Такие тезисы Залужный озвучил в своей новой программной статье о текущем и ожидаемом состоянии дел в войне. Публикация была обнародована на портале ZN.ua 24 сентября и называется Роль инноваций как основы стратегии устойчивого сопротивления в лишении России возможности навязывать свои условия через войну.

В первые годы полномасштабного вторжения России против Украины Залужный несколько раз публиковал подобные тексты, в которых оценивал преимущества и недостатки и украинской, и российской армий на текущих этапах войны. Наиболее резонансным стало его эссе Современная позиционная война и как в ней победить, опубликованное в журнале The Economist два года назад, в ноябре 2023 года. Через несколько месяцев после той публикации, в феврале 2024-го, Залужный потерял должность главнокомандующего ВСУ.

Со времени назначения Валерия Залужного послом в Британии это его первая подобная «стратегическая» статья, которую сам автор в тексте связывает со своими предыдущими программными текстами о войне — в частности напоминая об основных тезисах из эссе The Economist и переоценивая свои тогдашние прогнозы, предположения и видения.

NV собрал главные тезисы из новой статьи Залужного для ZN.ua.

Уроки неудачного контрнаступления Украины в 2023 году

Часть статьи Залужный посвятил переосмыслению причин неудачного контрнаступления Украины летом 2023 года.

«Провал этих планов я до сих пор болезненно ощущаю. Однако главное — крайне необходимо было извлечь уроки и немедленно изменить стратегию. Стратегию, которая дала бы возможность выжить в совершенно новой войне», — напоминает Залужный о том, почему написал свое резонансное аналитическое эссе для Economist два года назад.

В новой публикации он не скрывает критических замечаний и перечисляет ряд причин и факторов, которые тогда привели к неудачам Украины в наступлении:

Превращение контрнаступления как тяжелого элемента войны в «реалити-шоу», «где сначала наши планы странным образом попали в Россию, а затем его ход комментировали в режиме онлайн разного рода прорицатели и пророки, которые впоследствии оказывались под санкциями или в розыске», констатировал Залужный.

Ситуация «позиционного тупика» в войне, когда отсутствие возможностей для быстрого прорыва не позволило применить «наиболее эффективную форму маневра — окружение». А невозможность полного подавления ПВО противника исключала любые аэромобильные действия, на которые в частности возлагаются доктрины НАТО.

Классическая недостаточность сил и средств группировок, проводивших наступательные действия, что, по словам Залужного, привело к «ступору в боевых действиях при выполнении нами задач наступательной операции 2023 года». Экс-главнокомандующий объясняет, что для прорыва вражеского фронта «необходимо было иметь решительное преимущество в силах и средствах именно на участке прорыва, а также иметь мобильные резервы, которые способны быстро войти в сформированный прорыв и выйти в оперативное пространство, прежде чем подойдут резервы противника для контрнаступления или будет организована новая линия обороны». «К сожалению, по объективным и субъективным причинам создать такое преимущество перед самим наступлением мы уже не могли», — признал он.

«Рассредоточение уже подготовленной наступательной группировки по другим направлениям», что и привело к «недостаточности сил и средств» для наступления. [Хотя этот тезис в статье Залужный не конкретизирует, ранее New York Times сообщала со ссылкой на собственные источники, что Залужный тогда поддержал план, центральной частью которого был штурм в направлении Мелитополя, который должен был перерезать российские логистические линии. Однако в итоге был одобрен параллельный план Александра Сырского, который надеялся выбить российские войска из Бахмута, писало издание. NYT утверждала, что, несмотря на позицию Залужного, боеприпасы и силы разделили между двумя наступлениями вместо одного — прим. ред.]

Создание «сухопутных компонентов для ведения боевых действий из других министерств и ведомств». Залужный критически отзывается о таком подходе, указывая на «неполную, мягко говоря, готовность» таких подразделений к ведению современных боевых действий.[Он не конкретизировал примеры, однако в 2023 году Министерство внутренних дел Украины провело кампанию Гвардия наступления, формируя новые штурмовые бригады в составе Национальной гвардии, Национальной полиции и Пограничной службы для освобождения временно оккупированных территорий Украины — прим. ред].

Непонимание некоторыми командирами важности замены боеспособных подразделений и подготовки их именно к наступательным действиям.

