Мы не можем забывать об этом
Когда Россия вторглась в Крым, крымские татары снова стали мишенью для Москвы. Потому что вся их история отрицает главенствующие «духовные скрепы» Кремля. Например, историю «Великой Отечественной войны»
NV публикует отрывок книги Павла Казарина Дикий Запад Восточной Европы
От девятого до восемнадцатого мая — всего девять дней. Первую дату в аннексированном Крыму отмечают громко и пафосно. С парадами, фейерверками и государственным размахом. Вторую дату предпочитают вспоминать разве что вскользь. Потому что это день депортации крымских татар.
Через девять дней после того, как Красная армия освободила полуостров от вермахта, коренной народ Крыма отправили в Центральную Азию. И не позволяли вернуться домой в течение полувека. Советский Союз не только вычеркнул крымских татар из собственной послевоенной истории. Он еще и обрек их на роль изгнанников — даже после поражения в Холодной войне.
Потому что после 1991-го года Крым превратился в заповедник постсоветской ностальгии. Для региона, где большинство составляли переселенцы, это было закономерно. Советская этика и эстетика здесь сохранились в своей первозданной чистоте. Люди выходили на митинги с флагами почивших империй и портретами мертвых диктаторов. Убеждали себя в правоте их решений и поступков. Жили в пространстве переписанной топонимики и отретушированной истории. Убеждали всех, что им принадлежит монополия на Крым. И ограждали себя от мыслей о том, что «колбаски по-симферопольски» — это лишь переименованный люля-кебаб, а «Белогорск» — переназванный Карасубазар.
Крымских татар даже отлучили от советского «религиозного причастия»
Советская мифология была для них очень удобна. Потому что позволяла вычеркнуть коренной народ Крыма из истории полуострова. Позволяла объявить его предателем, чтобы впоследствии отобрать право на собственный дом. Крымских татар даже отлучили от советского «религиозного причастия», которое из года в год происходило на девятое мая.
Когда в крымских городах возлагали цветы к Вечному огню, никто не говорил, что следует помнить не только о подвигах русских солдат, но еще и об Андрее Власове и РОА, о 15-м казачьем кавалерийском корпусе СС и 29-й гренадерской дивизии. О российских коллаборационистах вообще не упоминали и статей об их участии в войне не писали. Но если крымские татары хотели получить доступ к празднованию девятого мая — от них требовали как минимум публичного раскаяния.
Потому что в Советском Союзе было принято провозглашать все народы — народами-победителями, среди которых попадались отдельные коллаборационисты. И только в отношении крымских татар этого подхода не придерживались. Они были провозглашены народом-коллаборационистом, среди которого были и отдельные герои.
Как обязательный рефрен звучал тезис о том, что «процент предателей» среди крымских татар превышал аналогичный показатель у других народов. Однако все, кто сравнивают численность русских и крымских татар, воевавших по разные стороны линии фронта, забывают одну простую вещь: коллаборационизм возможен только на оккупированной территории. В Томске или Владивостоке не могло быть ни полицаев, ни добровольческих оборонительных батальонов — немцы туда не добрались, а потому местное население не оказалось перед таким выбором. Поэтому желающие высчитывать «коэффициент предательства» должны были бы брать за основу численность населения, проживавшего на территориях, оккупированных вермахтом. А это уже даст совсем другие пропорции.
Но любая попытка дискуссии на эту тему наталкивалась на обвинения в ереси. Что и не удивительно. Потому что депортация разрушала краеугольную «духовную скрепу» советской империи — миф о Великой Отечественной войне.
В рамках этого мифа все события от 1941-го до 1945-го подавались как борьба абсолютного Добра с абсолютным Злом. А если депортация — это преступление, то получается, что в 1944-м «добро» совершило злодеяние. И либо оно не было таким уж «добром», либо совершенное им не было «преступлением». Второй вариант был для советского человека комфортнее, привычнее.
Потому что тогда не надо ни перед кем извиняться. Не надо подрывать догматическую в своей простоте логику событий. Не придется рефлексировать на тему мудрости командования и партийного руководства. Не выскользнет из-под ног то твердое основание, с которого привыкли смотреть на прошлое, настоящее и будущее.
Они были в меньшинстве — те пятнадцать процентов, против которых было так удобно дружить. Тот самый коренной народ, о котором в Киеве ритуально вспоминали ближе к выборам, чтобы потом сразу же забыть. А потому Крым оставался электоральной областью просоветских партий. В конце концов это закончилось аннексией полуострова.
После которой крымских татар снова вывели за скобки. Потому что Россия после 2014-го погрузилась в пространство лютой просоветчины. Объявила войну всему миру за право переиграть 1991-й год. И в рамках этой войны советская этика и эстетика замаячила на знаменах в масштабах всей Российской Федерации.
А крымские татары всегда были самыми несоветскими в почти повсеместно просоветском Крыму. Они и не могли иначе: невозможно перенять этику и эстетику государства, которое изгнало твой народ с родины и не позволяло вернуться более сорока лет. И теперь Россия называет крымских татар бунтовщиками. Потенциальными нарушителями территориальной целостности. Главными мятежниками в регионе, который украла Москва.
В течение довоенных двадцати трех лет крымские татары выстроили на полуострове плотную структуру горизонтального взаимодействия, которая страховала их от произвола традиционной вертикали. И не случайно, что именно эта система меджлисов в первую очередь оказалась под ударом российской силовой системы: Кремль не терпит конкуренции. В итоге крымскотатарский меджлис запретили как «экстремистскую организацию».
Но штука в том, что проблемы крымскотатарского народа — это вопрос не только политической логики. Это вопрос общенациональной этики. Те, кто привык упоминать крымских татар через запятую с национальными диаспорами, проживающими в Украине, просто демонстрируют свое невежество. Каждая диаспора имеет свое материнское государство за пределами страны проживания. Крымские татары не имеют родины вне Крыма. Полуострова, принадлежащего Украине, но аннексированного Россией.
Смена флагов в Крыму была объявлением этой войны. Мы не можем забывать об этом. Как и о тех, кто все эти годы вынужден жить по ту сторону окопов.
Потому что это не только этика. Это еще и логика.
Присоединяйтесь к нашему телеграм-каналу Погляди NV
