Тут несется вокруг слов отца Дмитрия Романко о том, что отказ от рождения трех и более детей делает гибель наших военных бесполезной. «Потому что зачем отдавать свою жизнь за страну, в которой и так будут проживать другие народы?», — пишет священник.

Так сложилось, что на днях у меня была презентация книги Любовь не проходит и очень теплая и важная встреча с людьми, работающими с потерей, имеющими потери. Потерявшими детей, маленьких и взрослых, на войне, и даже нескольких детей, потерявшими мужей и других близких людей. И на фоне этого дня и нашего огромного количества потерь не могу не написать.

Если отбросить эмоции, то цифра о 3+ детей действительно проговаривается демографами, она встречается в интернете, но без контекста может и не стоит выдавать себя за специалиста по рождаемости. Потому что, возможно, отец слышал звон, но не знает, откуда он.

Например, из подкастов и разговоров с Ольгой Духнич, которая исследует тему профессионально, я знаю, что через 20 лет, когда нынешние дети войдут в репродуктивный возраст, количество женщин будет меньше, чем сейчас. Поэтому восстановить нынешнее количество людей не будет возможно.

Далее. Решение рожать и решение эмигрировать больше связаны с экономическим ростом и общим социальным оптимизмом, а не с тем, что думает отец.

Украину надо сначала защитить, не так ли?

Снижение рождаемости является глобальной тенденцией, а не только в Украине и не только из-за войны. И большим стимулом является, например, развитие уходовой инфраструктуры и системная поддержка многодетных семей.

Но почему-то считается, что если кто-то с амвона, президиума или трибуны призовет рожать, все бросятся это делать. Но оно так не работает.

Это был аспект демографический. Теперь аспект моральный.

Потому что церковь же работает с моральной составляющей? С поддержкой верующих в горе и кризисах?

Когда разные люди, особенно люди веры, делают такие заявления, они обесценивают решения, поступки и подвиг тех людей, тех семей, которые дают им возможность так беспокоиться о демографических показателях.

Кажется очевидным, что многие защитники и защитницы погибли, и они не смогут стать родителями или стать родителями снова.

Кажется очевидным, что многие семьи потеряли юных и молодых детей, и они больше не смогут стать родителями по естественным причинам.

Кажется очевидным, что есть женщины, наши защитницы, которые не смогут стать матерями — также по разным причинам.

Кажется очевидным, что многие семьи не решаются иметь больше детей, пока папа воюет.

Есть матери и отцы, которые потеряли на войне двух детей, ну конечно, если бы имели троих, то отец бы был доволен.

Ну и напоследок — честная картинка из жизни.

В этом году мы в отпуске на полдня ради экскурсии ездили в Буковель. Соберитесь с силами, сейчас кому-то может показаться, что я не слишком толерантна.

Сначала я пыталась считать семьи, где детям было, к примеру, два года, год и буквально несколько месяцев. Потом устала. Потому что их там много.

Я могу предположить, что эти семьи улучшают демографическую ситуацию с чистой душой. А могу предположить, что природа этой рождаемости другая, и мы же все всё понимаем.

В любом случае, это выбор и право этих семей.

Но мы никогда не можем знать, останутся ли эти семьи в Украине, останутся ли эти дети в Украине, все ли чувствуют силу и готовность строить Украину после войны — сколько бы детей у кого ни было.

Но сейчас же такие дела у нас, что Украину надо сначала защитить, не так ли? Так как же можно одним предложением перечеркнуть вклад тех, кто это делает?

Текст публикуется с разрешения автора

Оригинал

Присоединяйтесь к нашему телеграм-каналу Погляди NV

Больше блогов здесь