«Птички», которые держат небо и землю. Как обучают и готовят к работе по врагу украинских операторов FPV-дронов — репортаж
Высокая точность, многофункциональность и максимальная адаптация к изменениям на поле боя — все это об операторах БпЛА и их «птичках»: синергии людей и технологий, которая меняет ход войны с Россией.
Эти воины — настоящие универсалы. Могут работать в различных условиях: траншея или блиндаж вблизи линии соприкосновения или более защищенная позиция в ближнем тылу. Пехоту оккупантов они поражают с точностью снайпера, а по российской «броне» и укреплениях работают не хуже миномета. Их технические средства могут доставать врага даже на дальности ствольной артиллерии. А еще, при необходимости, проводят разведку, целеуказание и корректировку огня, доставляют собратьям еду и боеприпасы, могут выполнять функцию ретранслятора и даже средства ПВО на высотах до 2−3 километров.
Рассказываем о том, как обучают операторов FPV-дронов в школе БпЛА «Ятаган» Сухопутных войск ВС Украины, о боевом опыте, который интегрируется в профессиональную подготовку, и о том, что мотивирует ребят служить в сфере БпЛА и развивать ее дальше.
Совместный проект радио NV с командованием Сухопутных войск ВСУ
«Летающие снаряды»
FPV-дрон с боеприпасом пролетает низко, на «бреющем полете» над скошенным полем, будто гигантское черное насекомое. Жужжит на бешеной скорости, поднимая пыль и осколки соломы. Затем шугает вверх, и, как коршун, заходит на цель. Сбрасывает боевую часть, удаляется в поле и снова снижается, исчезая из виду.
Над землей FPV-дрон неожиданно меняет направление. И осторожно, почти украдкой, дрейфует к осенней лесополосе. Посторонний наблюдатель вряд ли разглядел бы этот маневр.
Но в поле не слышно никого и ничего, кроме порывов ледяного ветра.
Возле крайних деревьев «посадки» вдруг всплывает размытая фигура: человек изо всех сил бежит в поле. На мгновение приседает и сразу сломя голову мчится назад. Исчезает в зарослях, как будто его и не было.
— «Птичка» у меня!
— Бегом назад! «Батку» отсоединяй по дороге, — инструктор, суровый бородач в пикселе, говорит в рацию, опершись на стену блиндажа.
В тщательно замаскированном подземном помещении тепло: под стеной тихо гудят дизельный нагреватель и система электропитания. Связка кабеля тянется к розеткам и столу с оборудованием, один из проводов ведет наружу, к спрятанной между кустов антенне. Здесь развернута наземная (или, в этом случае, подземная) станция управления беспилотниками. На столе монитор с системным блоком, который транслирует картинку с дрона, и планшет с программой ситуационной осведомленности: на нем видно интерактивную карту местности. Вокруг скопились бойцы. Девушка-оператор дрона только что завершила боевой вылет. Она устало улыбается, снимая VR-очки, и вместе с пультом передает их собрату, который полетит следующим.
Другой боец с дроном, к которому уже прицеплен свежий аккумулятор, по команде выбегает из блиндажа. Он оставит «птичку» в стартовой точке на краю поля, активирует боеприпас и на максимальной скорости забежит в заросли посадки. Там, изменив траекторию бега, быстро вернется в блиндаж: нельзя давать врагу времени на ответный огонь.
Так выглядит одно из занятий группы операторов FPV-дронов. Оборудование, условия работы, алгоритм действий экипажа — все это воспроизводит условия реального боя. За исключением того, что целями украинских дронщиков являются муляжи вражеской техники, в качестве «сбросов» служат бутылки от энергетиков, наполненные песком, а российская арта в это время не кроет посадку.
«Тьфу, думал вы энергетик принесли!» — курсант, который на этой локации впервые, взял одну из бутылок на столе, раскрутил и попытался сделать глоток, но песок на вкус оказался «не очень».
