Лузеров, как Путин, нигде не любят. Почему саммит G20 не стал идеальным для Украины, но все равно принес Киеву хорошие новости

— Я проведу вам интересную параллель: когда было одно из заседаний Совбеза ООН по Украине. И наш представитель Сергей Кислица обратился к своему «визави» российскому послу Василию Небензе со словами: «Так, может, вы разбудите Лаврова?». На что Небензя ответил: «Я не буду будить старшего». То есть это такая типичная ФСБ-шная вертикаль. И я думаю, что Лаврову приказали уехать с саммита — он покинул зал заседаний, и буквально через час начался массированный обстрел Украины 15 ноября. То есть ему поступил приказ, чтобы «он свалил, а они начинают», чтобы его там не начали публично распинать за то, что делается в Украине.

— Лаврова на саммите не воспринимали?

— Российская пропаганда уверяет, что Лавров выполнил все, что от него требовалось. Но это попытка сделать лицо при плохой игре. Ничего особенного там не было, кроме эффекта присутствия какой-то российской делегации, с которой, кроме хозяев саммита, индонезийцев, особо никто и не общался. Я не увидел вообще смысла от его поездки: с чем он хотел оттуда уехать? Без него была принята окончательная резолюция саммита, где осуждается РФ за агрессию.

— И Путин на Бали не выступал по видеосвязи. Хотя, казалось бы, он к этому готовился. Как и готовился поехать.

— Сначала это была типичная ФСБ-шная операция по созданию информационного шума: поедет/не поедет. Чтобы постоянно оставаться в новостной повестке. На его окончательное решение повлияла ситуация с Херсоном, ведь он это никак не прокомментировал. Когда он поехал на саммит в Самарканд, то там был очень холодный прием от президента Кыргызстана, который позволял себе абсолютно спокойно опаздывать к нему на встречу, — тогда был эффект от нашей победы в Харьковской области. На G20 такое же отношение было бы, потому что лузеров нигде не любят. А ведь Путин себя позиционирует чуть ли не как лидер «нового мира».

— Каков итог саммита?

— По моему мнению, Россия де-факто после Бали не является членом G20. Меня в социальных сетях спрашивают: кого из стран возьмут на свободное место, рассчитывая, что я отвечу «Украину». Но нет. Недаром был отдельно приглашен премьер-министр Испании. Думаю, как раз Испания и будет вместо России. Если РФ де-факто уже не является участницей на саммите G20, то это еще одно геополитическое поражение Путина.

— Немецкий канцлер Олаф Шольц сказал, что у России нет сильных партнеров. Но ведь мы говорили, что Китай, Бразилия не поддержали резолюцию. А вторая из этих стран (не говоря уже о первой) — достаточно сильный региональный игрок.

— Региональные — да. Но если мы говорим о нашем географическом районе, то в центральной, восточной Европе у Путина кроме Венгрии особо союзников нет. Венгрия всегда поступает так, как ей выгодно. Я не думаю, что ей будет выгодно где-то сопротивляться усилению восточного фланга НАТО, в который она входит. У него здесь нет союзников по тем вопросам, которые стояли на саммите G20.

— Что можно сказать о встречах Байдена и Си на Бали? Говорят, что переговоры продолжались три часа и Блинкен приедет в январе в Пекин продолжать разговор?

— Здесь вопрос очень многоуровневый. На мой взгляд, можно сказать, что встреча имела определенную историческую окраску, потому что в статусе Байдена-президента и Си — председателя КНР это была первая встреча. Мы понимаем, что происходила она на фоне не только ситуации в Украине, но и вокруг Тайваня.

У китайцев и американцев разные взгляды на войну в Украине по всем причинам: начиная от экономических, заканчивая геополитическими. Байдену не выгоден сейчас разгромный проигрыш РФ, ведь разгромный проигрыш может повлечь за собой совершенно спокойный парад суверенитетов.

Парад суверенитетов — непонимание, что делать с ядерным арсеналом РФ; непонимание, как и с кем договариваться и в каком количестве возникнут независимые государства. Сразу за Урал зайдет Китай, а это не только территориальный прирост, но и ресурсный, человеческий и т. д. Зачем Байдену на фоне возможной военной конфронтации за Тайвань (ведь в США прописана военная защита Тайваня) Китай, который территориально бы вырос и стал крепче?

Поэтому сейчас Байдену проще иметь ослабленную, беззубую, разоруженную Россию, но такой, как она есть, без наших, конечно, территорий, — в качестве буфера между цивилизованным миром и Китаем.

А вот Си Цзиньпину как раз нужно время, потому что у него планы на Тайвань на 2027 год. Си еще и сам не готов к тому, чтобы происходило поглощение новых территорий. Ему проще делать то, что он делал: закупать по демпинговым ценам в России все, что ему нужно, потому что Путину деваться некуда (есть еще Индия, но там нет общей границы).

Потому, думаю, они обсуждали геополитические вопросы распределения влияния. Ибо, например, когда Си переизбрали, он сказал: приходит время биполярного мира «США-Китай». То есть он фактически пробудил Путина с его идеей «третьего государства».

— Между Байденом и Си были более экономичные договоренности?

— Да. Китай вообще, а не только Си, рассматривает Тайвань как неотъемлемую часть своей территории. Не считая того, правые представители компартии Китая призывают забирать у РФ Сибирь обратно, ну и вообще весь дальний Восток России. Аналитики Форбса именно об этом и писали: если с Тайванем не получится (потому что китайская армия во многих аспектах уступает американской), а Россия ослаблена, то китайцы могут заходить в РФ, забирать, что им нужно.

Возможно, они договорились о том, чтобы Си меньше лез в дела Украины: давайте торговать и не лезть в дела друг друга геополитически. Они (Си и Байден) действительно могли уже договориться в плане экономического и политического влияния на конкретные районы нашей планеты.

— На G20 был интересный случай: Си встретил канадского премьера Джастина Трюдо и упрекнул его в присутствии журналиста, что содержание их предыдущего частного разговора попало в СМИ. Это показывает отношение самого Си к западным лидерам?

— Здесь ясна идеологическая сторона вопроса. Все же Си — типичный восточный диктатор. В отличие от довольно откровенного демократа Трюдо, Си — закрытый восточный диктатор, у которого в подчинении находится 1,5 млрд человек, который продолжает геноцид уйгуров, продолжает гонения. Он делает все тайно, потому ему непонятна демократическая позиция западных политиков.

— Если говорить в целом: G20 прошел в нашу пользу?

— Как финальный результат, то есть текст резолюции, который мы хотели, — да. Если брать всех членов Двадцатки, то большинство за нас. Значит, в кулуарах было очень много решений в нашу пользу.

Самое главное, что я скажу: на мой взгляд, Украина присутствием президента Владимира Зеленского, его речью и вообще тем, что его пригласили, в очередной раз подчеркнула, что приобретает статус не объекта, а субъекта международного права. Мы не объект, за который идет торг (как видит нас Путин), а приобретаем в мировой геополитике статус независимого и влиятельного субъекта. И это не может не радовать.