Россия ломается, но не в ту сторону. Что и когда может остановить войну и почему Путин так боится сограждан — экспертиза экономиста

 — Ну, это красивые слова, ну какие еще военные рельсы для экономики в нынешних российских реалиях? ВПК, повторюсь, небольшой. Вы не сможете завод, который вчера делал стиральные машины переделать в производство танков. Да, можно заставить Уралвагонзавод работать в три смены, но все упирается в несколько вещей. Недостаток комплектующих — одна из них. Все современная техника делается с огромным количеством умных комплектующих. Я недавно разговаривал с другим своим-коллегой экономистом, он мне рассказал, что Ростех сейчас закупает холодильники, потому что в них есть микропроцессоры, поставки которых запретили. Они сами по себе стоят $20, но без них ракеты не сделаешь. Потому покупаются холодильники за $700, чтобы извлечь двадцатидолларовый чип. Понятно, что это совсем другая логистика, можно так делать, но тогда каждое изделие становится золотым. И даже если у вас есть мощности, вы не сможете производить больше этих мощностей.

Для примера. Россия нуждается не только в танках, но и в гражданских самолетах. С первых дней войны в стране введено эмбарго на поставку комплектующих для самолетов. Как вы думаете, сколько самолетов произведено в России за десять месяцев войны? Около нуля. Хотя это же не с нуля производство делать, оно было, были же разработки российского гражданского самолета Sukhoi Superjet 100, они должны были уже с этого года выпускаться массово в России, а их нет. Да, наверное, сейчас влупят кучу денег, и на следующий год сделают штук пять. А их нужно 40, 50 или сто в год. Вот это и есть индикатор потенциала производства.

По военной технике и ее производству нет никакой статистики, она вся засекречена, а по гражданским самолетам она есть, и она такая. Ну и по танкам. Много новеньких танков от России воюет? Воюют танки 60-х годов, которые снимают с консервации. Россия у Северной Кореи старое оружие покупает. Вот вам и ответ, стала ли российская экономика на военные рельсы.

— Понятно, что с импортозамещением получается не очень. А экспорт в страны третьего мира оправдал надежды?

— Нет, конечно, Китай и Индия покупают российские энергоресурсы по демпингу, и они не могут такие объемы заместить в принципе. Газ некуда девать. Он ведь по трубам идет. Газопровод, который идет из России в Китай в пять раз меньше европейского, и вы не можете больше, даже по демпинговым ценам, газа по нему прокачать. А заводов по производству сжиженного газа не хватает, так что газ девать некуда. Нефть смогут демпинговать, но и то с декабря вступают ограничения по нефти. Посмотрим, как будут вести себя Индия и Китай. Я думаю, они скажут, что не будут покупать дороже, раз цена согласована. Тем более эти танкеры их никто страховать не будет, а уже тот же Эрдоган сказал, что не будет пускать через Босфор танкеры, которые не застрахованы.

— Международная страховка также часть пакета санкций?

 — Да, то, что они обсуждают, что если российская нефть в танкере будет продаваться не по правилам, будет price gap, то эти танкеры не будут страховать. И Эрдоган сказал, а я не буду пускать не застрахованные танкеры. Ну, вот в Новороссийске крупный терминал по перевалке нефти, ну, и куда он теперь? И все равно, то, что будут получать с такой торговли, — копейки, упадет отрасль в два-три раза.

— Мы видим, что даже в условиях успешного второго квартала, когда Европе продавалось газа много и задорого, Россия обращается за деньгами к Фонду национального благосостояния. Насколько эти заемы серьезны, и как надолго хватит Фонда?

— Те тренды в экономике, о которых я говорил — падает промышленность, растет безработица, хотя она сейчас меньше чувствуется из-за мобилизации, все они работают. Экономика падает. Бюджет в дефиците. Проблема этой «копилки» в том, что никто не знает, каково качество ее активов. Третья часть из них вложена в российские предприятия, сколько они сейчас стоят — никто не знает. Потому насколько ее хватит — непонятно. Триллион уже оттуда забрали, а вот сколько осталось? Возможно, они триллион ликвидных продали.

Оценка стабфонда — такая себе виртуальная штука. Часть Фонда — это часть фонда Центробанка, а Центробанк покупал активы в долларах, а те сейчас заморожены. То есть они вроде бы и есть, но пользоваться ими нельзя. Какие-то активы ликвидные, они быстро продают, но в какой момент вполне могут сказать — деньги закончились.

— Мобилизация повлияла на рынок труда и сократила безработицу, но все же мобилизуют в основном «синих воротничков», кто приходит на их место?

 — Естественно, это огромный удар по экономике. Но рыночная экономика, в отличие от плановой, готова быстро подстраиваться под реалии. Вот посмотрите: Украина, она ведь уже чудовищно пострадала в войне с Россией. Тут даже сравнивать нечего, но все равно бизнес- компании подстраиваются под текущую реальность. Хотя она намного тяжелее. Да, рвутся цепочки, но бизнес работает по-новому. Так и в России: рынок на то и рынок, люди начинают заниматься другим. Закрыли рынок каких-то компонентов, появились «челноки», которые начали возить это все в малых объемах. Покупали Audi и BMW, а теперь покупают китайские машины. Рыночная экономика о том, что человек подстраивается, а не ложится и умирает в кризис. Это глубокий спад экономики, глубже, чем 3%, которые рисует Росстат. Но пусть даже островная, изолированная экономика, она все равно лучше, чем плановая, потому что она все же остается рыночной.

