Всех в пехоту? Почему опытных военных из ПВО и БпЛА отправляют в окопы, и что с этим делать — анализ NV

На огласку сначала отреагировали в Генштабе. Там заявили, что остродефицитных специалистов инженерно-авиационной службы ВС, обслуживающих самолеты, в пехотные подразделения направлять не планировалось и не планируется. В то же время руководство Воздушных сил добавило, что речь не идет и о переводе в окопы людей, которые учились за рубежом на работу с западными образцами зенитной техники, а также подготовленных воинов из расчетов МВГ и других узкоспециализированных специалистов.

При этом в Генштабе признали, что отдельные категории личного состава ВС и других видов и родов ВСУ все же переводят в Сухопутные или Десантно-штурмовые войска после предварительной подготовки в учебных центрах.

Как убедился NV, в пехоту переводят не только из ПВО, — то же самое касается специалистов по беспилотным системам (БпЛА), даже тех, у кого по три года боевого опыта и кто может считаться элитой дронового дела. Их также делают штурмовиками, несмотря на то, что беспилотники стали одним из самых мощных факторов в смысле влияния на развитие событий непосредственно на фронте, а также в тылу противника.

Обида и «совковость»

Олег Ежижанский с позывным Джон, один из операторов БпЛА подразделения Ведьмак 69-й центра электронной поддержки, рассказал NV, как 26 декабря, во время боевой командировки в районе села Каменское на Запорожском направлении — дронщики там прикрывали штурмовую группу пехоты, — их вызвали по рации. Мол, «на вас какие-то документы пришли».

По словам оператора дронов, во время боев за село многие его побратимы получили ранения, а один боец подразделения остался без четырех пальцев на руке — попал только мизинец.

«Несмотря на то, что мы получили контузии, мы не хотели, чтобы нас выводили. Парадокс заключается в том, что мы бы работали дальше», — добавил военный.

Но бойцы Ведьмака все же вышли, остановив выполнение задания. «Хотя на самом деле должны были бы быть там, пока не отбили Каменское у москалей. Нам не дали это сделать. Соответственно пехота осталась без прикрытия FPV», — отметил Ежижанский.

На следующий день военные вернулись в свою часть, где им сообщили о переводе в резервную роту пехоты 58-й отдельной мотопехотной бригады.

«Обычно в резервные роты перебрасывают тех, кто каким-то образом провинился, имеет какие-то дисциплинарные нарушения: наркоманов, алкоголиков, которые не хотят воевать, „отказников“. Для чего переводить в роту резерва людей, которые работают, людей, которые не прячутся?» — удивляется Ежижанский.

Только в этот момент он вместе с побратимами узнал, что приказ об их переводе был издан еще 11 декабря, — за две недели до того, как о нем сообщили военным.

Несмотря на это один из руководителей 69-й центра электронной поддержки пытался заставить дронщиков подписать под этим приказом. «Это заведомо неправомерные действия, злоупотребление властью. Так тоже не должно быть. Мы отказались это делать», — пояснил Ежижанский.

Почему операторов БпЛА перевели в пехоту? Ежижанский считает, что это было своеобразной местью руководителей центра за то, что «их» дронщики выполняли боевые задачи в другой части, — приказы о командировках поступали через командование Сухопутных войск и не зависели от воли командиров на местах.

«Это же, наверное, задевает гордость локального руководства, — что солдаты могут чем-то полезным заниматься, а не сидеть на ППД [пункт постоянной дислокации], ходить в наряд и лаять на тумбочке. Совковость руководства никуда не делась. Они привыкли, что в советской армии было так и все, — считает собеседник NV. — Они отомстили не просто нам, но и людям, которые остались без прикрытия дронов».

Обиду руководства считает причиной перевода и командир подразделения Ведьмак, — военный по имени Вадим с позывным Фафнир. «Мы провели замечательные операции и на юге, и на севере. И после того, как нас все же вернули, на нас были немножко обижены из-за того, что мы не работали на свою часть, — так сказать, воевали не в их копилку. Соответственно, нас просто добавили в этот список сбора пехоты. Это мое субъективное мнение», — пояснил он NV.

Учились на линии соприкосновения

Подразделение Ведьмак состоит из 8 бойцов, — все они начали службу в начале полномасштабного вторжения. Самому младшему сейчас 21 год, самому старшему — 55.

«Я помню, когда еще никто не знал, что такое FPV, то мы на Криворожском направлении делали эти первые большие бомберы, собственноручно при чем», — вспомнил Ежижанский.