Недостаточный, а иногда и отсутствующий минимальный уровень вооружения созданных [для наступления] воинских частей, «который полностью зависел от видения и возможностей наших партнеров».

Протяженные оборонительные рубежи врага, многослойные и высокоуровневые в инженерном плане.

Высокая эффективность вражеских БпЛА — сначала как средства аэроразведки на тактическом уровне, который давал противнику возможность «выявлять концентрацию нашей бронетехники и живой силы в режиме реального времени и перебрасывать резервы на ожидаемые направления наших ударов».

***

Как подытоживает Валерий Залужный, все это привело к отсутствию «столь необходимых подготовленных резервов для проведения масштабных маневровых наступательных операций», а также к тому, что россияне имели возможность обнаружить «любую концентрацию ударных групп как в районе линии боевого соприкосновения, так и в тылу». Вследствие этого «добиться фактора внезапности удара при прорыве оборонительных линий стало практически невозможно», а боевые действия на всех участках наступления в конце концов перешли к «преимущественно позиционным», резюмировал Залужный неудачи 2023 года.

Курская операция: первый анализ от Залужного

Экс-главнокомандующий отстаивает мнение о том, что позиционный тупик, который сложился на фронте еще с 2023 года, означает не только невозможность прорыва оборонительных рубежей, но «самое главное — невозможность выполнить оперативные задачи, включая выход на оперативное пространство».

В статье он дискутирует о том, было ли Курское наступление удачным примером такого прорыва и внезапного удара, и впервые оценивает операцию. «Конечно, такие действия, если они оправданы прежде всего человеческими потерями, с ограниченными целями, можно провести. Однако практика показала, что в итоге изолированный тактический прорыв на узком участке фронта не приносит именно необходимого успеха атакующей стороне», — отмечает Залужный о целесообразности Курской операции.

Он констатирует, что во время этого украинского наступления россияне смогли «воспользоваться и технологическими, и тактическими преимуществами». «И со временем не только не дали тактическому прорыву перерасти в оперативный успех, но и впоследствии сами осуществили тактическое продвижение — также без оперативного успеха. Цена таких действий мне неизвестна, однако очевидно, что она была слишком высокой», — высказывает автор статьи свое мнение Курской операции.

В то же время он признает, что "прыжок на территорию противника" на Курщине удался благодаря применению бронетехники для наступательных действий, которая была хорошо защищена украинскими средствами РЭБ.

Россия близка к выходу из тупика: текущая ситуация в войне и шансы для Украины

«Подытоживая события, разворачивающиеся на поле боя, можно констатировать, что позиционный тупик действительно есть, он имеет характерные признаки, однако наблюдается устойчивая тенденция к выходу из него именно со стороны России», — предупреждает Валерий Залужный уже о текущем состоянии дел в войне РФ против Украины.

Он озвучивает несколько крупнейших вызовов и характерных проблем для Сил обороны Украины и путей их решения.

С начала 2024 года Россия видит путем выхода из тупика в войне массированное использование FPV-дронов и барражирующих боеприпасов, а также их скрытое накопление и дальнейшее массированное использование — «как для прорыва оборонительных линий, так и для уничтожения живой силы, фортификационных сооружений и бронетехники на всю глубину».

БпЛА разного типа захватили «нижнее небо», пехота стала заложником и жертвой их доминирования на фронте. «Из-за прозрачного поле боя тысячи дронов и сенсоров сформировали уже более 20-километровую kill zone с высокой вероятностью поражения, где каждый тепловой след, радиосигнал или лишнее движение вызывает немедленную реакцию, направленную на уничтожение. Фактически гибель, ранения или психический слом являются неизбежными последствиями длительного пребывания на переднем крае в современных условиях. Это сегодняшняя реальность, о которой известно и тем, кто упорно уклоняется от мобилизации, и тем, кто еще вчера охотился на „шахеды“, а сегодня ожидает своей участи в СЗЧ или резервном батальоне», — пишет Залужный.

Поле боя стало абсолютно прозрачным, боевые действия лишены возможности какого-либо маневра. «Думаю, есть смысл говорить о связи этого явления и понятия „мобилизация“. Потому что именно через нее фронт должен обеспечиваться людьми», — подчеркивает Залужный.

