Все началось в апреле 2025 года, когда Кремль объявил о намерении провести саммит самого высокого уровня, на котором в гости к Путину должны были приехать лидеры 22 арабских стран. Россияне даже запустили 3 октября официальный сайт саммита.

Сам саммит должен был состояться 15 октября. Можете себе представить, с какой помпой Москва его продвигала. Впрочем, по состоянию на 9 октября только Ахмед аш-Шараа, временный президент Сирии, и премьер-министр Ирака Мухаммед Судани (он же председатель ЛАГ) дали положительный ответ. Ключевые игроки — лидеры ОАЭ (Мухаммед бин Заид), Саудовской Аравии (Мухаммед бин Салман) и Египта (Абдель Фаттах ас-Сиси) — не подтвердили визит.

Официальная версия Кремля заключается в том, что поскольку время саммита совпало с началом активной фазы реализации плана Трампа по нормализации в секторе Газа, это усложнило приезд. Путин даже поспешил сказать в Душанбе, что отмена саммита была его инициативой, чтобы не мешать процессу.

Впрочем, наблюдатели, которые ближе знакомы с деталями подготовки к этому форуму, вынуждены признать, что саммит просто проигнорировали. Bloomberg, например, пишет: «Отмена обусловлена низкой явкой — почти никто не захотел приехать». Источник, привлеченный к подготовке саммита, рассказывает: саммит видели как «важную инициативу» для противодействия «гегемонии Трампа» в регионе, но арабские лидеры (особенно монархии Персидского залива) игнорируют его из-за изоляции России (война в Украине, санкции).

Кремль пытается строить альянсы, но сталкивается с реальностью

Очевидно, что план Трампа действительно является ключевым фактором отмены саммита. Арабские лидеры (Саудовская Аравия, ОАЭ, Египет) тесно координируют свои действия с США, и, чтобы избежать конфликта с Трампом, решили не сближаться с Москвой на этом этапе. Подписание соглашения в Египте является также четким сигналом: регион выбирает «американский мир». Путин, конечно, хвалит план, но это контрастирует с его ролью «медиатора», которой он себя представляет.

Во-вторых, саммит должен был компенсировать потерю влияния на Ближнем Востоке (после 2022 года арабские страны дистанцировались от Москвы из-за российской агрессии против Украины). Это отражает более широкую тенденцию: даже в так называемых «дружественных» регионах (таких как Центральная Азия, где Путин был 9−10 октября) мы видим, что лидеры дистанцируются, хотя и делают это осторожно.

Далее, провал потепления между Трампом и Путиным, которое наблюдалось в течение последних месяцев после встречи на Аляске. Если, конечно, не считать последний твит, где Трамп поблагодарил Путина за сочувствие из-за неНобеля.

Что это может дать?

Первое, что бросается в глаза, — это потеря Россией имиджа «глобального игрока». Перенос на ноябрь, о котором намекают, маловероятен. По словам Ушакова, решение «зависит от арабских друзей», а это «иншаалла, букра». Это также может ослабить российские позиции в сирийском вопросе или энергетических соглашениях с ОПЕК+, на которые они, кстати, очень рассчитывали.

Для региона это усиление влияния США и их арабских союзников (в случае успеха сделки по Газе), параллельно маргинализируя ось Москва/Тегеран. В глобальном смысле можно говорить о кризисе идеи «мультиполярности», которую активно продвигает Москва. Кремль пытается строить альянсы, но сталкивается с реальностью санкций и приоритетов партнеров.

Итак, это событие — типичный дипломатический «фейл», где Кремль пытается спасти репутацию риторикой, но факты (собственно, низкая явка) говорят об изоляции. Если План Трампа провалится, саммит может «возродиться»; иначе — забудется. В наших интересах, чтобы был успех.

Оригинал

Текст опубликован с разрешения автора