Так случилось, что мне ни разу не удалось попасть на Всемирный экономический форум в Давосе. Но я всегда внимательно следил за дискуссиями, которые происходили на платформе форума, и его аналитическими материалами. Ну а теперь несколько мыслей относительно нынешнего события в Давосе.

Это уже третий Давос, который происходит во времена полномасштабной агрессии РФ против Украины, которая сегодня во многом определяет мировую повестку дня. Такая ситуация активизировала обсуждение проблем безопасности и российской агрессии в рамках «традиционных» международных институтов и привела к появлению новых форматов международной дипломатии. И это стало вызовом для Давоса в плане определения своего места в новых условиях.

В то же время на встречах Давоса обсуждался широкий круг социально-экономических проблем, с которыми сталкивается международное сообщество в целом. Соотношение безопасности (в частности российской агрессии) и другой тематики является хорошим индикатором важности соответствующих проблем и трендов с точки зрения форума как своеобразного глобального аналитического центра.

Давос — это платформа для обсуждения, здесь не принимаются какие-то политические решения. В то же время давосские дискуссии дают представление о содержании и характере глобальных проблем в разных измерениях. Какие же риски видят эксперты форума?

Одним из проявлений этого является ослабление влияния традиционных центров силы

1. В следующие два года внимание и ресурсы глобальных игроков будут фокусироваться на трех горячих точках: войне в Украине, конфликте Газа-Израиль и напряжении вокруг Тайваня. Эскалация любой из этих проблем будет иметь глобальные последствия для безопасности и экономические последствия.

Как по мне, вывод очевиден. Миру придется заниматься этими проблемами, а национальным политическим элитам — четко определять свое отношение к военно-безопасным проблемам. В то же время не исключено и появление новых горячих точек такого же масштаба.

В таких условиях глобальным игрокам придется переосмыслить свою собственную роль в обеспечении глобальной безопасности в целом и взять на себя бремя лидерства в создании новых механизмов предотвращения и разрешения конфликтов. Конфликтов, которые сегодня, как правило, имеют глобальные последствия. Чисто в практическом плане такое лидерство требует от глобальных игроков «глубокой» интеграции глобальных проблем в национальную повестку дня. Ведь такое лидерство требует существенных ресурсов, и соответственно поддержки электората и поиска новых форм международного влияния.

2. Усиление раскола по линии Север-Юг. Это связано с климатическими изменениями, последствиями пандемии коронавируса и геоэкономическими противоречиями между глобальными игроками. Одним из проявлений этого является ослабление влияния традиционных центров силы, появление новых игроков, которые пытаются играть более активную роль в решении международных и внутренних конфликтов. Фактически речь идет об усилении конкуренции между «старыми» и новыми глобальными игроками если не за глобальное политическое лидерство, то хотя бы за возможность реально влиять на цели, принципы и форматы международного политического взаимодействия.

Очевидно, что такая ситуация рано или поздно реально поставит на повестку дня пересмотр роли и функционала действующих международных организаций и создание новых механизмов глобального политического диалога. Следствием этого станет определенное переформатирование политических отношений как по линии Север-Юг, так и в пределах соответствующих глобальных регионов. При этом эксперты говорят о том, что идеологические и геоэкономические разногласия серьезно угрожают параличом действующей системы глобального управления.

Читайте также:

Стивен Роуч

Китай переживает сложный момент. Что происходит

3. Мир сегодня переживает глубокую трансформацию, которая, в свою очередь, влияет на характер и масштабы рисков, с которыми сталкивается человечество. Эта трансформация обусловлена геостратегическими, технологическими, климатическими и демографическими факторами. Эксперты форума назвали их структурными силами (факторами), которые формируют новые условия социально-экономического развития, изменяют экономические и политические системы и институты, саму систему политико-экономического взаимодействия в разных формах и измерениях.

Процесс трансформации не является чем-то принципиально новым, но сегодня он приобретает новые масштабы, динамику и формы влияния практически на все стороны жизни общества. При этом сами риски также существенно трансформируются, что требует от стран (политических элит) быстрых действий в условиях неопределенности, уровень которой быстро растет.

4. Следствием действия структурных факторов является появление целого ряда рисков, масштабы которых будут только расти. Речь идёт о критических изменениях глобальных экологических систем, развитии основанных на искусственном интеллекте технологий, человеческом развитии и организованной преступности (имеется в виду незаконная экономическая деятельность).

Разумеется, технологический прогресс также создает качественно новые вызовы безопасности, в частности киберугрозы. Как по мне, трансграничные кибератаки сами по себе, учитывая их потенциальные масштабы и последствия, вполне можно рассматривать как акт полноценной агрессии. Поэтому киберагрессия (к которой имеет отношение государство) требует такого же политического и при необходимости военного реагирования, как и агрессия с использованием «классического» оружия.

Ну, а в целом эксперты Всемирного экономического форума делают вывод о том, что сегодня конфликты достаточно быстро интернационализируются со всеми вытекающими последствиями. От себя добавлю, что интернационализация конфликтов объективно требует усиления «антикризисного» сотрудничества международного сообщества.

Конечно, перечень проблемных вопросов и рисков значительно больше. Но по моему мнению, именно эти четыре риска являются ключевыми для понимания того, что сегодня происходит в мире, и так или иначе касаются всех нас.

Присоединяйтесь к нашему телеграм-каналу Погляди NV