«Длинная история финансовых отношений». Власть руками СБУ держит Коломойского в полностью контролируемом пространстве — интервью NV с Шабуниным

Что интересного? Я этого не могу проверить, потому что мы не имеем к документам доступа. Но что говорила защита на апелляции?

И потом СБУ вручает Коломойскому третье подозрение. Точнее: это не новое подозрение, а переработанное первое подозрение.

Что озвучила защита Коломойского на новом заседании? Что того эпизода, который инкриминировали Коломойскому в первом подозрении, в последнем его уже нет.

И это еще одно свидетельство того, что первое подозрение было нужно лишь для того, чтобы закрыть Коломойского в контролируемом СБУ (соответственно, властью) пространстве.

Это о странности обстоятельств вокруг.

О потенциале обоих подозрений — от НАБУ и от СБУ, БЭБ — к тому, чтобы Коломойский сел в тюрьму. Надо отдать должное Службе безопасности. Второе подозрение гораздо более (из того, что есть в публичном доступе) обосновано и серьезнее. Там только вопрос процессуальный: каким образом СБУ легализовала доказательную базу, которая была собрана до момента открытия производства? Этот момент остается непонятным, но я думаю, что люди понимали серьезность дела и нашли хитрый юридический способ.

НАБУ дело несколько лет расследовало. Там сейчас сложность в том, что один из судей решил, похоже, заработать как в последний раз и уничтожает дело, используя так называемые правки Лозового, трактуя их в противоестественный, алогичный способ.

Его коллеги в аналогичных случаях, рассматривая меры пресечения другим подозреваемым по делу, нормальные выносят решения. Один конкретно, [судья ВАКС] Олег Ткаченко, мне кажется, сейчас прячет дело.

Здесь шаг в сторону. Почему гражданское общество, общественные организации такие агрессивные, когда речь идет о недобропорядочности судей, особенно когда их назначают? Потому что мы понимаем, что когда-то может быть ситуация, как сейчас: когда один судья уничтожает одно из важнейших уголовных дел в истории Украины — дело Коломойского.

— Может показаться, что ваше мнение таково: Коломойского от чего-то прячут в изоляторе СБУ. Если да, то от чего?

— Я бы сказал так: власть руками Службы безопасности дает Коломойскому понять, что он находится в полностью контролируемом пространстве, физически контролируемом. Это первое.

Второе: что все, что он скажет детективам НАБУ или прокурорам антикоррупционной прокуратуры, зафиксировано. И об этом знает власть, которая перед этим дала четко понять, что она контролирует физическое пространство господина Коломойского.

И третья история. Коломойский хорошо понимает, что не выйдет из того изолятора, пока власть не захочет. Потому что ему влепили нормальный залог. А из-за решения лондонского суда вряд ли у него есть легальные средства для его внесения. Соответственно, он может быть в СИЗО СБУ пока рак не свистнет.

Поэтому, я думаю, что Коломойский, как опытный игрок, четко понимает намеки — аж такие очевидные.

— Лучше пересидеть в этом контролируемом властью пространстве, чем попасть под что-то более серьезное? А что может быть более серьезное?

— Я здесь как раз не о Коломойском больше переживаю. Здесь мне кажется, что хеджируются не столько Коломойского риски, как, собственно, власти. Ведь до попадания этой власти, этой политической элиты во властные кабинеты, она (эта политическая элита) имела долгую историю финансовых отношений с Коломойским. В частности с тем Коломойским, финансовый капитал которого в последние годы формировался, как мы видим, далеко не совсем законным способом — путем мошенничества, вывода и легализации денег из ПриватБанка.

Поэтому не то, чтобы я поддерживал такие предостережения украинской власти, но можно понять, почему они бы хотели, как минимум, точно знать, что Коломойский говорит НАБУ и САП.

— Сейчас судья использует эти правки Лозового, разваливая дело Коломойского. Как это можно предотвратить? Надо сменить судью? Что должно произойти?

— Должно произойти то, о чем мы говорим уже несколько лет новому парламенту.

Я напомню, что такое правки Лозового. Предыдущий парламент уже «под занавес», перед выборами сделал так, что расследовать сложные, особенно сложные финансовые преступления почти невозможно, потому что очень сильно ограничены сроки, когда можно что-то расследовать.

То есть следователь ограничен даже во вручении подозрения. Есть ограничение 18 месяцев до вручения подозрения.

Когда мы говорим о финансовых преступлениях, там задействовано преимущественно несколько стран. Только обмен документами для получения информации с этими странами может длиться по полгода. А когда вам надо три документа, а когда они идут один за другим, а когда это пять стран, а когда это восемь стран, как в делах Коломойского? А когда параллельно надо делать сложные экспертизы. Предыдущий парламент так намеренно сделал, чтобы было трудно «догонять» за коррупционные преступления. И этот парламент до сих пор не отменил этих позорных норм.

Такого нет нигде в мире. Нигде в мире нет истории, когда до вручения подозрения, до того, как человек получает какое-то предъявление от правоохранительных органов, правоохранительные органы были ограничены в сроках получения доказательной базы. Это специально сделали для коррупционеров, чтобы их трудно было «догнать». А сегодняшний парламент помогает им это сохранить. Наверное, уже себе, а не им.