«Трампа окружали только те, кто говорил ему «да». Фрагменты из книги Джона Болтона о самом скандальном президенте США

***

«Трамп и большая часть его команды никогда не читали то, что можно было бы назвать инструкцией по управлению государством. Они боялись стать такими же политиками, как и все, считая, что официальные инструкции уведут их на глубинный уровень государственной бюрократии. Я вошел в этот хаос, видя проблемы, которые можно было бы решить еще в первые 100 дней Администрации Трампа, если не раньше. Постоянная текучка людей явно мешала здоровым процессам, равно как и логика Белого дома в духе Томаса Гоббса — о ведении вой­ны всех против всех».

***

«Эксперты должны были бы спросить: каким был настоящий принцип отбора Трампом людей в команду? Почему бы не назначить Руди Джулиани генеральным прокурором, ведь он создан для такой работы? Почему не назначить Митта Ромни главой Администрации президента, учитывая его умение стратегически планировать и управлять процессами? Почему не назначить Ньюта Гингрича с его опытом политического креатива ответственным за внутреннюю политику? На самом деле Трамп искал только тех, кто заведомо был готов смириться со второстепенной ролью в политике.

Много говорили о якобы нелюбви Трампа к моим усам. Я не уделял этому особого внимания, но однажды Трамп сказал мне, что мои усы не играют никакой роли в оценке моей работы. И добавил, что у его отца тоже были усы. Эксперты по Зигмунду Фрейду могли бы объяснить это по‑своему, но я не фрейдист и не думаю, что моя внешность играла существенную роль в оценке Трампом моей деятельности.

А вот красивые женщины — это совершенно другая категория людей в глазах Трампа".

***

«После нашей общей встречи [в августе 2018‑го] Петр Порошенко повел меня в другую комнату, чтобы поговорить тет-а-тет. Он попросил США поддержать его президентскую кампанию. Он озвучил еще несколько просьб, на которые мне пришлось отреагировать. Но Порошенко не был груб и не настаивал, когда я ответил ему отказом. Чего он на самом деле хотел, так это чтобы Америка наложила санкции на Игоря Коломойского, украинского олигарха, поддерживавшего Юлию Тимошенко, которая на тот момент была главным конкурентом Порошенко на президентских выборах 2019 года. Мы не обсуждали другой момент — что Коломойский также поддерживал Владимира Зеленского, который имел самый лучший рейтинг, но которого не воспринимали серьезно, ведь он был всего лишь актером. Для либеральных читателей это, конечно, смешно. Рональд Рейган, один из самых успешных американских президентов, тоже был актером. Я сказал Порошенко, что, если у него есть какие‑то доказательства в отношении Коломойского, ему следует направить их в Министерство юстиции США. Я сообщил Мари Йованович [послу США в Украине на тот момент] об этом разговоре, после чего мы отправились на совместную пресс-конференцию для украинских журналистов».

***

«Последняя встреча [во время визита в Киев в августе 2018‑го] была затяжной посиделкой с кофе в официальной резиденции Йова­нович. Присутствовали лидеры украинского парламента, включая Юлию Тимошенко, с которой я встречался, еще будучи сотрудником президентской Администрации Джорджа Буша-младшего. Государственный департамент не хотел, чтобы я встречался с Тимошенко отдельно, считая ее слишком приближенной к России. Но — и это типично для методов Госдепа — они прямо об этом не говорили. На нашей общей встрече на самом деле произошел в первую очередь мой диа­лог с Тимошенко, единственным на тот момент кандидатом в президенты из членов украинского парламента.

Тимошенко явно доминировала в нашем разговоре. Я был к этому готов. Она мне сообщила, что читала мою книгу Отступление — не вариант, а это всегда хороший способ заполучить внимание собеседника".

***

«Поскольку [после захвата украинских моряков в Керченском проливе в ноябре 2018‑го] была возможна эскалация, я решил позвонить Трампу. Я хотел объяснить ему, что мы мониторим ситуацию — на тот случай, если журналисты начнут задавать вопросы. Его первой реакцией было: «А что об этом думают европейцы?» Ответом на это было конечно: «Ничего». Впрочем, мы были заняты этим же.

Позже Европейский союз выпустил заявление о ситуации в Керченском проливе, но оно было банальным.

Первой мыслью Трампа была мысль о том, что Украина сама спровоцировала ситуацию, что было вполне возможно, ведь страна готовилась к президентским выборам. Также было возможно, что россияне искали путь к конфронтации, пытаясь легитимизовать свою «аннексию» Крыма, которую большинство стран не признали. Трамп не был заинтересован в быстрой реакции [на Керченский кризис], даже если Россия была полностью неправа. Уже к вечеру Порошенко выразил готовность ввести военное положение, и это нас очень удивило".

