Как работает эшелонированная система противовоздушной обороны Украины

Видим их прицельно-радиолокационный комплекс, то есть радары, и ракеты, что является основным в самолете-перехватчике, истребителе. Очень эффективно и эффектно они уничтожают как шахеды, так и ракеты противника.

Никто не списывает еще советскую авиацию

Единственное, что есть тип ракет, который имеет истребитель под крылом, для него есть своя цель. Плюс применяют летчики и авиационные пушки, чтобы вообще непредназначенный для этого самолет F-16 уничтожал из пушки шахед. Для него такая цель неестественна. Выпустив все, скажем, ракеты AIM-9, что есть под крыльями, летчику в районе выполнения боевой задачи говорят: еще много шахедов. И летчик применяет пушку, и уничтожает их с помощью этого средства.

Далее, как мы видим, никто не списывает еще советскую авиацию, которая сегодня проходит определенные восстановительные работы. Техника старая, поэтому инженерно-авиационная служба, те техники, которые на аэродромах копошатся круглосуточно, делают невозможное, чтобы удерживать этот парк самолетов в исправном состоянии. Эти самолеты еще советского выпуска, но у нас есть определенная база для того, чтобы проводить ремонт и все регламентные работы, чтобы они дальше работали на уничтожение противника, применяя французские бомбы HAMMER, назовем их всех одним словом «КАБы» и другие средства воздушного нападения.

Эти КАБы западного производства чрезвычайно эффективны и чрезвычайно точны. Летят туда, куда нужно. Это действительно тот способ, который Россия уже давно по нам применяет, нам предоставили партнеры. Если будет решен вопрос еще с украинской такой бомбой, то, возможно, это точно усилит нас.

Но хочу еще раз подтвердить: авиация сегодня применяется фактически ежедневно. Ежедневно враг страдает от высокоточных ударов наших летчиков. Они очень и очень рискуют. Приближаясь к линии боевого столкновения, нанося удар, им надо во время удара подниматься выше, а это влечет за собой серьезный риск. Сбросив бомбу, летчик уже отходит, выполнив задание, а по нему уже летит несколько ракет. И так происходит фактически каждый день.

Они просто убегают от тех ракет, которые летят. Они выходят из-под удара и, таким образом, достигают своей цели. А противник имеет пораженные объекты, и теряет те же самые ракеты, которые не достигают цели.

К сожалению, иногда вы видели случаи, когда мы теряли борт. Иногда даже и пилота. Противник иногда может достичь целей и поражает самолет.

Мы сейчас постепенно будем переходить на технику западного производства. Парк самолетов, который сегодня используется, уже немолодой, скажем мягко. Поэтому военно-политическое руководство будет искать все же способы усиления парка современной авиационной техникой. Какой именно — здесь уже будет решено коллегиально.

У нас создана авиационная коалиция, вместе с партнерами, с консультациями; ведутся работы относительно того, где взять самолет, прежде всего, кто нам их передаст, на каких условиях. Это все огромный комплекс работы, который очень-очень непростой, очень сложный. В мире не так много истребителей, они делаются не быстро, и немного желающих отдать что-то свое, не получив что-то взамен. Поэтому получение Украиной F-16 было настолько длительным и непростым процессом — от согласования со страной, страной-производителем США, до момента передачи. Так же и обучение специалистов — как авиационных, так и наземных.

Это все огромный комплекс, который мы прошли в чрезвычайно короткий срок. Вообще таких примеров нет в мире, чтобы так быстро весь комплекс работ был проведен. Но у нас времени не было, понятно, что война внесла свои коррективы.

Что касается дронов, конечно, мы должны идти по пути внедрения инновационных технологий. И инновации есть, это то, что дает серьезный толчок к технологиям, к производству новых образцов оружия. Таким образом появилась уже дроновая ПВО.

