Родная гавань высохла. Почему дефицит питьевой воды стал колоссальной проблемой в оккупированном Крыму
Вода в Крыму превращается в «жидкое золото» — на полуострове массово усыхают водохранилища, а оставшиеся не в силах напоить всех. Проблема усугубляется тем, что оккупанты перевезли сюда более 1 млн человек из России — гражданских и военных.
Жительница Симферополя Светлана Вома работает в местном водоканале и о «засухе», с которой столкнулся главный город оккупированного полуострова, знает не понаслышке. Подача воды идет по нескольку часов в день, по графику, но все зависит от района — в некоторых ее нет подолгу.
«Везде вода отвратительного качества. Ее хлорируют постоянно, но очистить воду, добытую со дна, с илом, не представляется возможным», — возмущается Вома.
Проблемы ее города имеют одну конкретную причину: этой зимой фактически полностью пересохло Аянское водохранилище — один из тех источников, которые поят Симферополь.
Но проблема намного масштабнее: в последнее время большая часть полуострова в той или иной степени столкнулась с нехваткой живительной влаги. И в очень многих местных населенных пунктах ее подают по часам.
Крым имеет 23 крупных водохранилища, общий объем которых составляет 399 млн кубометров. Однако в 2019‑м и 2020‑м из‑за засушливой погоды большая их часть обмелела, некоторые даже стали пересыхать, как уже упомянутое Аянское. К середине декабря прошлого года суммарный запас влаги в этих рукотворных озерах сократился до 27 млн кубов. При этом один лишь Симферополь «выпивает» их в сутки 160 тыс.
Раньше подобное тоже случалось, но полуостров в прямом смысле спасал Северо-Крымский канал, который в 2014‑м Украина перекрыла в ответ на оккупацию своей единственной автономной республики россиянами.
За год до «возвращения в родную гавань», как Кремль назвал захват Крыма, полуостров потреблял 1,5 млрд кубометров воды. Из них 86% поставлял Северо-Крымский канал, еще 8,7% — местные реки, и 4,4% попадали в трубы из подземных источников.
Львиную долю всего этого «жидкого золота» — 77% — потребляло местное сельское хозяйство, 16,4% уходило на нужды жилищно-коммунальных служб, а остаток использовала промышленность.
Именно аграрная сфера первой ощутила на себе последствия оккупации и перекрытия Украиной канала — на сегодня площадь орошаемых земель на полуострове сократилась катастрофически, с 240 тыс. га до 14 тыс.
Затем начались проблемы и с поставками питьевой воды населению.
Элизабет Тросселл, официальный представитель управления Верховного комиссара ООН по правам человека, заявила, что именно Россия несет главную ответственность за обеспечение доступа населения Крыма к воде.
Москва же обвиняет Киев едва ли не в геноциде из‑за перекрытия канала, питавшего днепровскими водами полуостров. И пытается с помощью водохранилищ и подземных источников как‑то исправить ситуацию.
Против оккупантов в этом деле играет не только украинская власть, но и они сами. Вернее, политика переселения на оккупированные земли граждан РФ и военнослужащих российской армии.
По оценке Андрея Клименко, эксперта Майдана закордонных справ, сейчас в Крыму с учетом уехавших от оккупации и прибывших из России живет около 3 млн человек — на 1 млн больше, чем было до захвата полуострова. Повышенная потребность возросшего населения в воде умножилась на засуху, а также на то, что местная система трубопроводов давно не ремонтировалась — потери в ней достигают 60−80%.
Хронически страдают от накрывших Крым проблем и промышленные предприятия, которые продолжают свою работу. Актуальных данных нет, но по состоянию на 2016 год местное производство недополучило 19 млн кубометров воды.
Люди постарше, по словам крымского журналиста Виктора Ядухи, быстро привыкли к тому, что вода в их домах стала появляться по графику. А вот остальное население ропщет. «Надежда на то, что в горах будет много снега. Но ему мало растаять и протечь в карст [пустоты в горных породах], — надо еще заполнить подземные резервуары, высохшие в этом году, — говорит он. — Только потом вода наполнит ручьи и скважины».