— Как поменялось экономическое поведение россиян? Действительно ли для бедного жителя маленького города или села в России выгодно идти воевать, потому что, например, платят и реструктурируют микрокредиты?

 — Я бы так не рассуждал, что для бедного жителя России выгодно, а что не выгодно. В этом разница между Россией и Украиной. Украина ближе к ЕС, давно действует безвизовый режим — сел на автобус и съездил за покупками в Польшу. Заодно посмотрел, как живут люди там, что им интересно, как организуют свою жизнь. И это доступный опыт даже для небогатых украинцев, многие ведь ехали в Европу на заработки долгие годы. В большинстве российский регионов по-другому, живет, например, человек в Алтайском крае, в деревне, у него два варианта — либо спиться, либо пойти служить в армию. Других нет вариантов, потому исторически там уже много лет к армии неплохое отношение, тем более, они смотрят федеральные каналы, и картинка у них об этой армии совсем другая. Потому, когда зовут служить — надо идти, бегать от армии нехорошо, и они идут. И тут вопрос не кредитов и прочего, это вопрос рутины, которая из года в год длится. Но сейчас люди начинают меняться, потому что стройная картина мира рушится, все видят, что ни формы, ничего нет, подготовки нет. И уже из этих регионов есть видео жен новобранцев, они возмущаются, почему наших мужиков отправили без подготовки воевать. Нет, они не против воевать, но уже жалуются на обеспечение. Причинно-следственные связи еще не простроены.

И, повторюсь, идут на войну не за погашением кредитов, шли бы за погашениям кредитов, хватило бы контрактников, которых нанимают с первых дней войны. А если мобилизация — значит силком, значит уже нет людей, которые готовы идти за деньги.

— Как поменялась жизнь жителей больших городов России? Путин долгие годы предлагал им контракт: стабильность в обмен на свободы, а сейчас сам Путин — главная причина нестабильности.

— Действительно, такой контракт был. Это обусловлено еще и тем, что в свое время, в 90-е, демократия пришла в Россию на фоне страшного экономического кризиса, потому свободу на стабильность меняли охотно. Но сейчас стабильность рушится, забирают и стабильность, и уверенность в завтрашнем дне. Что из этого будет — непонятно, запугано население очень сильно. Машина репрессий до сих пор мощная и эффективная. Путин войну проигрывает, но при том он не посылает воевать Нацгвардию и свои репрессивные органы. Он их бережет. Прекрасно понимая, что угроза для него лично, она не идет со стороны Украины, она внутри России.

Здание поддержки Путина начинает ломаться, но в какую сторону будет ломаться — до конца неизвестно. Возможно, ломаться будет в сторону еще большего ресентимента и тяги к сильной руке — дескать, Путин все провалил, надо было сразу всех убивать и ядерную бомбу бросать. Я очень надеюсь, что в другую сторону ломаться будет.

Однако, пока ломается в неправильную сторону. Выходят матери и жены и говорят, что их мужьям нужна хорошая экипировка и подготовка. То есть, почему их мужья едут убивать в Украину украинцев, которые никаким образом на них не нападали, этим вопросом они не задаются. Потому тот же Пригожин может прийти и сказать, что вот я — сильная рука, и его примут.

— Насколько арест активов за рубежом стал болезненным ударом по российской элите?

— Очень болезненным. Я как раз очень надеюсь, что не только арест активов, а если брать тех, кто пострадал от этой войны в России по каким-то общим цифрам, то путинские олигархи пострадали больше всего, они ведь не только своей жизни в момент лишились, но и на многие годы вперед. Все эти российские чиновники воровали в России, а потом покупали себе вид на жительство в балтийских странах, на Кипре, в Великобритании. Например, сын экс-главы РЖД Владимира Якунина — британский гражданин. Это был образ жизни — мы воруем в России и очень кучеряво живем на Западе, детей учим. А теперь же проблема не в том, что активы арестованы, они еще наворуют, а в том, что их негде красиво тратить, не в Сочи же. Тебе же хочется по Лазурному берегу пройтись, на яхте покататься. Они лишились всего этого. Я очень надеюсь, что они свою трусость победят и все же с Путиным что-то сделают.

— В какой момент война может оказаться экономически непосильной ношей для России и как долго ждать этого момента?

 — Я бы не хотел его ждать, потому что это может оказаться очень долго. Путин уже показал, что у него закончились ресурсы. Это видно и по мобилизации. Почему она идет? Потому что кончились ресурсы на добровольцев. Это же закон экономики — у тебя мало людей? Ну, подними зарплату в два раза и получишь больше. Мобилизация — о том, что Кремль уже не готов платить, силой гонит. У него нет денег, чтобы изготовлять нормальное оружие. Это значит, что он продолжит гнать старье, но все равно это старье стреляет и воюет. Людей в стране много, и он еще долго может брать этот людской налог и гнать людей. Украина — страна с ресурсами и людскими, и прочими, но в три раза меньше, потому, если ждать истощения ресурсов, даже при том, что вам помогает весь Запад, то это очень долго. Надеюсь, что это все раньше закончится. Но вот ждать ли дворцового, военного или народного переворота — это уже вопрос к будущему.