Еще свеж в памяти трагический случай, который произошел 29 июня. Тогда во время выполнения боевого задания погиб пилот Максим Устименко. Он выполнял его на истребителе F-16. Как сообщали, что он успел сбить семь воздушных целей, но самолет получил повреждения и летчик не успел катапультироваться. Стоит ли нам объединять два этих случая — спрашивают меня. Потому что многие из своих источников в воздушных силах говорят журналистам, мол, — самолеты, которые нам предоставили, очень старые и могут даже распадаться в воздухе.

Для самолетов, которые нам дали, Mirage-2000 и F-16 — это не возраст. Потому что, например, румынские воздушные силы эксплуатируют более старые самолеты. Португальские воздушные силы используют более старые машины. Все знают, что если использовать старые машины, то стоимость ее обслуживания выше из-за потребности в запасных частях.

Для самолетов, которые нам дали, Mirage-2000 и F-16 — это не возраст

Кроме того, для нас это принципиально новые типы самолетов. Это же не модификация машины, когда можно перейти летчику с МиГ-23 на МиГ-29. Это принципиально новые машины. Возможно, и технический персонал недостаточно освоил эти самолеты.

И, в общем, знаете, в таких случаях помогает статистика. Вот если взять количество выпущенных, например, самолетов Mirage, а речь сейчас о Mirage-2000, то всего выпущено 614 самолетов. Наш случай — 59-й самолет потерян в авиационных инцидентах. В общем, примерно каждая 10-я машина.

Причины потерь F-16 другие. Там боевые потери, как правило, были боевые потери. Да, причины потери не только были боевые, но в основном — боевые потери при выполнении боевых задач на малой высоте. А по потере Миража, здесь просто технический сбой. В общем, причина технического сбоя понятна, что произошло. Причины покажет следствие, но здесь, к счастью, летчик жив. Через некоторое время он, я надеюсь, сможет вернуться в ряды Вооруженных сил. И авария Mirage-2000 — это не очень большая потеря для нас, потому что нам обещали таких самолетов, по крайней мере, 12.

И давайте вспомним 2022 год. Россияне за тот год в небоевых условиях потеряли 10 самолетов. То есть это такая статистика. А у нас потери меньше. Но сейчас для нас нет большой разницы в небоевых и боевых потерях. Потому что у нас нет глубокого тыла. У нас каждый вылет может быть как небоевым, так и боевым. Ведь вы ведь знаете, за сколько времени подлетают и крылатые ракеты, и другие российские средства поражения. То есть потери самолетов — это нормальная практика. Ведь если есть эксплуатация машины, как она не стоит под забором, то будут потери, в том числе и по разного вида техническим причинам.

Полную версию интервью с Валерием Романенко слушайте на Radio NV