«Россияне продвигаются уже табунами». Имеющимися силами сдержать такое нашествие невозможно — Юдж из 66-й бригады о боях на лиманском направлении

— Пресс-офицер 66-й бригады Анастасия Блищик на прошлой неделе говорила, что местами соотношение сил 1:10 в пользу россиян. Это преимущество сохраняется дальше?

— Я думаю, оно сейчас даже больше будет, чем 1:10. Уже противник перешел психологический рубеж 1:10. Я думаю, что примерно 1:12, вот так.

Они изменили тактику, уже продвигаются на нашем направлении не малыми группами, а табунами по 10 военнослужащих. То есть преимущество их стало существенным. У них нет кадрового дефицита, в людях, они наращивают свой локальный успех, закрепляются на правом берегу Черного Жеребца.

— А что их заставило, по вашему мнению, изменить тактику? На разных участках фронта враг задействует свою технику. Долго он ее не применял. Возможно, это уже попытка достичь перед 9 мая выполнения каких-то задач. И есть же какой-то, скажем, тумблер, который включил эти походы табунами оккупантов?

— Дело в том, что у них сменился руководитель 20-й армии. Раньше этот дядя руководил войсками вблизи Покровска, сейчас он перекинулся к нам.

И да, действительно, россияне очень любят привязываться к этим своим «великим датам». И к 9 мая они будут стараться максимально сделать все, чтобы насытить свое победобесие.

Относительно техники, которую они расчехляют. Они попытались на нашем направлении покататься на технике, она была уничтожена. Потому что сейчас в нашу пользу играет река Черный Жеребец, как барьерный рубеж, который они не могут форсировать. Поэтому пока они передвигаются группами пехоты без поддержки техники.

— Вы имеете в виду, что не могут форсировать реку техникой? То есть присутствие на правобережье реки Жеребец есть, а технику не могут перебросить?

— Да, именно техникой, да.

— Это, по сути, напоминает ситуацию на купянском направлении, на так называемом Заосколье.

— Именно так.

— Относительно присутствия противника на правобережье реки Черный Жеребец. Насколько можно говорить, что это устойчивый контроль, когда пехота присутствует там?

— Как вам сказать, наличие пехотинца уже означает переднюю линию фронта. Теми средствами, которые есть в 66-й бригаде, отбросить противника за реку невозможно, потому что у нас нет человеческого ресурса, людей нет, чтобы сбросить противника с правой стороны Черного Жеребца.

— Без дополнительных резервов, которые должны быть направлены на это направление, ситуацию улучшить не удастся?

— Нет.

— Сдерживать возможно, а улучшить не удастся?

— Правильно, можем сдерживать, можем блокировать противника теми средствами, которые есть. А улучшить ситуацию — нет ресурса и средств.

— Что такое сдерживание врага, как это все выглядит в вашей зоне ответственности?

— Постоянная аэроразведка с помощью БПЛА, постоянное обнаружение противника на подступах, постоянное нанесение огневого поражения — тоже средствами БПЛА, артиллерией, минометными расчетами.

Максимальная задача — не допустить противника к переднему краю, не допустить противника к пехотинцу. Потому что пехотинцу сейчас, в сегодняшней войне, больше всего не повезло, потому что он на своих позициях каждые 10−20 минут получает FPV, сброс противника по своему укреплению. И у него задача — максимально выжить на тех позициях, где он сейчас находится.

А всю работу по уничтожению врага берут на себя дроны-камикадзе и артиллерия.

— Представим, что есть линия боевого соприкосновения. Есть точка А, где располагается наша пехота, есть точка Б, откуда отправляются все табуны россиян. И чтобы из точки Б, где противник стартует, до точки А пройти, это же какой-то километраж нужно преодолеть. Россияне, если этот километраж больше, пытаются его быстро преодолеть, а потому мы кое-где видим использование мотоциклов или багги, или гольфкаров. О каких километражах между этими точками А и Б сейчас идет речь?

— Я могу сказать о своем батальоне. В среднем между противником и моими передними позициями так называемая киллзона, как мы ее называем, составляет примерно полтора километра. То есть с точки выдвижения от своих позиций к позиции моего подразделения, они преодолевают расстояние полтора километра. В других подразделениях моей бригады может быть расстояние больше, может быть расстояние меньше, в зависимости от того, как противнику удалось, маскируясь естественной маскировкой, зеленкой, подойти как можно ближе к позициям наших пехотинцев.

— Тогда возникает логичный вопрос. Полуторакилометровая киллозона — это, на первый взгляд, довольно большая дистанция, большая дистанция. Кажется, что выдвинулся противник, поднялись дроны, если ты видишь его движение, дроны полетели, уничтожили — все. Как тогда происходит продвижение противника в таких условиях?

— Противник использует погодные условия. У нас аномальная весна в этом году. Недавно у нас был снег, дождь, град. Это все делает невозможным проведение аэроразведки. Есть определенные задержки между бортами, то есть борт не может вылететь в карусель, он замерзает, перемерзает, отказывают у него двигатели. Противник этим прекрасно пользуется, это первое.

Второе. Сейчас начинает расцветать природа — зеленка, по-военному. Противник передвигается под прикрытием этой зеленки. Частично помогают термальные дроны, которые в тепловизор могут обнаружить передвижения противника.

Надо не забывать о том, что противник может эффективно использовать какие-то полууничтоженные фортификационные сооружения, поэтому дроном тяжело с первой попытки попасть во врага, который передвигается, который имеет хорошую физическую форму. В основном они очень бодрые мальчики, могут маневрировать от сбросов, от FPV-дронов, они обучены максимально выживать.