«Современная война требует новых навыков, соответственно сразу начали учиться на аэроразведку, выполняли задачи на юге, Запорожском направлении, в районе Кривого Рога, Херсона, который тогда был под противником. Выполняли аэроразведку, поражение, сопровождение наших ребят, которые штурмовали посадки противника», — рассказал Фафнир.

В 2023 году Ведьмак воевал на востоке — в Часовом Яру, Клещеевке и Торецке. Также подразделение провело несколько спецопераций на северной границе, а в 2024-м воевало в Торецке и на Запорожском направлении.

Сейчас все военные Ведьмака являются сертифицированными пилотами БпЛА с соответствующей военно-учетной специальностью (ВОС). В 2023-м они начали проходить дополнительные профессиональные курсы по аэроразведке и FPV-дронах. В частности, учились в военной школе Боривитер и проекте «Victory drons», получили сертификацию для работы с дронами Кажан и Vampire.

Превращаться в пехотинцев опытные дронщики не хотят, потому что стремятся выполнять ту работу, в которой они эффективны. «Я могу выполнять задачи оператора БпЛА, я могу выполнять задачи командира группы БпЛА. Это касается как FPV, так и аэроразведки, тяжелых бомбардировщиков. Я могу выполнять задачи инструктора. Здесь уже зависит от того, как это увидит руководство, где меня лучше привлечь. Но привлекать меня как пехотинца… Я даже БЗВП [базовая военная подготовка] не проходил никогда», — отметил Фафнир.

По словам командира, когда его побратимы в 2022-м пошли служить добровольцами, они даже не проходили военно-врачебную комиссию (ВВК). Но это не значит, что они все здоровы. «Я если пробегу 300 м в бронежилете, меня даже добивать не придется. Здоровье дает о себе знать», — добавил Фафнир.

Теперь бойцы Ведьмака написали рапорты для прохождения ВВК. Сначала в центре отказывались их принимать, а после обращения на горячую линию Минобороны документы все же зарегистрировали, но отказали в направлении на комиссию. Вместо этого дронщиков направили к врачу общей практики для консультаций.

В отпуск им также не разрешают уйти.

Военные обратились к уполномоченному Верховной Рады по правам человека Дмитрию Лубинцу для проверки правомерности действий командования, — и сейчас ждут ответа.

Кроме того, дронщики просили депутата ВР Безуглую направить запрос, чтобы проверить приказы руководства воинской части. А еще они обращались к Марии Берлинской, волонтерке и руководительнице проекта технологического усиления Сил безопасности и обороны Украины Victory Drones, — та пообещала передать командованию Сухопутных войск документы с кратко изложенной историей подразделения Ведьмак.

Военные также консультировались с адвокатами относительно дальнейших действий, — ведь, по словам Ежижанского, бойцам угрожали оформить их действия как невыполнение приказа и самовольное оставление части (СЗЧ), хотя они находятся непосредственно в ней.

Дронщики готовы отстаивать свои права в суде, — все необходимые документы для этого готовы.

Управленческий хаос

Перевод военных любых видов и родов в пехоту — системная проблема, отметила в комментарии NV сама Марьяна Безуглая.

Однако, как пояснила редакции Мария Берлинская, пока подобные «ротации» не являются массовым явлением. По ее словам, случаи перевода операторов дронов действительно существуют, хотя они являются нарушением приказа главнокомандующего ВСУ, которым прямо запрещено применять специалистов по БпЛА не по назначению.

Роман Лихачев, военный адвокат и юрист Центра оказания поддержки ветеранам, отметил NV, что в их офис с проблемой перевода в пехоту чаще всего обращаются четыре категории военных: медики, артиллеристы, специалисты по БпЛА и представители авиационных частей. Подобных обращений юристы получили более сотни. «Периодически, например, на авиационные части приходит приказ начальника Генштаба об отправке людей в ДШВ [Десантно-штурмовые войска], в пехоту, в новосформированные части и все остальные», — добавил он. Обращения военных о переводах в пехоту ежедневно получает и Безуглая.

Сама эта проблема существует, по мнению Берлинской, из-за «управленческого хаоса и отсутствия адекватного планирования», следствием которого стало то, что на начало 2025 года пехотным подразделениям не хватает личного состава.

О проблемах с качеством военного менеджмента говорит и Безуглая: «Можно получить тысячи единиц оружия и сотни тысяч людей, но как ты их организуешь, так и будет бой. Как научишь этих людей, как обеспечишь их путь, как потом будешь принимать решение: стоит ли удерживать посадку, стоит ли направлять на смерть в разведку, или подготовить вторую линию обороны? Все эти элементарные, казалось бы, вопросы военного менеджмента у нас сейчас очень проблемные, — отметила она, — Хаос военного управления».

