«Как назвать „вуз“, который может быть образован путем слияния трех Львовских университетов: лесотехнического, ветеринарного и медицинского?» — едко спрашивает в ФБ один из авторов. И хотя об объединении упомянутых заведений пока речь не идет, но сообщение активно и не менее язвительно и гневно комментируется.

Может потому, что для Университета кораблестроения и развития юга, который по распоряжению Кабмина должен появиться на базе объединенных Николаевского национального университета им. В.А. Сухомлинского и Национального университета кораблестроения, кто-то недальновидно предлагает аббревиатуру УКРоП? Может, настоящая причина протестов и интриг, которые забурлили вслед за этим решением, в том, что кто-то хочет присвоить себе помещения одного из этих вузов? (Вы серьезно, в Николаеве, который до сих пор периодически обстреливают и атакуют дронами?)

Начнем с того, что решение об оптимизации вузов вызревало по меньшей мере десятилетие и вовсе не является новацией нынешнего руководства МОН. Вся «вина» министра Оксена Лисового и его профильного заместителя Михаила Винницкого в том, что они решились на шаги, зафиксированные ранее в аналитических документах и правительственных решениях.

Еще в 2021 году между Украиной и Международным банком реконструкции и развития было заключено Соглашение о займе по финансированию инвестиционного проекта «Совершенствование высшего образования в Украине ради результатов», целью которого было «улучшение условий для обеспечения качества и прозрачности системы высшего образования Украины». Документом предусматривалась «поддержка правительства в повышении фискальной эффективности в секторе высшего образования и поддержка объединенных вузов в улучшении условий для качественного преподавания и обучения в рамках процессов институционального слияния». Проще говоря, все то, что и происходит теперь для тех государственных вузов, которые начали процесс объединения.

Украинские вузы отсутствуют в сотне лучших университета мира

Соглашением с Банком предусматривались бонусы, в частности: a) обеспечение оборудованием для современных базовых учебных лабораторий и передовых научно-исследовательских лабораторий; b) обеспечение оборудованием информационных технологий; c) проведение незначительных ремонтных и восстановительных работ. Из-за полномасштабного вторжения проект был приостановлен, а средства пошли на поддержку студентов и преподавателей вузов, пострадавших в результате боевых действий.

В 2022 году Кабмин одобрил Стратегию развития высшего образования в Украине на 2022−2032 годы. Она была подготовлена, мягко говоря, не лучшей командой МОН, которая всячески пыталась откреститься от достижений предшественников, но и тогда управленцы признавали, что количество вузов в Украине очень раздуто. Так что стратегию приняли, приоритеты задекларировали, но ничего не делали для реализации. И вот наконец новая команда МОН решилась на непопулярные и рискованные для любого политика действия. Переговоры с международными структурами возобновились, а в Минобразования ждут инвестиций в новое научно-учебное и лабораторное оборудование уже в этом году.

Как пойдет процесс на этот раз — увидим. Но в отличие от довоенного периода, расходы государственного бюджета почти вдвое превышают поступления по налогам. Разница покрывается грантами, кредитами и международной технической помощью. И политики и управленцы, принимающие решения о выделении сумм, измеряемых миллиардами долларов, значительно более требовательны, чем украинские налогоплательщики, десятилетиями равнодушно смотревшие на то, что их средства (а финансирование госзаказа и других расходов на высшие учебные заведения иногда достигло 1% ВВП) тратились фактически на карго-культ. Даже не образования, а, по сути, дипломов.

Напомним, что украинские вузы отсутствуют в сотне лучших университетов мира. И лишь единицы из более трехсот отечественных вузов изредка попадают в перечень 500 университетов по рейтингу THE или QS. Украинские вузы не выполняют большинства из более десяти функций, присущих западным университетам, в частности таким ключевым, как научные исследования и трансфер технологий. Да, единичные случаи существуют, но общая атмосфера и правила игры в сфере высшего образования скорее вредят, чем способствуют добросовестным исследователям и исследовательницам и их командам.

Читайте также:

Лидия Билас

Каким был 2023 год для украинского образования?

Может ли объединение этому помочь? Скажу так: если оставить все, как сейчас: размазанные тонким слоем расходы на высшее образование, громоздкую и малодейственную модель управления, то точно станет еще хуже.

То, что объединение происходит не по отраслевому, а по региональному признаку, в целом, хорошо. Именно таков подход в ЕС и США, где периодически происходят кейсы объединения. Один из достаточно успешных — создание Университета Аалто в 2010 году на базе Хельсинкской школы экономики, Хельсинкского технологического университета и Университета искусства и дизайна. Рабочая группа во главе с Анне Брунила из Министерства финансов Финляндии пришла к выводу, что в Финляндии слишком много университетов и других высших учебных заведений, которые необходимо консолидировать. После этого Юрье Сотамаа, в то время президент Университета искусства и дизайна Хельсинки, предложил слияние школ (ого, а такое вообще бывает?!)

Однако следует признать честно, что в украинском случае инициативы «снизу», от академического сообщества мы вряд ли дождемся. Да и самим слиянием тоже проблема не решается.

Почему?

Преподаватели и администраторы украинских вузов значительно реже меняют место работы, чем их коллеги на Западе. Поэтому они привыкают к постоянному окружению, привязываются к стенам, обрастают привычками, которые не только ограничивают академическую мобильность, но и подвижность мысли, горизонт мышления и договороспособность.

Укрупнение вузов позволяет «срезать» часть средств на администрировании, но в итоге экономия получается незначительной. Она не перекрывает массив других проблем, в частности с материально-техническим обеспечением. Более того, на некоторое время отвлекает от них внимание.

Если объединяются слабые вузы, то возникает вызов, как избежать коллапса масштабируемой структуры. Даже когда к более сильному высшему учебному заведению присоединяется более слабое, то это на некоторое время ослабляет новое образование.

Более жизнеспособным вариантом было бы переоснование институтов высшего образования: с наблюдательными советами как органами управления, стимулами в виде полной финансовой автономии, грантов и т. д. или законодательное разделение вузов на высшие профессиональные школы и, собственно, университеты. Тогда от первых не требовалось бы научной деятельности, или точнее ее имитации, и можно было бы привлекать бизнес как полноценную заинтересованную сторону для развития материально-технической базы и образовательных программ. Университеты, конечно, должны двигаться по более сложному треку: с усилением лабораторной составляющей, требованиями по проведению исследований и т. п.

Однако решиться на переоснование теперь означало бы увязнуть в судебных процессах и спорах. А значит — долго не иметь результатов. Хотя прецедент есть. Правда, он даже о создании двух заведений из одного: Киевского авиационного института и Летной академии в Кропивницком из Национального авиационного университета. Станет ли летная академия полноценной профессиональной школой — покажет время. Сейчас в КАИ создан мощный Наблюдательный совет, с функциями управления, новая организация активно нарабатывает связи с производителями и учеными. Конечно, турбулентности хватает и в этом кейсе.

Таким образом МОН следует активнее сотрудничать с донорами, чтобы те помогали не только оснащением, но и обучением для персонала, и процесс объединения стал путем к консолидации ресурсов, а не укрупнения проблем.

Присоединяйтесь к нашему телеграм-каналу Взгляды NV