, без сомнения, продолжит заявлять о стремлении к миру, одновременно прибегая к тактике затягивания и пытаясь выиграть время. Он будет кормить Трампа новыми «обнадеживающими» телефонными разговорами и завлекать громкими саммитами, подпитывающими эго американского лидера, но с высокой вероятностью не пойдет на подлинные мирные переговоры — пока не окажется перед лицом неминуемого поражения в Украине и катастрофы для России.
Чем раньше Трамп примет эту реальность, тем скорее мир сможет выйти за рамки имитации мирного процесса и приступить к реальной работе по достижению устойчивого урегулирования — через давно назревшее применение западной силы.
Перевод NV
NV обладает эксклюзивным правом на перевод и публикацию колонок Питера Дикинсона
Републикация полной версии текста запрещена