Сначала были дроны со сбросами, их уже понемногу дополнили FPV-дроны, а в своем количестве, пожалуй, вытеснили. Далее имеем уже и зенитные дроны. Мы на своих официальных страницах Воздушных сил часто публикуем материалы, где уже призываем участвовать в наших вновь созданных подразделениях, которые уже по всей Украине активно создаются, в которых будут должности операторов-перехватчиков или операторов БпЛА-перехватчиков, как правильно будет сказать. Это зенитные дроны разных типов, партнеры активно помогают в этом.

Понятно, что не дронами едиными. Нужно немало средств еще для того, чтобы проводить радиолокационную разведку, то есть выходить на цель в системе наведения. Таким образом масштабировать это по всей территории страны.

Конечно, мы не сможем покрыть дроновым ПВО всю страну, но сделать это, как мы делаем с начала вторжения, — локально, прикрывая города, объекты, направления, войска — очевидно, что к тому оно все идет.

Мобильные огневые группы теряют эффективность из-за поднятия шахедов выше, но если их опустят ниже, то, соответственно, их актуальность сразу восстает. Враг может сегодня атаковать высоко, где мобильный пулемет не достает, а на второй день может атаковать низко, где уже будет эффективным именно стрелковое оружие. В составе тех же мобильных огневых групп могут появиться тоже дроны-перехватчики, таким образом добавляя еще один способ борьбы с вражескими дронами. Они могут и отдельно работать, а могут и где-то привлекаться, работать вместе на тех же направлениях, чтобы делать какую-то координацию между собой.

Скажем так: дроновое ПВО больше всего было развито, конечно, на передней линии. Уже более полугода, как эффективно работают дроны-перехватчики именно по разведчикам. Видели немало видео, где сбивают Орланы, Залы, Суперкамы и другие БпЛА именно с помощью этого способа.

Сегодня уже у нас созданы Силы беспилотных систем. У них, пожалуй, будет все лучшее, самое новое, а потом будет передаваться их опыт, те способы, тактики ведения противовоздушного боя уже на другие рода Сил обороны. Воздушные силы, конечно, будут тоже приобщены к этому процессу, чтобы максимально эффективно защищать от вражеских БПЛА.

У нас эшелонированная система противовоздушной обороны. Есть самолеты, есть вертолеты, которые работают по этим самым шахедам. Есть зенитно-ракетные войска, ПВО Сухопутных войск, системы РЭБ, мобильные огневые группы и, собственно, дроновое ПВО, зенитные дроны. Вот каждый будет работать и работает в своем эшелоне.

Где работает авиация, оттуда не может работать наземное ПВО. И наоборот. Таким образом координация действий осуществляется, чтобы достичь максимального результата.

Ясно, что дроновое ПВО — это тоже не панацея. Есть разные условия, обстановки. Есть погодные условия, которые будут уменьшать их эффективность. Но в любом случае нам надо идти на шаг вперед от врага, чтобы достигать успеха.

Если мы проанализируем всю войну с начала применения самих шахедов, то видим, какую огромную эволюцию прошли дроны. Именно шахеды, признаем, это действительно успешная технология. Казалось бы так: видимый объект и летит низко, но при таком применении, что есть, он становится проблемой противовоздушной обороны, особенно, при массовом применении. А если шахеды еще оснащаются дополнительными средствами защиты от РЭБ, о чем тоже часто публикуются данные… Специалисты, которые исследуют, показывают, что есть компоненты, которые затрудняют работу систем РЭБ. Это не массовые случаи, но такие единичные шахеды находят. Находили в шахедах и камеру, тот шахед, видимо, выполнял функцию разведчика. Возможно, даже в реальном времени им управляли, если применяли какие-то сим-карты с мобильной связью, с интернетом и другие вещи.

То есть каждое средство воздушного нападения может иметь определенную полезную нагрузку. Можно залить в него меньше горючего, снять боевую часть, которая от 40 до 90 кг, и нацепить что-то другое.

То, о чем вы говорите, я тоже видел публикацию, что нашли и такой дрон, его исследуют. Конечно, противник захочет совершенствовать эти технологии. Конечно, такие усовершенствования не дешевые, массово их применять вряд ли удастся. Но враг делает шаги в этом направлении.

Полную версию интервью с Юрием Игнатом слушайте на Radio NV