«Верни боекомплект на место, — смеется его побратим, — Мне с ним сейчас вылетать».
«Дрон с боеприпасом — это фактически „летающий снаряд“, который точно поражает вражеских бойцов, технику, антенны, здания, наземное оборудование, окопы и блиндажи… В отличие от артиллерии, дрон не требует пристрелки. И еще один большой плюс: БпЛА может поражать движущиеся цели, — объясняет инструктор с позывным „Келеп“, пока его курсанты продолжают учебные полеты: теперь их дроны с яростным жужжанием гоняются по полю за квадроциклом с „мангалом“ — Сейчас украинская линия фронта во многом держится на дронах, в том числе и на FPV. Артиллерия также крайне важна для нашей армии. Но артиллерийские снаряды очень часто в дефиците, а они еще и значительно дороже, чем FPV».
Два «крыла» пилота БпЛА: профессионализм и мотивация
Пилоты FPV-дронов — это самая многочисленная категория среди новобранцев-контрактников, которые решили связать свою службу с беспилотными системами. Это подтверждают в школе БпЛА «Ятаган», которая готовит около 150 специалистов в месяц, и в рекрутинговой платформе Drone Force, которая обеспечивает этот поток добровольцев в армию и занимается ими на всех этапах подготовки.
В то же время, управлять FPV-дроном значительно сложнее, чем распространенными на фронте гражданскими моделями «линейки» DJI. Поэтому профессиональная подготовка FPV-вцев длится значительно дольше, чем, например, пилотов «мавиков» или мультикоптеров-«бомберов».
«Келеп» говорит о трех факторах, от которых больше всего зависит эффективность обучения:
- Профессионализм и опыт инструкторов
- Материально-техническое обеспечение подготовки
- Желание и мотивация самих курсантов
Организовать учебный процесс операторов беспилотных систем — это непросто и достаточно дорого. И здесь помогло сотрудничество военного командования и активной части общества. Школа «Ятаган» создана как подразделение Сухопутных войск, но к ее развертыванию присоединился фонд компетентной помощи армии «Вернись живым», который вместе с неравнодушными украинцами и бизнесом вложился в проект более чем на 37 миллионов гривен. Эти средства были превращены в 8 учебных аудиторий, 2 модульных класса, 75 симуляторов, тренировочные борта, 3 микроавтобуса, 3 мастерские по ремонту, резервное питание, связь и прочее.
Дроны и их компоненты — это ценный и качественный ресурс. Но во время учебного процесса, как и на фронте это, в конце концов, «расходный материал».
Но самые главные факторы в секторе БпЛА — это даже не оборудование и технологии, не деньги, а именно люди, считает инструктор.
Преподаватели — это военные, которые поочередно, на ротационной основе, обучают курсантов и участвуют в боевых действиях. Это единственный способ, при котором профессиональная подготовка будет оставаться актуальной, и знания не устареют, детализирует «Келеп»:
«Ситуация на поле боя меняется постоянно, и технологии БпЛА также развиваются. К примеру, сейчас враг пытается целенаправленно глушить нам „картинку“ (это называется „штора“), экспериментирует с „нестандартными частотами“ и различной тактикой применения РЭБ, — делится „Келеп“ собственным боевым опытом — Мы используем как технические, так и тактические решения для того, чтобы обойти это противодействие. Сидя в тылу, за этими изменениями почти невозможно наблюдать».
Курсанты и их мотивация — не менее решающий фактор. Через несколько недель, закончив профессиональную подготовку, а затем слаживание в своих подразделениях, они станут боевыми операторами БпЛА. Крайне важно, говорит инструктор «Келеп», чтобы на дронах учились те, кто самостоятельно выбрал это направление. И чтобы подразделение потом использовало этих специалистов именно по назначению.
В группе, за обучением которой мы наблюдали, более 90% молодежи. Военнослужащих старше 40 лет достаточно немного. И более 10% курса — девушки.