Зона точного поражения постоянно расширяется, тыл исчезает. Это приводит как к разрушению путей логистики, так и «к постепенному исчезновению такого понятия, как тыл». Залужный констатирует, что традиционное размещение тыла за боевыми порядками на расстоянии менее 40 километров «уже невозможно из-за постоянного огневого контроля противника».

Оборона постепенно трансформируется в «выживание малых групп» — вместо активного удержания позиций, действующих во взаимодействии со вторыми эшелонами и резервами и огневыми средствами. Теперь на «малые группы», держащие позиции, постоянно давят как дистанционные средства разведки-поражения, так и «засыпание» вражеской пехотой.

Так называемая инфильтрация — еще одно решение, которое нашли россияне для преодоления позиционного тупика. Залужный рассказывает о проникновении отдельных российских военнослужащих и вражеских групп пехоты вглубь украинской обороны через промежутки в боевых порядках. «Все это мы наглядно увидели на примере Добропольского выступления, Покровска и уже Купянска», — напоминает он последние события на фронте.

«Фронт непрерывно движется — к сожалению, в нашу сторону»: Залужный констатировал, что совокупность вышеуказанных факторов рано или поздно приводит к потере позиций украинскими подразделениями. По его словам, российская тактика засыпания позиций Сил обороны Украины большим количеством штурмов малыми группами параллельно с перерезанием логистики через БпЛА приводит «к изменению конфигурации линии соприкосновения и создает угрозу подхода к другим позициям».

Выравнивание фронта — там, где украинским защитникам удается вернуть утраченные позиции, — «происходит за счет тех же штурмовых подразделений абсолютно таким же образом, в результате чего происходит естественное «стирание» этих подразделений с ожидаемым результатом, без перспектив глубокого прорыва, констатирует Залужный.

«Хуже всего — нас ждет дальнейшее осложнение ситуации», — пишет Залужный. Основанием для такого прогноза он называет «развитие технологий искусственного интеллекта, что приведет к появлению сначала полу-, а впоследствии полностью автономных ударных систем, которые принесут высший, качественно новый уровень угрозы для человека на поле боя».

Применение ударных БпЛА уже вызывает почти 80% потерь среди личного состава и техники в войне РФ против Украины.Поэтому в то время, как Россия "использует технологии и забрасывает наши позиции все новыми и новыми живыми людьми, нам нужен другой путь — поиск надежного инструмента сдерживания убийственной силы нового оружия", считает Залужный.

Гипотетическим решением могло бы стать выведение человека с поля боя и «замена его роботизированными системами», предполагает Залужный, однако признает такой вариант пока нереалистичным. «Надо констатировать, что отсутствие технологий и современный уровень развития беспилотных и автономных систем еще не позволяет заменить человека в любых масштабах на поле боя», — пишет он.

«Единственный выход сегодня заключается в скорейшем изобретении средств или систем, которые повысят выживаемость личного состава», — резюмирует Залужный. Он добавляет, что все это «напрямую связано с вопросами мобилизации и подготовки», и подчеркивает важность противодроновой обороны. «Например, ранее функция защиты фокусировалась на угрозах со стороны артиллерии, авиации, даже стрелкового оружия, оружия массового поражения, которые постоянно создавали риск физического уничтожения или ранения. Сейчас же нужно создать систему противодействия новой угрозе в войне нового типа — дронам», — отмечает экс-главнокомандующий.

Залужный предлагает "рассматривать современное поле боя как единую интегрированную сеть именно киберфизических систем". «Это означает, что беспилотные и роботизированные системы на поле боя объединяются через сенсоры и вспомогательную инфраструктуру управления и связи с программным обеспечением», — объясняет он основное направление развития технологий на следующих этапах войны, в котором заинтересована Украина. В своей статье Валерий Залужный также озвучил ряд ключевых проблем на государственном уровне, которые небходимо решить для реализации этой задачи.

«Победа Украины сегодня — это лишение России возможности навязывать свои условия через войну. Это программа-минимум для выживания», — подчеркивает Залужный в конце своей статьи. Он отмечает, что лишь внедряя военные инновации, Украина может компенсировать традиционную нехватку ресурсов и нанести непропорциональные потери России. «Однако Россия также осознает это и уже делает шаги, которые мы чувствуем. Преимущество Украины заключается в ее людях, которые не только остановили врага, но и уже превратили страну в центр инноваций на поле боя», — резюмирует экс-главнокомандующий ВСУ.