В феврале исполняется 10 лет Легиону Свободы — комбатантскому объединению, которое защищает Украину в развязанной Россией войне. По случаю круглой даты NV поговорил с 38-летним Русланом Андрийко, который воюет в батальоне Карпатская Сечь, что входит в Свободу, с начала полномасштабной войны. В течение двух лет он был заместителем командира разведывательной роты, сейчас — начальник группы гражданско-военного сотрудничества, а значит коммуницирует с местными советами, поддерживает семьи погибших военных побратимов и пропавших без вести.

Андрийко ответил на вопросы NV.

На каких участках фронта вы успели побывать и в каких операциях принять участие за время полномасштабной войны?

Сначала это было Ирпенское направление, где наш батальон держал оборону в селе Романовка около Ирпеня. Как только россиян отогнали от Киева, наш батальон, в то время еще ДФТО [добровольческое формирование территориальной общины], сразу же отправился на Изюмское направление. Там наши позиции были в селе Вернополье [Харьковская область], и чрезвычайно сложные. Фронт там проседал. Мы тогда были добровольческим подразделением — мотивированные люди, которые не получали никаких выплат, просто пошли защищать Украину. Несмотря на потери, тогда удалось удержать село и даже освобождать соседние села. Далее было освобождение города Изюм, наш батальон принимал в этом непосредственное участие. Это были одни из самых ярких впечатлений.

Затем была наступательная операция от Изюма до Лимана — подразделение продвигалось вместе с 25-й десантно-штурмовой бригадой, освобождая все села на этом отрезке пути — Карповка, Коровий Яр, Новое, Рубцы. Тогда фактически каждый день были новые позиции, трофеи и эйфория от постоянного продвижения.

Наш батальон тогда молниеносно освободил село Терны, несмотря на заминированные дамбы. Мы потом держали позиции возле села Терны в течение очень долгого промежутка времени. Год назад нас перебросили на позиции вблизи Макеевки — фактически последние населенные пункты Луганской области. Там мы работали где-то полгода, я также тогда как заместитель командира разведывательной роты участвовал в дежурствах на позициях, на наблюдательных пунктах.

Читайте также:

«Точку невозврата мы еще не прошли». В попытке уничтожить Украину падет сама Московия — интервью с комбатом Свободы Петром Кузиком

Немного времени провели на Покровском направлении, Купянском и сейчас где-то более полугода мы на Торецком направлении — сначала это было село Нью-Йорк, село Нелиповка и сейчас наши позиции в Торецке. Россияне объявляют уже о его полном захвате, но на данный момент наши ребята держат последние улицы этого города и продолжают в тяжелых условиях уничтожать врага.

При каких обстоятельствах и когда вы пришли в батальон?

В начале вторжения, когда россияне стремительно наступали на Киев, для меня было очевидно, что нужно защищать мой родной город. Я входил в организованное националистическое движение Свобода и очень хорошо знал Олега Куцина — героического командира нашего подразделения. Я пришел непосредственно в подразделение. Тогда такой был подъем, действительно чувствовалось единство. К сожалению, оно ощущалось только тогда, когда россияне были под Киевом. Все люди понимали, что украинцам надо объединиться и сопротивляться россиянам. Я тогда присоединился к батальону, в то время еще ДФТО, где были совершенно разные люди, не было ни одного профессионального военного. Обычные ребята, которые понимали, что надо защищать наши семьи, наше государство и наш город Киев. Нас всех объединил Олег Иванович Куцин, в то время руководитель легиона Свободы, который, будучи младшим лейтенантом, стал командиром батальона Карпатская Сечь. Он всегда был с ребятами непосредственно на боевых позициях, вел за собой. И я понимал, что я готов за этим человеком пойти на выполнение любого задания.

Руслан Андрюша, батальон Карпатская Сечь / Фото: DR

Все бойцы, в том числе и я, проходили подготовку на полигоне, слаживание подразделения, стрельба из различных видов оружия, базовые знания и навыки саперного дела, физическая подготовка. Все это происходило и в Киеве на базе, и позже на Харьковщине.

Какой день на войне был для вас худшим?

Я могу рассказать о нескольких таких днях. Например, когда я остался старшим на командном пункте руководства батальона. Тогда Олег Иванович, командир батальона, поехал по делам в Киев на встречу к главнокомандующему Валерию Залужному. Какраз формировали из нашего ДФТО отдельный стрелковый батальон. Поэтому я остался старшим на командном пункте в то время. Это было село Вернополье, и обстановка до того была достаточно спокойная. А потом, как только он уехал, начались штурмовые действия на нашем направлении. Против нас стояла элитная танковая Кантемировская дивизия. В то время враг не знал, что ему противостоят незначительные силы добровольцев. Но они пошли на штурм: сначала пошла серьезная работа артиллерии — разносили командный пункт из всех видов орудий, в результате чего он загорелся. А там была вся техника, «старлинки», связь с бригадой, корректировка артиллерии… Я понимал, что в этой ситуации многое зависело от меня: надо было срочно восстановить в тех условиях связь, потушить пожар и продолжать работать с подразделениями.