Есть и бойцы с фронтовым опытом, которые здесь получают новую специальность. Но в основном это люди из гражданского сектора, которые решили стать на защиту своей страны. Причем их заинтересовали именно высокотехнологичные системы в армии.
— Проверь «батку»! Если показатель «ок» — цепляй.
— Куда старуху?
— На зарядку сразу, — курсанты быстро готовят «птичку» к новому вылету.
Крепкий воин двухметрового роста с позывным «Щит» присоединяет аккумулятор к мощному дрону, способному нести заряд РПГ. Но в его руке он выглядит как детская игрушка.
«До „полномасштабки“, с 2014 года, я занимался волонтерством. Впоследствии нашел себя в стендапе, проводил благотворительные ивенты, чтобы помочь конкретным подразделениям. Но почувствовал, что этого недостаточно, стал искать свое место в армии, — говорит „Щит“, — Гибель друга ускорила этот процесс. Почему именно дроны? Потому что в XXI веке уже не может быть чисто окопной войны: это прежде всего война технологий. Уже сейчас дроны уничтожают на фронте более половины российских захватчиков».
По словам бойца, работа с БпЛА не является простой: «прицепил мину — полетел — поразил». Надо подготовить «птичку» к вылету и проложить маршрут, привязаться к рельефу, учесть и преодолеть радиопомехи, работать с программным обеспечением дрона, планшета с картами, наземной станции… Каждому такому нюансу подробно обучают в школе «Ятаган», и технических средств для практики также хватает, говорит «Щит».
О своей мотивации он говорит просто: «Я еду уничтожать врага, который прошел на мою землю и хочет забрать ее. Он погубил сотни тысяч жизней, в том числе и жизни моих друзей. Поэтому к оккупанту не будет никакой пощады от меня: теперь это личное».
Молодой боец с позывным «Черри» сидит на стуле на краю лесополосы. FPV-дрон послушно дрейфует впереди, в двух метрах от него. А потом плавно шугает вперед и вверх, превращается в точку и исчезает.
«Многие переживают, чтобы не попасть в „бусик“ а потом в армию. Но у тебя есть выбор: ходить и бояться ТЦК, или самому определить место службы и профессию, объясняет свое мнение „Черри“, пока его FPV выполняет полет на большую дальность и уже проходит третью лесополосу. — Мы с другом решили пойти служить вместе и выбрали себе бригаду, еще когда мобилизационный возраст не наступил. Связались с будущим командиром, прошли несколько собеседований и базовую военную подготовку. Закончим „специальность“ и отправляемся в бригаду. Это 24 ОМБр им. короля Даниила, „королевские пехотинцы“ — вы о ней точно слышали».
Курсант прерывает рассказ, пока его побратим сверяется с интерактивной картой на планшете и уточняет маршрут. А потом продолжает:
«Выбрал FPV, потому что это самое сложное. Дело не только в скорости дрона, а в том, как им управляем: очки добавленной реальности, пульт, ретранслятор, планшет с картами… И работать можешь на большое расстояние, на серьезной высоте. Тебя ограничивает только заряд батарей и то, как далеко связь с „ретрика“ добьет. В сфере FPV я буду наиболее эффективным: потому что я выбрал то, что мне интереснее всего».
В нескольких десятках метров работает другой экипаж, по более близким целям: муляжам российской техники.
«Дэн, отработай, пожалуйста, попадание в „ходовую“ танка, — инструктор обращается к курсанту, который, сидя на стуле в VR-очках, осторожно проводит свою „птичку“ через полосу препятствий. — Подумай, как лучше зайти на цель, чтобы хорошо поразить, и чтобы связь не отпала».
«Дэн», корректируя дрон под порывами бокового ветра, заводит его слева-спереди к огромному муляжу танка. Имитирует атаку, но в полуметре останавливается. И затем и отводит БпЛА на посадку.
В бою этот дрон сработал бы как камикадзе. В учебных условиях — он остается целым, и это упражнение смогут повторить все остальные курсанты.
