Деяния красных попов. Как СССР обзавелся карманной церковью, которую вскоре уничтожил
В первые годы своего существования СССР обзавелся карманной православной церковью — так называемыми обновленцами. Впрочем, уже к концу 1920‑х с ними было покончено.
Третьего дня после отречения царя Николая II от престола, а именно 4 марта 1917 года, собрался Святейший правящий синод — высший орган управления православной церковью в Российской империи. Его учредил еще Петр I в начале XVIII века, упразднив должность патриарха во избежание конкуренции.
Высокие церковные иерархи съехались принимать нового обер-прокурора, представителя светской власти в Синоде. Временное правительство определило на эту должность известного в России парламентария Владимира Львова. На новом поприще он начал с того, что сразу после представления взялся выносить кресло императора. Ему бросился помогать киевский митрополит Владимир Богоявленский — в свои‑то неполные 70 лет.
Собрание смотрело на происходящее с ужасом. Даже более мелкие вопросы в церкви решались только коллегиально. Но главное — институт императора не был упразднен, ведь Николай передал престол брату Михаилу.
Через пару дней большинство членов Синода перестали быть таковыми — Львов привел своих людей. Он откровенно поддерживал движение обновленчества — Живую церковь, как еще называли себя его участники. Они взялись реформировать православие в стране, собрав под своими хоругвями разношерстное, вполне анархистское сообщество. И ему даже удалось в 1922–1927 годах стать официальной церковью в государстве большевиков. В народе же они останутся красными попами.
ПАТРИАРХ НА ЧАС: Митрополит Тихон (в центре) возглавил Русскую православную церковь в 1917 году. Чекисты арестовали его за отказ передать церковные ценности государству в начале 1922-го. Фото: DR
200 лет спустя
Всенощным богослужением в Успенском храме московского Кремля 15 августа 1917 года открылся Поместный собор, растянувшийся на 13 месяцев. Обряд совершали совместно два митрополита: киевский Владимир и московский Тихон.
На Собор прибыли 564 делегата, причем 299 из них были мирянами. Главная интрига — выборы патриарха, чего не было с 1700 года. Но перед этим предстояло обсудить: нужен ли вообще один главный иерарх церкви? Этот вопрос внес в повестку дня Союз православного демократического духовенства и мирян — те самые обновленцы, сторонники народовластия в церкви. Вместе с сочувствующими на форуме они составляли под две сотни соборян.
Жаркие прения по этому вопросу длились два месяца. В конце октября их оборвал переворот большевиков в Петрограде. Через пару дней их пушки уже били по Кремлю, который оборонял отряд юнкеров. Собор быстро проголосовал за необходимость восстановления патриаршества, не дослушав 90 ораторов,— обновленцы оказались в меньшинстве.
“Епископы Дмитрий Таврический и Нестор Камчатский явили пример самоотверженности в эти страшные дни: спешно запаслись перевязочными средствами и ходили по улицам, перевязывая и подбирая раненых”,— писал о тех днях архиепископ волынский Евлогий.
Большая часть соборян под грохот орудий двинулась процессией просить большевиков о прекращении огня. Те были непреклонны. Лишь когда юнкера сдались и бои поутихли, Собор приступил к выборам патриарха.
Они проходили по древней константинопольской традиции. Каждый участник предлагал любого кандидата из присутствовавшего духовенства. Но в финал при постепенном отсеивании слабейших попали трое: архиепископы харьковский Антоний и новгородский Арсений, а также митрополит московский Тихон.
По количеству голосов лидировал иерарх из Харькова, но победителя в прямом смысле определил слепой жребий.
Вот как описал завершающую церемонию архиепископ Евлогий: “Храм Христа Спасителя, вмещавший до 12 тыс. молящихся, был переполнен. Митрополит Владимир подошел к аналою, взял ларец [в нем лежали три записки с именами кандидатов], благословил им народ, разорвал шнур, которым ларец был перевязан, и снял печати. Из алтаря вышел глубокий старец иеросхимонах Алексий, слепой затворник Зосимовой Пустыни, ради церковного послушания участвовавший в Соборе. Он трижды перекрестился и вынул из ларца записку. Митрополит Владимир внятно прочел: “Тихон, митрополит Московский. Аксиос! [с древнегреческого — достоин]”.
Троекратным "Аксиос!" ему ответили духовенство и народ. Евлогий добавил: “Всем хотелось верить, что с патриархом раздоры как‑то изживутся”.
