Сядь вон там, у стенки. Запаркуй свои наушники в тишину, свой телефон — в авиа. Сними с себя одежду ролей, ставших неотъемлемыми, как кожа… Не спеши, сними медленно, как стриптиз в плохом пабе янки.

И послушай исповедь.

На войне очень много людей, чью волю ты бы никогда не смог преодолеть просто, если бы был мир. Есть люди, чьих рук ты бы не смог коснуться, если бы не война. На войне время удивляет само себя, потому что происходят события и люди, которых умышленно придумать было бы, возможно, исключительно неискренностью фантазии.

В войне есть одно сокровище, которое ни один пиратский корабль слова не смог бы найти, — подлинность. Нет ничего на войне, что является ненастоящим.

Ну, давай, вспомним первое, что ассоциируется с войной.

Смерть? Иисус Христос умер не на войне, если не считать войной сопротивление индивидуума своему отражению.

Жизнь? Она или есть, или ее невозможно имитировать, как оргазм, ценности в бесценных бизнесах, или как нулевую толерантность к коррупции в ассоциации юристов Украины.

Наши договариваются с врагом не вести обстрел, когда забираем погибших

Может, в войне есть доверие? Наши силы обороны договариваются с врагом не вести обстрел во время того, как мы забираем тела погибших воинов. Спасибо, большое спасибо, что позволяете забрать тело кредита, которое было погашено.

Я перестал верить словам матери, которая погибла еще в детстве. Перестал верить, что в войне все хотят общего — выжить. Есть хаты, которые крайнее крайних, и поэтому имеют право жить здоровой жизнью в реальности, имея юридическое разрешение быть инвалидами.

И, что удивительно, — в будущем реальные и неживые инвалиды войны будут чемпионами.

У войны не одно лицо фешена — каждое разное, своя глубина. Ладно, глубина — другая субстанция: глубокие горы наверх — не горы моря или океана, не горе людей или детей, не дети войны или олигархов.

Недавно меня предали. Худший день за три года. И если я не умру, то врагам надо набраться сил — я не забыл.

Детали, конечно, потом. Но потеря глаза, запахов, жизни собратьев — вдруг стали менее важными, потому что их предали. Кто? Когда? При каких обстоятельствах?

Дайте рыбе говорить на суше. За мгновение до смерти. И все будет известно.

Три года — минус.

Шесть часов наркоза — минус.

Девять часов наркоза — минус.

Запахи — смерть.

Новой жизни — бессмертие.

Оригинал

Текст опубликован с разрешения автора