Я часто вижу один и тот же сон. Я стою у проходной, без пропуска, и прошу охрану пустить меня в офис, потому что должна срочно доделать работу. Наконец пропуск в кармане — я захожу в коридоры-лабиринты, ищу свой кабинет, здороваюсь с коллегами, включаю компьютер… но не успеваю начать работать: телефон зовет на срочную встречу. Я бегу, и в этот момент звонит будильник. Я просыпаюсь и понимаю: это был всего лишь сон. Еще один из тех, где я процессирую потерю работы.

Меня зовут Оля. После 30 лет непрерывного трудового стажа я впервые безработная. Полномасштабное вторжение заставило меня с сыном покинуть Украину. Я оказалась во Франкфурте-на-Майне, где еще некоторое время работала дистанционно. Но когда организация призвала всех возвращаться, я выбрала безопасность ребенка вместо офиса. И осталась.

Украинцы в Германии: «социальный лифт» или бюрократический лабиринт?

Я — часть тех 70% украинцев в Германии, которые до сих пор не работают. В медиа это часто подают как «лентяйство» и паразитирование на социальных выплатах. Но за этими цифрами стоит совсем другая реальность.

По данным Федерального статистического управления, почти половина украинцев в возрасте 25−59 лет, прибывших с начала 2022-го до середины 2023-го, имеют высшее образование. Для сравнения: среди немцев в этой группе — только 27%.

По последним данным, беженцы из Украины имеют высокий уровень образования, который до сих пор недостаточно используется на немецком рынке труда: около 75% имеют профессиональное или высшее образование, а почти 90% — значительный профессиональный опыт.

Украинцы могут и хотят работать

Их готовность к трудоустройству тоже впечатляет: 94% тех, кто еще не работает, хотели бы найти работу. То есть проблема не в «нежелании работать», а в барьерах, которые создает система интеграции.

Мой консультант в джобцентре честно признал: «У вас опыта и квалификаций больше, чем у большинства наших работников. Мы не сможем помочь вам найти работу по специальности». Совет был прост: или ищите сами, или соглашайтесь на менее квалифицированную работу. И учите немецкий.

Большинство украинцев после переезда устраиваются на работу в таких сферах, как уборка, приготовление пищи, воспитание и социальная работа, включая реабилитационную помощь. 57% женщин и 50% мужчин выполняют работу, которая ниже уровня их последней должности в Украине. Это означает, что страна получает высококвалифицированных специалистов, но использует их потенциал лишь частично.

Немецкий язык превыше всего

Я учила английский еще в советской школе, когда это считалось бесполезным делом. Благодаря ему получила степень магистра в США и более 20 лет работала в международной организации. Казалось, что английский откроет двери где угодно. Но не в Германии.

Все коммуникационные вакансии здесь требуют немецкого уровня C1-C2. Интеграционные курсы, которые государство предоставляет бесплатно, длятся девять месяцев и доводят только до уровня B2. Этого хватает для неквалифицированной работы, но никак не для профессиональной карьеры. Дальше — годы обучения, которые надо совмещать с воспитанием детей и ожиданием.

Бюрократия против дефицита кадров

Германия остро нуждается во врачах, учителях и воспитателях детсадов. Но признание дипломов длится годами. На август 2024-го более 1600 украинских врачей подали заявки на получение разрешения работать. 1400 из них до сих пор ждут. Между тем украинские родители не могут пойти работать, потому что не имеют доступа к садикам и группам продленного дня.

«Имейте терпение» — эта фраза звучит здесь постоянно. Но в то же время именно Германия теряет свое: в политических дискуссиях все чаще звучат угрозы сократить или отменить социальные выплаты для украинцев. При этом мало кто говорит о реальных причинах безработицы: бюрократических барьерах, сложности признания дипломов и банальной нехватке мест в детсадах или группах продленного дня. Без надлежащего ухода за детьми тысячи матерей просто не имеют физической возможности работать или посещать языковые курсы.

Картофель с ростками

Четвертый год войны. Украинцы в Германии пустили «ростки»: дети интегрировались в школах, родители учат язык, строят новые связи. Но страна все еще не решила, готова ли принять этот «урожай». Если решения не будет, часть «картофеля» завянет, а часть найдет другую почву — в Канаде, США или где-то еще.

Я не знаю, где именно зазвонит мой следующий будильник — во Франкфурте, Киеве или другой точке мира. Но знаю одно: украинцы могут и хотят работать. Вопрос лишь в том, какая страна сможет использовать этот потенциал.

Присоединяйтесь к нашему телеграм-каналу Погляди NV

Больше блогов здесь