— Британская разведка прогнозирует, что Россия продолжит тактическое продвижение на фронте в ближайшие недели. Какие обстоятельства и реалии могут испортить планы россиян?

— Я пока не вижу каких-то обстоятельств, которые помешают им продолжать продвигаться.

— Еще есть публикация в The Telegraph, где указано, что потери украинских территорий будут продолжаться. Каким образом, учитывая нынешнюю ситуацию с поставками оружия и боеприпасов в Украину, этот процесс можно минимизировать, по вашему мнению?

— Никак нельзя. Оружие, сложенное штабелями на складах, никак не мешает противнику продвигаться.

Читайте также:

«Абсурд и безответственность руководства». Красногоровка потеряна, оборона вокруг Торецка рухнула за несколько дней — интервью с Бутусовым

Наша проблема — неукомплектованные бригады, которые ведут боевые действия на переднем крае. Я считаю, что сосредоточиться надо прежде всего на восстановлении боеспособности воинских частей, которые [находятся] на критической грани этой боеспособности. Надо вывести в тыл для отдыха и переформирования воинские части, которые длительное время ведут боевые действия, физически и психологически истощились. Их следует заменить свежими войсками.

Увеличивать численность группировки, безусловно, можно, но наращивание численности — это путь в тупик. Рано или поздно мы столкнемся с проблемой, которую имеем уже сегодня, — некого будет поставить в строй для того, чтобы вести боевые действия.

— Темпы мобилизации способствуют тому, чтобы наверстывать эти пробелы? Есть общий нарратив, что темпы мобилизации существенно возросли в Украине.

— Я не вижу цифр, которые бы хоть как-то охарактеризовали темпы проведения мобилизации. Есть отдельные публикации от людей, военнослужащих, которые находятся на переднем крае. Они видят определенные положительные сдвиги, но официальной статистики, я думаю, мы не увидим, — это чувствительная информация.

— Есть продвижение врага на покровском направлении. Какие последствия может иметь захват поселков Прогресс и Волчье?

— Противник Прогресс и Волчье захватил еще 26 июля. Это его очередной тактический успех, но этот успех особых последствий для нас не несет, кроме психологических — потери двух украинских населенных пунктов.

Цель противника — выйти к Покровску и захватить город, дабы разрушить логистику нашей группировки на Донбассе. Поэтому сколько мы сможем, сколько следует сопротивляться, сдерживая продвижение противника именно в направлении Покровска.

Эти два населенных пункта были удобными для ведения обороны, но, к сожалению, мы их потеряли.

— Еще одно сложное очень направление — торецкое? Как врагу удалось продвинуться здесь с июня и чем грозит потеря этой агломерации?

— Прежде всего Торецк это не агломерация, это территориальная община. По состоянию на 1 июня, расстояние между линией фронта и Торецком составляло от пяти с половиной до шести километров. На 30 июня это расстояние было 3,5−3,3 километра. На сегодняшний день противник находится в окрестностях города Торецк.

То есть за 60 дней враг продвинулся на шесть километров. Темп его продвижения — 100 метров в сутки.

Читайте также:

«Люди в истерике и не понимают всего». Произошел прорыв, а не обвал фронта — Грабский о не безостановочном продвижении РФ к Покровску

Как ему это удалось? Это «полководческий талант» командования группировки войск противника Центр, которые оказались способными создавать количественное превосходство на выбранных направлениях в выбранные моменты операции. Это довольно высокое «мастерство», надо признать.

Противник на торецком направлении на начало действий имел группировку в 10 тысяч человек против одной нашей бригады. Наши держались, судя по темпу продвижения врага, просто героически.

Но когда враг превосходит тебя в пять раз, имеет преимущество в боевой технике, в поддержке артиллерии, способен свободно привлекать с аэродрома с национальной территории ударную авиацию, здесь сложно очень долго останавливать противника на тех позициях, которые были по состоянию на 1 июня.

Противник умело на этом направлении создает преимущество и его постепенно реализует.

— А как вы определите цену такому продвижению? Может ли это повлиять на дальнейшие действия российской армии?

— Для российской армии потеря одного-двух миллионов военнослужащих вообще не значит ничего. Это людоедские вооруженные силы, которым абсолютно безразличны потери.

Их задача — в определенное время захватить определенные территории, выйти на некие рубежи и изо всех сил пытаться достичь положительного результата, который у них запланирован как цель «специальной военной операции». Их задача — захватить Донецкую область.

И за выполнение этой задачи они готовы заплатить любую цену. Каждые 100 метров прогресса им даются очень дорого, но они готовы такую цену платить не только сейчас, но и в будущем.

— Но ведь бездонной бочкой, с точки зрения живой силы, Россия все равно не может быть. Вы не видите признаков того, что России может не хватать солдат? Россияне активно перебрасывают, в частности живую силу, в районе Мариуполя для того, чтобы усилить свои позиции на запорожском направлении.

— Противник на запорожском направлении ведет активные боевые действия и ему усиливать там свою оборону смысла нет вообще. Там нам надо подумать об обороне.

Мариуполь является удобным хабом, где есть железная дорога, морской порт, есть аэропорт, через который можно маневрировать ресурсами. Это примерно середина боевых порядков оперативной зоны противника, откуда удобно подавать ресурсы — как на запорожское направление, так и на донецкое. Поэтому движения, которые там происходят, и являются распределением ресурсов, которые поступают.

В общем, оценивая статистические данные, население противника, он располагает ресурсом примерно в 27 миллионов человек против где-то четырех-пяти в Украине. Безусловно, это не бездонная бочка, но это преимущество в пять-шесть раз.