24 августа 1991 года — каждое мгновение этого дня — я помню, как будто сегодня. И продолжаю считать, что мне невероятно повезло, что в этот необычный день я оказался в Киеве, в зале заседаний Верховного Совета Украинской ССР, который просто на наших глазах превратился в парламент независимой Украины. И здесь речь идет не только о судьбе самого Украинского государства, которое тогда было провозглашено. Это и о моей собственной судьбе. Ведь совсем необязательно я должен был в этот день быть именно в украинской столице, — пишет Виталий Портников для Радіо Свобода.

Я тогда работал в Москве, эпицентр политических событий, к которым было приковано внимание всего мира, в августе 1991 года был именно там, сначала всем казалось, что путчисты из ГКЧП окончательно положили конец противоречивым горбачевским реформам, потом все сочувствовали защитникам Белого дома.

Но 24 августа 1991 года вектор истории сместился именно в украинскую сторону — хотя и в России, и в мире были настолько озабочены событиями в Москве, что сначала этого просто не заметили. Мой текст о провозглашении независимости Украины, который я подготовил для московской «Независимой газеты», был напечатан на второй полосе этого популярного тогда издания.

«Россия вряд ли согласится отдать эти земли так легко»

Почему на второй, а не на первой полосе? Потому что на первой рассказывалось о запрете российским президентом Борисом Ельциным Коммунистической партии Советского Союза (КПСС). И моим коллегам это решение казалось гораздо более эпохальным событием, чем украинская независимость. Я и тогда, и сейчас считаю такую систему приоритетов грубой ошибкой — и вовсе не только редакционной. Это, если хотите, системная государственная и национальная ошибка России.

Выбор будущего

Конечно, крах коммунистического режима и запрет компартии — важное событие, учитывая весь тот массив преступлений, который был совершен большевиками на территории Советской России и оккупированных ею государств. Но украинская независимость, окончательный отказ от общей государственности с россиянами означали гибель проекта, который существовал до установления коммунистического режима — и, кстати, пытается восстановиться и после его свержения.

Украинцы 24 августа 1991 года свой выбор сделали. И это был выбор будущего. А россияне окончательно и надолго застряли в прошлом. Уже через несколько лет ностальгия по утраченному мнимому величию стала главным мотивом российской политической и общественной жизни. Начались войны на постсоветском пространстве и в самой России.

Война. 2014 и 2022 годы

В 2014 году Россия впервые со времен Второй мировой войны разрушила международное право и заявила об аннексии чужой — украинской территории. А в 2022 году начала большую войну с Украиной. И это же не о коммунизме, правда? Это о постоянной борьбе с самой идеей независимости и суверенитета — идеей, которая 24 августа 1991 года стала главным цивилизационным стержнем не только украинской, но и российской истории. Идеей, которую украинцы пытаются защитить, а россияне — погубить.

Думал ли я об опасности такого развития событий 24 августа 1991 года? Честно говоря, не очень. Ведь человек, который так неожиданно оказывается в самом центре исторических событий — и эти события означают, что одна из его самых больших мечт наконец осуществилась — вообще живет только одним событием, только одним этим днем, только всеобщим энтузиазмом, который тогда охватил всех нас, только надеждой

Читайте также:

Тимоти Эш

Украина меняет стратегию войны

Но уже через три дня, 27 августа, было обнародовано заявление пресс-секретаря президента России, в котором Павел Вощанов от имени Бориса Ельцина подчеркивал, что «Российская Федерация не ставит под сомнение конституционное право каждого государства и народа на самоопределение. Однако существует проблема границ, неурегулированность которой возможна и допустима лишь при наличии закрепленных соответствующим договором союзнических отношений. В случае его прекращения РСФСР оставляет за собой право поставить вопрос о пересмотре границ». На следующий день Вощанов встретился с журналистами, которые прямо спросили его, какие страны он имел в виду и действительно ли Россия собирается воевать за территории.

Пресс-секретарь российского президента объяснил, что говорил об Украине и Казахстане. И отметил: «Если эти республики войдут в состав союза с Россией, то проблемы нет. Но если они выходят, мы должны позаботиться о населении, которое там живет, и не забывать, что эти земли были освоены русскими. Россия вряд ли согласится отдать их так легко».

Именно в этот день, буквально сразу после провозглашения независимости, тень большой войны вырисовалась на горизонте нашего будущего. Будем откровенны — ни тогда, ни в последующие годы никто из лидеров соседней страны своих реальных намерений от нас не скрывал. Что ж, независимость еще долго — и совсем не один день и не один год — продолжала оставаться для нас праздником, хотя должна была восприниматься прежде всего как испытание и вызов.

Опубликовано с разрешения Радио Свобода/Радио Свободная Европа, 2101. Коннектикут авеню, Вашингтон 20036, США.

Присоединяйтесь к наш телеграм-канал Погляди NV