— Что сейчас известно о том, как дошло до порчи украинского зерна? Это уже не просто блокирование границы, не просто акция протеста. Это, во-первых, преступление, во-вторых, преступление, которое имеет для украинцев серьезную эмоционально-историческую окраску. Так что известно о людях, которые этим занимались?

— Сначала скажу о контексте. О кадрах, где стоит украинский грузовик, а на польскую дорогу высыпано украинское зерно. Большинство украинцев знают, какой ценой оно достается украинским аграриям. Это очень часто труд в заминированных полях, обстрелы, угроза жизни и здоровью.

И это зерно высыпано на дорогу — это просто кадры, которые, мне кажется, бьют просто в украинское сердечко. Если из всех последних месяцев напряженных польско-украинских отношений мог быть какой-то кадр, который больше всего задевает украинцев, мне кажется, это он.

Например, даже несколько лет назад, когда еще во времена правления ПиС (Право и справедливость, польская партия — Ред.) была волна разрушений захоронений украинцев, в частности воинов УПА в юго-восточной Польше, когда мы видели в новостях кадры этих изуродованных могильных плит; да, конечно, это также возмущало, но, мне кажется, не настолько, как эта сцена с зерном.

С одной стороны, имеем традицию протеста евросоюзных фермеров, которые довольно часто просто высыпают на асфальт, на землю любую аграрную продукцию. Если посмотреть кадры последних протестов фермеров из Брюсселя, Берлина или Парижа, кадров хватит. Высыпают зерно, высыпают овощи, фрукты, иногда выгоняют каких-то зверей, или свиней, или кур в центры городов.

Читайте также:

«Позорное преступление». Украинское зерно, которое высыпали польские фермеры, везли в Литву, Варшава должна отреагировать — посол

С одной стороны, имеем местный контекст довольно таки бурных аграрных протестов; с другой стороны — украинскую уязвимость, которая была затронута.

Что происходит сейчас? Полиция начала следствие. Мы пока не знаем, как было квалифицировано это преступление. Знаем, что дошло до нарушения права собственности, потому что это грузовики, которые опломбированы, проехали украинско-польскую границу, направлялись даже не в Польшу, только в Литву. Дошло до нарушения права имущественной собственности конкретной транспортной компании, которая перевозила эту продукцию.

Но получит ли дело какую-то дополнительную квалификацию, пока неизвестно. Когда мы слышим со стороны польских властей заверения, что будет следствие, будет выяснено, что произошло, мне кажется, это очевидная очевидность. Произошло имущественное преступление и оно должно быть расследовано.

Но есть более широкий контекст, который также требует выяснения.

— Есть ли какие-то предположения относительно более широкого контекста? Может, кто-то видит в этой истории какой-то российский след? Об этом сейчас почти никто как будто не говорит. Но сейчас мы видим, что снова украинцев и поляков взялись ссорить на экономическую тему.

— Этот кадр рассыпанного зерна настолько бьет в украинскую уязвимость, что вывод о том, что эта ситуация так или иначе носит постановочный характер, напрашивается просто сам собой.

И те поляки, которые профессионально занимаются темой российской пропаганды, дезинформации, российских провокаций, призывают к тому, что дело требует более глубокого выяснения. Несмотря на то, что да, это действительно довольно стандартная форма протеста аграриев в Польше и ЕС, выяснять надо, кто конкретно за этим стоит.

Потому что, если мы посмотрим на события последних недель, казалось, что ситуация вокруг границы немножко успокаивается. Предыдущую блокаду, которую организовывали не аграрии, только транспортники, удалось временно прекратить. Правительство Польши обещало, что будут переговоры, уступки.

По крайней мере казалось, что до марта мы можем об этой ситуации забыть. Зато видим, что начался общепольский аграрный протест.

Протесты аграриев происходят не в крупных городах. Логично было бы, чтобы аграрии протестовали больше всего в столице, в Варшаве, в городе, где принимаются решения. Но я как жительница Варшавы пока какого-то большого дискомфорта для своей жизни из-за блокады каких-то больших городских дорог не почувствовала.

Аграрии сразу потянулись на польско-украинскую границу. И хотя те федерации аграрных союзов, которые организовали этот протест, подчеркивают, что протестуют прежде всего против новой евросоюзной политики… Мы здесь говорим и о новой сельскохозяйственной политике, и о так называемом зеленом порядке. Это новая долгосрочная политика ЕС, которая направлена на ограничение эмиссии углекислого газа промышленностью и сельским хозяйством. И для аграриев это бы означало довольно дорогостоящую техническую модернизацию полеводства. Польским аграриям это не нравится.

Тем более, что по сравнению со своими немецкими, французскими или нидерландскими коллегами они менее состоятельны. У них банально меньше денег на модернизацию своих аграрных предприятий. Соответственно, именно эта политика ЕС и является главным претекстом нынешних протестов.

Читайте также:

В Польше заявили о намерении проверить все транзитное зерно из Украины

Но, как видим, потянулись именно на польско-украинскую границу, потому что уже поняли, что эта тема невралгическая, тема, которая притягивает внимание СМИ не только из Польши, а со всего мира.

И в-третьих, должен сказать с большой горечью, в этой ситуации Украина и украинцы выглядят легким объектом для битья: им можно сделать многое, а они в ответ могут сделать мало.

— А как реагируют на всю эту историю обычные рядовые поляки? В твиттере как будто идут довольно эмоциональные баталии по этому поводу, поляки довольно бескомпромиссны, что им ничего не докажешь.

— Надо знать польский Твиттер. Там сидят преимущественно мужчины правых и ультраправых взглядов. Это не значит, что там нет никого другого, но польская твиттер-дискуссия очень сильно [смещена] вправо, по сравнению с общим градусом польского общества. Поэтому на польский твиттер, конечно, смотреть стоит, но судить по нему об общих настроениях, мне кажется, не надо.

Тезис о том, что польское полеводство — один из столпов польской экономики, общественного благосостояния, является довольно консервативным. И поляки вокруг этого тезиса объединяются. И, конечно, есть этот эффект, что «наши аграрии или пострадали или должны пострадать», «защищай наших».

Это уже выглядит не как решение какого-то экономического международного спора, а скорее как футбольный матч, где играет наша команда и, возможно, мы даже что-то плохое знаем о конкретных игроках. Но ведь это наша сборная, камон, они носят нашу форму, как мы можем за них не болеть? К сожалению, наблюдается такой эффект.

Если говорить о более широком фоне, я готова поспорить, что тысячи поляков донатят на ВСУ. Если не на ВСУ, то на украинские организации, которые занимаются помощью раненым воинам, занимаются помощью семьям умерших воинов. До сих пор тысячи поляков помогают украинским беженцам, которые остаются в стране.

Но мы об этом не читаем в новостях, что эти люди каждый день встали нормально, пошли на работу, нормально пообщались со своими украинскими друзьями и как-то им помогли.

Мы видим такие кадры, которые нас очень сильно триггерят. Видим людей, которые начинают защищать поведение протестующих.

Скорее всего, за этим протестом, кроме аграрных союзов, стоит также партия Конфедерация, местный люблинский деятель, который помогал бастовать транспортным компаниям в январе этого года. И эти среды, которые связаны с Конфедерацией, с ультраправыми, очень-очень топят за эту ситуацию, что «давайте еще больше».

Более либеральный центр, если даже прямо и не становится на сторону Украины в самом этом аграрном споре, то по крайней мере говорит о том, что надо уважать украинскую уязвимость и рассыпание украинского зерна на польской дороге — это что-то совершенно неуместное.