«Дело техники»
Учебная аудитория, больше похожая на лабораторию и небольшой сборочный цех: наборы инструментов на стенах, полупрозрачные контейнеры с комплектующими, мощные лампы, увеличительные стекла и множество полуразобранных дронов разного типа на столах.
«Подай, пожалуйста, мультитул!» — девушка и двое парней заняли угол и ладят каждый свою «птичку»: набор инструментов на столе и на стене над ними используют одновременно.
«Что же с этой платой: умерла?»
«Еще раз соединение проверь, — отвечает девушке один из побратимов. Если не расчехлится — пойдем покажем „Румыну“».
Мастер по ремонту БпЛА с позывным «Румын» с лампой, лупой и паяльником «колдует» над потрепанным во время учений FPV. В прошлом инженер-электроник, который потом еще успел повоевать в штурмовых подразделениях, он теперь реанимирует «учебное» оборудование и параллельно консультирует курсантов по «инженерному делу».
«Дроны, которые поставляют в войска, могут быть не настроены: бойцам нужно уметь это делать. Если БпЛА будет нести боевую часть, то надо еще и установить плату инициации. В нашем войске целый „зоопарк“ дронов. Есть разные модели: есть и собранные в Украине, но большинство запчастей все равно китайские. Впрочем, уже украинские двигатели появились», — рассказывает «Румын», а дрон в его руках тем временем постепенно приходит в себя: диод на микросхеме начинает светиться.
Наш разговор периодически прерывают новобранцы, которые показывают «Румыну» дрон или какую-то его запчасть и спрашивают его совета.
«В симуляторе курсант может летать на конкретном участке фронта»
Обучение бойца-оператора БпЛА — это настоящий высокотехнологичный интенсив. Вечером, согревшись после занятий на холодных ветреных полях и отведав солдатской каши с сосисками и салатом, курсанты не теряют времени даром. Часть из них собирается в помещении, похожем на компьютерный класс или игровой клуб. Длинные ряды столов с компьютерами, на каждом из которых работают симуляторы, ждут своих пользователей.
«Я больше всего люблю летать. И здесь, в школе, имею возможность делать это часами. Полеты — лучшее, что есть в этой профессии», — говорит курсант «Дэн», будущий оператор ударных дронов. Он поднимает баф на лицо и после этого жестом показывает, что можно фотографировать. Возвращается к пульту и берется преследовать виртуальный российский танк, на некоторое время забыв обо всем на свете. Другой боец, «второй номер» в экипаже, следит за картой и тоже полностью сосредотачивается на полете. Вражеский танк в симуляторе не имеет никаких шансов: дрон догоняет «броню» и разносит ее вдребезги.
«Мы используем несколько симуляторов. В одном из них курсанты отрабатывают дальние вылеты экипажами из двух человек: пилот и штурман, — рассказывает Дмитрий, инструктор-консультант, отвечающий за виртуальные полеты, — Штурман прокладывает маршрут с ориентирами для пилота (в программе ситуационной осведомленности), и потом они вместе должны взаимодействовать, чтобы не потеряться на маршруте и поразить цель. В симуляторе можно выбирать тип дрона („бомбер“ или камикадзе) и такие нюансы, как различные платы инициации и боевые части на выбор».
И главный бонус, по словам Дмитрия — то, что в симулятор «зашиты» реальные спутниковые карты Украины со всеми перепадами высот.
«Если курсант знает, куда потом поедет на службу, он может летать в симуляторе на конкретном участке фронта. Понять, какой там ландшафт, какими способами и с каким оборудованием будет лучше работать в его зоне ответственности», — объясняет Дмитрий.
В школе «Ятаган» могут летать на симуляторах по 75 бойцов одновременно. Но вечером большинство мест в «полетном зале» заняты почти до отбоя.
Текст и фото: Евгений Солонина, 1-й центр информационно-коммуникационной поддержки Сухопутных войск