НЕБРИТЫЙ КЛИР: Богослужение на Софийской площади в Киеве по случаю провозглашения гетманата Павла Скоропадского 28 апреля 1918 года. Тогдашнее высшее духовенство было против автокефалии Украинской церкви и порицало стрижки и бритье священников. Фото: DR
Киевское эхо
Тем временем в Киеве началась подготовка ко Всеукраинскому церковному собору. Из Москвы на праздники наведался митрополит Владимир. Для высшего украинского духовенства той поры этот клирик во многом был типичен. Будучи родом из Тамбова, киевскую кафедру он занял только в 1915‑м. Поэтому ему безразличны были идеи независимости Украины. И когда Центральная рада с первых дней своего существования заговорила о создании автокефальной церкви, Владимир воспринял эту идею враждебно.
Уже в ходе подготовки Собора назревал конфликт. Духовенство, повернутое в сторону Москвы, с избранием патриарха слышать не хотело об автокефалии. Но для молодой республики оно было уже вчерашним днем. О новом поколении клира Евлогий писал: “Стриженые, бритые украинские военные священники, в шинелях, с винтовками… Крики по адресу митрополита Платона: “Вы хотите задушить Украину! Мы не допустим!” — словом, не церковное собрание, а сплошной митинг”.
В православии можно оставаться только для того, чтобы разрушить его изнутри
Александр Введенский,
лидер обновленчестваПлатон возглавлял делегацию московского Собора, на которую возлагалось умиротворение двух сторон здешнего духовенства. Он был единственным из посланников, кто говорил на украинском.
Сторонники автокефалии пока были в меньшинстве. Из-за военных действий не удалось избрать делегатов на Собор в Полтаве и Херсоне, задерживались и многие представители восточных регионов.
Всеукраинский церковный собор открылся 7 января 1918 года богослужением в Софии Киевской.
Повестка первых дней форума представляла собой месиво идейных и материальных вопросов. Самую острую тему автокефалии заговаривали историческими докладами о церковном праве. Острая полемика развернулась по поводу внешнего вида духовенства. Митрополит харьковский Антоний стал порицать стриженные волосы и бритые бороды священников, а три десятка его сторонников бесновались из‑за того, что многие клирики позволяют себе носить мирскую одежду.
Но даже это оказалось мелочью — делегатов беспокоил вопрос, кто оплатит им проезд и проживание в Киеве. Центральная рада, предчувствуя несговорчивость Собора по поводу автокефалии, отказалась его финансировать. Владимир выделил деньги на проведение съезда из доходов местного свечного завода, да и киевские монастыри сбросились. Поэтому обеспечение делегатов возлагалось на епархии, приславшие их. Это вызвало всеобщее негодование — к Киеву приближались большевики, и большинство участников Собора уже сидели на чемоданах.
НЕОБНОВЛЕН — К СМЕРТИ: Суд над митрополитом Вениамином, который отказался принимать власть обновленцев, низложивших патриарха Тихона. Иерарха приговорили к расстрелу (Петроград, лето 1922 года). Фото: DR
Красные обстоятельства
На изломе января-февраля 1918 года началась первая оккупация Киева большевиками. За неделю они расстреляли около 3 тыс. своих мнимых врагов. Трупы лежали непогребенными в парках.
Главнокомандующий красных Михаил Муравьев в первый же день явился в Киево-Печерскую лавру и заявил, что жить будет в здешней гостинице. “С вами у меня телефон,— сказал он лаврскому настоятелю.— Если ворвутся к вам банды с обыском, с требованием денег или случится еще что‑нибудь — звоните ко мне”.
Об одном трагическом для Лавры дне рассказывал современник: “Как‑то днем в трапезную пришла банда матросов и потребовала еды. В то время как монахи их кормили, начались расспросы: довольна ли братия начальством? Послушники, распропагандированные революцией, стали жаловаться на притеснения, мол, народ несет в Лавру большие деньги, а поедает их “он”. Они указали наверх, где находились покои митрополита”.
Нетрезвые матросы бросились в спальню владыки и перевернули ее вверх дном, после чего увели Владимира невесть куда. Спустя несколько часов шокированные монахи позвонили Муравьеву. Но было уже поздно. На следующее утро молочница увидела у лаврских валов тело митрополита — его, исколов штыками, расстреляли.
Через три недели красные ушли, и в апреле 1918‑го власть в городе перешла к гетману Павлу Скоропадскому. А в июне возобновил работу и церковный собор.
Киевскую кафедру возглавил митрополит харьковский Антоний (Храповицкий). Это ему, уроженцу Новгородской губернии, не по душе были бритые священники, равно как и независимость Украины. Скоропадский, в отличие от Центральной рады, смотрел на подобные настроения клира сквозь пальцы, за что церковники пели ему ежедневные здравицы. Как‑то после литургии 2 июля в Софийском соборе во время проповеди, которую слушал и гетман, у Антония вырвалось: “Возложим надежду, что возрождение нормальной жизни в России начнется с Украины”.