В конце концов, нам удалось отбить вражеский штурм и восстановить связь. Этот бой длился около пяти часов. Обошлось фактически без потерь нашего личного состава. Зато уничтожили несколько единиц тяжелой техники и немало человеческой силы противника. С одной стороны, этот день закончился хорошо для нас, но это был такой страшный день, ведь при неравных силах, на характере и героизме бойцов, которые в тот момент сидели в окопах, удалось остановить вражеский штурм, в котором участвовала рота солдат и десять единиц техники.

Самый страшный день, наверное, был тогда, когда мы потеряли командира батальона. День, когда он погиб, был очень тяжелый для меня и для всех «сечевиков». Я был в «бронике» в 5 м, когда прилетел снаряд. На нашем комбате очень многое держалось, на его харизме, энергичности. Он был всегда строг, но справедлив. И при нем никогда не было конфликтов. Когда его не стало, у нас было немало споров в коллективе, и это такие тоже воспоминания, но в какой-то момент мы все осознали, чему всегда нас учил комбат. Он всегда говорил: учитесь принимать решения без меня, потому что в какой-то момент меня может не стать, а наша борьба должна продолжаться.

Поэтому Карпатська Січ — это дело, которое он начал, превратив добробат в отдельную воинскую часть, а мы продолжаем. Хотя многих людей, которые были в начале создания подразделения, уже нет — кто-то героически погиб, кто-то отошел из-за здоровья. Но само подразделение развивается, количественно и качественно, получает новейшую бронированную технику, и, я считаю, что это и есть лучшее чествование его памяти.

Какой день на войне был для вас лучшим?

Таким днем, конечно, будет победа. Но на сегодняшний день лучшие для меня дни — это освобождение Изюма и села Терны. Фактически штурм села происходил несмотря на заминированные дамбы. С той стороны — пулеметчики. И только благодаря героизму и божьей поддержке удалось с минимальными потерями освободить тогда стратегически важное село Терны Донецкой области — плацдарм на левом берегу реки Жеребец на Лиманском направлении. Это, я считаю, была одна из самых молниеносных операций нашего подразделения и самым радостным для меня лично днем на этой войне.

Вообще эти дни наступления украинской армии на этом направлении — это действительно круто было: моральный подъем и у гражданских, и у нас. Трофеи, новые впечатления — это значительно приятнее было, чем стоять в обороне. Это такие были дни, из которых есть что вспомнить.

Кто из военных произвел на вас наибольшее впечатление?

Во-первых, это мой друг, поэт, бизнесмен, украинский националист Юрий «Руф» Дадак. Он был моим другом еще до большой войны. Это был человек, который себя создал и вдохновлял других вокруг. Как только началась полномасштабная война, он в первые дни мобилизовался в 24-ю отдельную механизированную бригаду имени короля Даниила. Он еще за много лет до войны говорил, что россияне нападут, настаивал, что надо говорить на украинском, что не «какая разница», что надо избавляться от этой кацапской истории. Но мало кто его слышал. Это был очень талантливый поэт, организатор [патриотических фестивалей для молодежи], у него много было достоинств.

Свои слова он подкрепил действиями, когда пошел на войну и, к сожалению, погиб, под Попасной. Его героическая смерть дала мне понять, что пути назад нет — я буду оставаться в армии, пока последний кацап не оставит нашу землю.

Во-вторых, это, конечно, наш комбат Олег Куцин, который нас всех сделал частью большой украинской армии, в которой мы сейчас воюем против нашего извечного врага. Украинский националист, «свободовец» и, по моему мнению, великий военачальник.

В-третьих, хочу назвать полевого командира, удостоенного звания Герой Украины. Это Василий Яремко, позывной «Ярый», командир 2 штурмовой сотни. Он всегда ездил на передовую эвакуировать своих бойцов. Он штурмовал позиции россиян в условиях современного боя, дронов… Он мог зайти на позицию, расстрелять кацапов, взять пленных, трофеи и вернуться незамеченным и без потерь личного состава. Он делал просто невероятные вещи, уничтожил много врагов. Его героизм стоит голливудских фильмов.

Он тоже погиб, к сожалению. Это было во время штурмовых действий врага вблизи Макеевки. Он выехал помогать и погиб в ближнем стрелковом бою с врагом. О многих, кто воюет, кто погиб, можно сказать, что они герои, но некоторые люди без преувеличения действительно являются ими, и то звание, которое ему дали, — Герой Украины — это абсолютно заслуженно, и он единственный в нашем подразделении, у кого такое звание. На таких людях действительно должны воспитываться будущие поколения украинцев.