«Мира не будет еще полгода». То, что произошло с Покровском, может случиться с Павлоградом, Днепром, Харьковом и Киевом — интервью NV с Фирсовым
Главный сержант роты ударных БпЛА Егор Фирсов в интервью Radio NV — о том, почему Россия не остановится в ближайшие месяцы, а мира или перемирия не будет еще полгода.
— Вы давали интервью и сказали, что приехав в Киев, сложилось впечатление, что у нас происходит какой-то рассинхрон между тем, что есть на фронте, и между тем настроением, которое есть у общества в тылах. Как будто уже все решили, что мир — это свершившийся факт, а вот с вашей стороны и ваших побратимов это совсем так не выглядит. В чем это заключается?
— О, это правда. Чем больше я нахожусь в отпуске, тем больше думаю, что у нас есть определенная рассинхронизация. Я даже в том интервью, о котором вы говорили, упомянул об определенном стандарте НАТО. Называется он матрица синхронизации, когда все подразделения должны пользоваться одними и теми же картами, условно говоря, и понимать информацию так же, как и подразделение рядом. В обществе должна происходить такая же история.
Общество в условном тылу, в мирных городах, погрузились в свой информационный пузырь, точнее, даже им его надули, о возможности скорой перспективы вступления в НАТО. Это, я думаю, немного расхолаживает и дает людям иллюзию безопасности, что, возможно, не в этом году и не в следующем, но вот-вот нас скоро примут в НАТО. Или, например, международный контингент, который обсуждают и, вероятнее всего, он зайдет в Украину. Да и вообще «мы так понимаем, что война закончится скоро, сам [избранный президент США Дональд] Трамп об этом сказал, и говорит постоянно». А еще, кроме Трампа, Гордон это подтвердил и ряд журналистов.
И это общество расхолаживает. Во-первых, человек, который еще сомневался, тем не менее думал, идти ли ему воевать, точно не пойдет. Второй момент, что тот, кто постоянно донатил, донатить не будет: а зачем тратить средства, в феврале все закончится? И этим живут большинство людей, мне кажется, в городах, где нет войны.
Там, где война есть, все совершенно по-другому. Мы понимаем этот мир в корне по-другому. Что никакого мира в перспективе месяцев, возможно, даже минимум полгода не будет. Банально потому, что зачем это противнику, который имеет продвижение в день один километр. Зачем ему сейчас останавливать войну?
Представьте себе зеркальную ситуацию. Мы продвигаемся на километр в день — в глубину, ближе к Донецку. Освободили Горловку, освобождаем Авдеевку, уже наши ДРГ замечены в Донецке. Что мы будем делать? Мы будем идти на перемирие? Нет, мы будем затягивать время, делать свое дело.
И враг делает сейчас так же. Да, [российский диктатор Владимир] Путин всем скажет, что он готов к переговорам. Приедет к Трампу, будет с ним разговаривать. Но войска свои не остановит.
И мы на фронте понимаем только одно: горячая фаза войны максимально глубоко сейчас идет. Я сейчас в отпуске, но ребята присылают мне видео, как они пролетели на дронах. Ребята сбрасывают мне видео, как противник продвигается и занял некоторые блиндажи.
Нам видно, что единственная [возможность], чтобы был мир, — это максимально быстро врага остановить, не дать ему пройти и делать все, чтобы он нес тотальные потери. Только тогда возможен теоретический вариант, что Россия пойдет на какие-то мирные переговоры.
— Можно ли говорить, что кульминацию вражеского наступления мы уже пережили? Или, возможно, подобные оценки неправильные и этого нельзя измерить?