Автокефальная церковь в Украине появилась лишь спустя три года и при поддержке большевиков. Однако и ее, и тем более традиционный Московский патриархат на пять лет затмит фаворит коммунистов — Живая церковь обновленцев.
КРАСНАЯ ПЕРЕКОВКА: В конце 1920‑х трест Рудметаллторг открыл конторы по закупке металлолома у населения по всему СССР. Туда стекалась церковная утварь, которую отбирали у храмов большевики при согласии священников-обновленцев. На фото — пункт приема цветных металлов (вероятно, Харьков). Фото: DR
Введение в хаос
"После избрания патриарха в православии можно оставаться только для того, чтобы разрушить его изнутри”,— говорил Александр Введенский, участник Московского собора и член Союза демократических священников.
Этот петроградский интеллектуал в рясе смело привносил в церковную службу эстетику Серебряного века.
“Стоя с воздетыми руками, [он] начал читать текст Херувимской песни. Молящиеся остолбенели от изумления — отец Александр читал эту молитву не тайно, а вслух, читал ее с болезненной экзальтацией и с тем характерным подвыванием, с которым часто читались декадентские стихи”,— вспоминал о лидере обновленцев его современник, журналист Александр Левитин.
После Московского собора Введенский стал одним из самых популярных священников Петрограда. Он служил в разных церквях и читал лекции при огромном скоплении народа. С ним искали встреч и большевики.
В 1919 году отец Александр разговаривал с председателем тогдашнего Петроградского совета Григорием Зиновьевым о создании конкордата — широкого соглашения советской власти с реформированной церковью. Введенский тогда получил ответ большевика: “Я не исключаю конкордат в будущем. Что касается вашей группы, то мне кажется, она могла бы быть зачинателем большого движения в международном масштабе. Если вы сумеете организовать нечто в этом плане, то, я думаю, мы вас поддержим”.
ЖЕРТВА АБОРТА: Митрополит Александр Введенский несколько часов в день проводил за роялем и носил модные усы щеточкой. Идейный глава Живой церкви. К первому ее собору в 1922 году Лев Троцкий издал инструкцию: "Надо подготовить кампанию против обновленческой церкви. Надо обратить ее в выкидыш". Фото: DR
В 1922 году обновленцы уже вовсю дружили с чекистами против патриарха Тихона. Тогда Живая церковь оказалась удобной для большевиков, так как поддержала указ советского правительства об изъятии ценностей из храмов. По стране прокатилась волна массовых судов над тихоновцами, попытавшихся воспротивиться красным. Для многих столкновение с властью заканчивалось ссылкой или расстрелом.
Философ Николай Бердяев, которого готовили к высылке из страны, вспоминал о своем визите в управление тайной полиции большевиков на Лубянке: “Я был поражен, что коридор и приемная ГПУ были полны духовенства. Это все были живоцерковники. На меня это произвело тяжелое впечатление. К Живой церкви я относился отрицательно, так как ее представители начали свое дело с доносов на патриарха и патриаршую церковь. Так не делается реформация, которой я сам бы хотел”.
К концу 1922 года обновленцы захватили в только что созданном СССР две трети из 30 тыс. храмов. Из Константинополя смотрели на происходящее с ужасом. Но в ту пору вселенские патриархи менялись едва ли не ежегодно. В начале 1924‑го Григорий VII отправил в Москву делегацию для выяснения обстановки. В православном мире это было воспринято как признание обновленцев. А большевики Живую церковь до 1927 года позиционировали как единственную официальную в СССР. Для народа же обновленцы — красные попы.
Большинство этих священников не имели соответствующего образования, и верующие перестали ходить в их церкви. “Вчерашний пьяница-дьяк на утро мог стать епископом”,— писал о кадрах обновленцев современник.
Победное шествие красных попов закончилось полным безденежьем. Киевский митрополит-обновленец Тихон (Василевский) писал родным в Воронеж: “О том, как мне живется, вы можете судить по тому, что я продал свой золотой крест и часы”.
А в конце 1920‑х за “красных попов” взялись общественные организации "воинствующих безбожников". В храме Христа Спасителя, в котором служил Александр Введенский, начали брать плату за вход после богослужений. А в 1931 году эту святыню с фресками Генриха Семирадского большевики и вовсе сравняли с землей. В стране окончательно утвердилась новая религия — коммунизм.
Этот материал опубликован в №22 журнала Новое Время от 14 июня 2018 года