***

«Зеленскому удалось удержать свою популярность, и на Пасху, 21 апреля, он победил Порошенко с 73 % голосов. Мы подготовили план телефонного разговора на тот случай, если Трамп решит поздравить Зеленского в тот же день, что он и сделал около 16:30 по вашингтонскому времени. Я проконсультировал Трампа перед разговором и сказал, что Зеленский может пригласить его на инаугурацию, дата которой пока не была известна. Трамп сказал, что отправит на нее вице-президента Майка Пенса.

Телефонный звонок был коротким, меньше пяти минут, но очень теплым. Трамп начал со слов: «Я хочу поздравить вас, вы проделали отличную работу». Зеленский ответил: «Большое спасибо» — и добавил, что очень ценит поздравление. «Мы берем с вас пример», — сказал тогда Зеленский Трампу. На что Трамп ответил, что у него много друзей, знакомых с Зеленским, и он им нравится. «Не сомневаюсь, что вы будете фантастическим президентом», — подчеркнул Трамп. Зеленский действительно пригласил Трампа на свою инаугурацию, а Трамп ответил, что решит ближе к дате. Но он пообещал: «Мы пошлем кого‑то представлять США в этот большой для вас день». Также Трамп пригласил Зеленского в Белый дом".

***

«Через несколько дней, 23 ап­реля, меня вызвали в Овальный кабинет, когда разговаривали по телефону Трамп и Мик Мелвани [директор бюджетной политики Администрации Трампа]. Они обсуждали действия Мари Йованович с Джулиани, который настаивал на ее увольнении. Джулиани сообщил Трампу «новость» о том, что разговаривал с Зеленским и сказал тому, что Трамп хочет продолжить расследования, которые украинские прокуроры приостановили.

По мнению Джулиани, Йованович защищала интересы Хиллари Клинтон, чья президентская кампания якобы была предметом украинских уголовных расследований, и это как‑то было связано с Хантером Байденом, сыном Джо Байдена. Все, что рассказывал Джулиани, было пересказом слухов из третьих или даже четвертых рук. У него не было никаких доказательств того, что он говорил.

Трамп не мог поверить, что Майк Помпео [государственный секретарь США] до сих пор не уволил Йованович, ведь Трамп этого хотел без каких‑либо «если» или «однако». Трамп сказал мне, что я должен позвонить Зеленскому и четко обозначить, что Йова­нович не может представлять интересы Администрации Трампа. Но поскольку мы точно не знали, что Йованович рассказывала Зеленскому, то и я не мог четко обозначить, что именно из ее слов Зеленский должен игнорировать".

***

«10 июля [2019 года] я принял в своем офисе моего украинского визави — Александра Данилюка, нового секретаря Национального совета безопасности и обороны. Данилюк был прозападным реформатором. Поработав министром финансов при Порошенко, он ушел в отставку, поскольку не верил, что правительство Порошенко способно на настоящие реформы. Рик Перри [министр энергетики США], Гордон Сондленд [посол США в ЕС] и Курт Волкер [спецпредставитель США в Украине] — все просили меня принять Данилюка.

С самого начала было очевидно, что все трое пытаются выдавить из меня приглашение для Зеленского в Белый дом до парламентских выборов в Украине, которые должны были состояться в том же месяце. Но я знал, да и они должны были понимать после встречи с Трампом в Овальном кабинете 23 мая, что Трамп не хочет иметь ничего общего с представителями Украины, кем бы они ни были. Это результат всего того бреда, которым Джулиани кормил Трампа. Поэтому я не согласился [пригласить Зеленского].

Данилюк хотел построить с нами более близкие отношения, и я это поддерживал. О сближении отношений говорить всегда проще, чем о проблемах. Данилюк был неприятно удивлен тем, что я не согласился с ходу пригласить Зеленского, но я не собирался объяснять в присутствии иностранцев, что тройка [Перри, Сондленд и Волкер] явно переходит все разумные границы. Чем больше я сопротивлялся, тем больше на меня давил Сондленд, используя аргументы от Джулиани".

***

«Зеленский [во время нашей встречи в августе 2019‑го] имел достаточно конкретные идеи о прекращении огня на Донбассе, начиная с одного города и распространяя это дальше. Не будет никаких дипломатических игр, сказал он мне тогда, но Украина хочет видеть симметричные шаги от России. Он хотел освободить моряков, чтобы это дело не растянулось на годы.

Мы также обсудили скользкий вопрос о том, что будет, если Донбасс вернется под украинский контроль, а Крым — нет. Никто, включая США, не знал, как обойти эту дилемму. Но Зеленский подчеркнул, что Западу стоит сохранять санкционный режим именно в привязке к Крыму, а не к концу войны на Донбассе. После обсуждения Беларуси и Молдовы и их общих проблем с Россией, а также темы борьбы с коррупцией мы завершили встречу".

***

«Пенс [вице-президент США] был впечатлен Зеленским и сказал Трампу: «Моя рекомендация и рекомендация всех ваших советников — двигаться дальше в предоставлении Украине $ 250 млн военной помощи». Пенс также надавил на Трампа, чтобы тот встретился с Зеленским во время Генеральной Ассамблеи ООН.