Что не отобрать у русских, это эту крысиную манеру. Они забиваются в каждую нору, они закрываются веточками, и постоянно, постоянно идут вперед. Они почти никогда [не останавливаются] после нанесения им огневого поражения: если он выжил, он будет двигаться вперед.

— Есть понимание, откуда такое большое пополнение у россиян берется? Есть ли какая-то возможность отслеживать, откуда это оперативное пополнение утраченного ресурса появляется? Потому что мы прекрасно понимаем, что в условиях таких боевых действий, потери личного состава, несомненно, являются большими. И враг все равно сохраняет вот эту норму 1:12, даже увеличивает ее, да? На прошлой неделе было 1:10, сейчас 1:12, не знаю, сколько будет на следующей неделе. Где он их берет?

— Потери у них не большие, а колоссальные.

Я вам скажу больше. Только благодаря действиям моего подразделения средствами БПЛА, и крайние, возможно, один-два противника погибли от стрелкового оружия, противник потерял за март 67 [солдат] погибшими, я трехсотых не учел. Это на моем направлении.

Но эта киллзона полтора километра усеяна мертвыми русскими.

Постоянно идет пополнение. И секрет этого пополнения, во-первых, это Геббельс ТВ, которое рассказывает о том, что они воюют против фашизма, и плюс денежное вознаграждение.

— Сейчас о несколько ином блоке вопросов, скажем, оперативного характера, хотел бы поговорить с вами. На правобережье реки Жеребец — там, где враг сумел продвинуться уже пехотой, под огнем или под линией боевого соприкосновения есть населенные пункты Екатериновка и село Новое. Село Новое на лиманском направлении, если посмотреть на карты автодорог, это один из путей сообщения Лимана с северными населенными пунктами. Также Новое — это высота, откуда теоретически можно контролировать еще ряд автодорог, которые ведут к Лиману. Насколько можно считать, что враг приступил к попыткам блокировать Лиман? Потому что они, как мы видим, по примеру того же покровского направления, не идут в лоб, они гору обходят.

— Да, точно. Противник занимает для себя преобладающую высоту, чтобы отрезать логистические пути Вооруженным силам Украины. После попытки, как они хотят, закрепиться на правом берегу, они будут наводить понтонные переправы, затягивать сюда свою артиллерию, затягивать сюда своих пилотов, и с господствующей высоты они будут наносить большее огневое поражение нашей армии.

Поэтому для них это плацдарм для следующего продвижения вперед.

Никто не говорит о том, что они дойдут до села Нового и на этом закончится. Нет, это враг. Он настолько коварный, что он будет давить, сколько есть сил.

Задача противника, как я ее понимаю, это выход к населенному пункту Яцковка с последующим, скажем, созданием оперативного окружения группировки войск, которая [стоит] от Купянска до Боровой.

— Сейчас получается, что присутствие противника на правобережье Оскола открывает для них две опции — двигаться как на Лиман, так и на Боровую.

— Да точно, это дает возможность два направления контролировать.

Лиман. Вы правы, что противник никогда не берет такие города нахрапом, он их обходит, отрезает логистику, и делает невозможным эффективное ведение боевых действий за город тем, что нельзя подвезти ни боеприпасы, ни завезти личный состав, ни провести логистические мероприятия.

— За лиманское направление, несомненно, враг серьезно взялся; и имеет целью занять все междуречье — между Осколом и Жеребцом, а сюда попадает и Боровая, и Лиман. Для чего? Я не генерал, но тут не трудно понять. Он хочет создать угрозу над Славянском, Краматорском, прикрываясь устойчивыми, по сути, линиями обороны в виде рек, которые дают это преимущество. Но, чтобы это все осуществить, врагу в каком-то моменте нужно будет проложить переправы через реку Черный Жеребец. Потому что пехота — пехотой, но без техники, без артиллерии дальнейшее наступление не очень возможно. При каком условии враг может проложить эти понтонные переправы?

— При условии, если он отодвинет линию обороны максимально дальше от реки Черный Жеребец и сделает невозможным работу наших средств БПЛА, а также артиллерии по линии [соприкосновения]. То есть выйдет на дистанцию, создаст себе преимущество, оттянет наши войска в серую зону и сделает невозможным огневое поражение имеющимися средствами тех переправ, которые они будут строить.

Не забывайте, что у того же самого дрона… Если мы берем FPV, то это [дальность поражения] 10 километров, если мы берем Vampire или Кажан, большие октокоптеры, они имеют тоже дистанцию не более семи-восьми километров. Поэтому как только они сделают невозможным работу наших пилотов, они будут максимально пробовать навести переправы.

Я вам скажу больше, чтобы я вам не соврал, где-то было пять попыток наведения понтонных переправ, было две попытки форсировать брод реки, там та техника и осталась. Там их хваленые БМП-3 стоят сожженные в этих реках. То есть пока, как говорится, природа работает на нас, барьерный рубеж свою работу делает.

— Кстати, река Жеребец, какая она? Какая широта, какая полноводность, скажем так?

— В самом широком городе — это не более 25−30 метров. Это небольшая канавка, но с очень развитым течением, оно коварное. И здесь, в Донецкой области, почвы глиняно-черноземные, и поэтому это создает определенные трудности относительно форсирования самой реки вброд.

То есть вброд [форсирование] почти невозможно, а чтобы навести понтонные переправы… Противник дважды ошибся, не в том месте пробовал поставить понтонные переправы, не хватало длины самого понтона. Они потом были уничтожены, но на подъездах они пробовали их перебросить, у них не получилось.