Мне Пенс сказал — «между нами, девочками» — что Трамп просто ищет новостной повод для встречи с Зеленским, которую в целом считает уместной. «Зеленский при разговоре с Трампом не привел всех необходимых аргументов [для организации встречи], поэтому я сделал это за Зеленского», — объяснил Пенс, который звучал вполне позитивно. Но в это время пресса уже разнюхала связь между задержкой в предоставлении военной помощи Украине и попытками Трампа разобраться с выборами 2016 и 2020 годов, с участием Хиллари Клинтон и Джо Байдена".

***

«Через месяц после июньского саммита в Сингапуре [в 2018‑м] с Ким Чен Ыном нам предстояли три июльских саммита: долгожданная встреча НАТО в Брюсселе с нашими партнерами по важнейшему для США стратегическому союзу, встреча Трампа и [британского премьера] Терезы Мэй в Лондоне об „особых“ двусторонних отношениях и встреча Трампа и Путина в Хельсинки, на нейтральной территории c нашим вечным оппонентом — Россией. Перед отъездом из Вашингтона Трамп сказал: „Так, у меня НАТО, у меня Великобритания, где большая заваруха… И у меня Путин. Честно скажу, Путин — это самая легкая часть из всех. Кто бы мог подумать? Кто бы мог подумать?“ Хороший вопрос. Как я понял в тот насыщенный июль и чего не понимал ранее, Трамп не придерживался какой‑то осязаемой международной стратегии или хотя бы понятной траектории. Его политическое мышление было архипелагом отдельных островков, и это заставляло всех нас на ходу создавать вменяемую политику».

***

«Трамп позвонил Путину 3 мая [2019 года], хотя, по его словам, особого новостного повода для звонка не было. Путин вроде бы „умирал от желания“ поговорить с Трампом. На самом деле Трамп тоже „умирал от желания“ поговорить, не имея возможности пообщаться с Путиным со времени инцидента в Керченском проливе и отмены двусторонней встречи на саммите Большой двадцатки в Буэнос-Айресе. И хотя Трамп заявил, что важных двусторонних встреч с Путиным не будет до тех пор, пока он не отдаст украинские корабли и не отпустит моряков, этот звонок российскому лидеру бесцеремонно нарушил мораторий, продолжавшийся с ноября предыдущего года. Трамп и Путин коротко обсудили Украину, но без особого результата. Путин интересовался, получит ли Игорь Коломойский назад свои украинские активы [ПриватБанк], учитывая его финансовую поддержку успешной кампании Зеленского. Зеленский, сказал Путин, достаточно известен в России по своей телевизионной карьере и у него в этой стране много связей. Тем не менее Путин подчеркнул, что Зеленскому только предстоит проявить себя».

***

«Трамп считал, что признание вмешательства России в американские выборы, как и в выборы многих европейских стран, приведет к признанию того факта, что Трамп сотрудничал с россиянами во время своей президентской кампании в 2016‑м. Такой подход является неправильным и с точки зрения политики, и с точки зрения логики. Трамп вполне мог позволить себе более жесткий подход к России, если бы он начал с атаки на попытки россиян вмешиваться в выборы, а не игнорировал их. Это бы было эффективным методом в комплексе с экономическими санкциями против России, которые Администрация президента ввела достаточно решительно. Что касается оценки личности Путина, то Трамп никогда не озву­чивал свое мнение, по крайней мере в разговорах со мной. Я никогда прямо об этом не спрашивал — вероятно, боялся того, что мог услышать в ответ. Так что личное отношение Трампа к российскому лидеру осталось тайной».

***

«[Во время нашей встречи в Москве в июне 2018‑го] в присутствии журналистов Путин начал разговор с темы ухудшения российско-американских отношений, обвинив в этом внутреннюю американскую политическую повестку. Но я не съел эту наживку. Я не собирался пуб­лично спорить с Путиным на его же поле. Поскольку Моск­ва тогда проводила чемпионат мира по футболу, а США совместно с Мексикой и Канадой только-только получили право принимать такой чемпио­нат в 2026‑м, я просто спросил у Путина, как правильно организовать чемпионат. После этого пресса вышла, и мы сели разговаривать о делах. Сначала Путин зачитывал информацию с бумажных карточек, делая паузы для переводчика. Время от времени он откладывал карточки и говорил что‑то вроде: „Передайте это Трампу“. Юрий Ушаков [внешнеполитический советник Путина], Сергей Шойгу [министр обороны] и Сергей Лавров [министр иностранных дел] просто молчали, лишь иногда отвечая на вопросы к ним Путина. Монолог Путина продолжался где‑то 45 минут, учитывая перевод. Темой монолога была российская оборонная политика».

Этот материал вышел в журнале НВ — № 25 от 2 июля 2020.