С такой оценкой соглашается и Лихачев.

Юрист отметил, что не все военнообязанные готовы идти в пехоту. «Мы понимаем, что большинство погибших — именно там. Кроме того, даже те, кто туда идет, довольно часто из-за усталости или ранения ищет возможность перевестись», — добавил он.

В то же время Лихачев встречал военных, которые, несмотря на ранения, готовы воевать именно в штурмовых подразделениях, — потому что не хотят сидеть в окопах, а стремятся наступать на врага. К тому же, выплаты штурмовикам всегда выше, чем остальным военнослужащим, добавил юрист.

По его словам, военных могут переводить в пехоту, когда не хватает людей для выполнения поставленных задач. «Например, когда в роте, в которой должно быть более 100 человек, есть не комплект. Задачу ставят для роты, а не для количества людей: держать участок, — говорит он. — Тогда и пытаются решать проблему пополнением специалистами из других подразделений».

Еще одной насущной проблемой, по мнению Безуглой, является создание так называемых «бумажных бригад» — под них набирают людей, обучают на определенную специальность, а затем переводят в пехоту.

Депутатка не понимает, зачем так поступать. Особенно когда речь идет о военных, прикрывающих небо. «Людей, у которых уже есть навыки сбивания „шахедов“, перенаправили в пехоту, чтобы другие люди пришли и учились с нуля. А пока они будут учиться с нуля, то пропустят дроны, будут повреждены объекты критической инфраструктуры, жилые массивы, погибнут гражданские, — говорит Безуглая, — Теряются наши способности. И это реальный бессмысленный бедлам».

Депутат уверена, что нужно развивать специализацию военных. «Артиллеристы россиян с 2022 года поступательно сохраняют и приобретают новый опыт. У нас же очень много артиллеристов, которые [воевали] с 2022—2023 года, уже погибли, потому что они были на других должностях, а не тех, где должны были получать опыт на различных средствах артиллерии», — отметила она.

При этом Безуглая допускает возможность перевода военных при необходимости, но только после прохождения соответствующего обучения и доподготовки.

Лихачев привел случай из собственной практики, когда мужчину, который ранее считался ограниченно годным к службе, «бусифицировали» и сразу же отправили в пехоту, хотя тот работал в IT и разбирался в дронах. Этот клиент юриста полгода провел на «нуле», ожидая перевода, который оттягивали из-за отсутствия ротации в бригаде. Ему удалось стать дронщиком только после появления соответствующей возможности в приложении Армия+.

«Сейчас он занимается БпЛА, почти каждый день отправляет видео, как они танки сжигают, другие сбросы делают. То есть человек — профи. Нам удалось эту бюрократию побороть», — добавил Лихачев, отметив, что «каждый должен быть на своем месте».

Признают, но не все

Получить комментарий Сухопутных войск относительно судьбы бойцов подразделения Ведьмак NV, несмотря на многодневные попытки, не удалось.

Однако военное руководство уже выдало ряд официальных комментариев по теме перевода военных.

В частности, в Генштабе признали: определенное количество военных из состава подразделений ВС действительно перевели на должности в соответствии с их ВОС, однако это не касается специалистов, которые обеспечивают защиту украинского неба. Речь идет о переназначении и командировке части военных из состава рот охраны, некоторых тыловых МВГ, а также персонала, который не задействован в обслуживании и эксплуатации высокотехнологичного вооружения и военной техники.

При этом в Генштабе опровергли данные из статьи The Guardian о якобы приказе командованию ВС выводить на фронт в качестве стрелков неподготовленных к этому военных из подразделений ПВО.

Направление людей на усиление фронта из Воздушных сил подтвердил и Юрий Игнат, начальник управления коммуникаций командования ВС. «Конечно, перевод в пехоту создает проблемные вопросы с кадрами внутри Воздушных Сил. Людей не хватает и это тоже общеизвестный факт!» — отметил он, — Воздушные Силы — высокотехнологичный вид ВСУ, здесь действительно много людей уникальных специальностей, с большим опытом работы и заменить их будет некем. Поэтому перевод в «сухопутку» довольно болезненный процесс для ВС, это касается и боевых бригад, и частей обеспечения".

В то же время Игнат подчеркнул, что в пехоту не направляли военных, которые проходили подготовку за границей на противоракетных системах Patriot, Nasams или Iris-T. Однако он отметил, что один такой случай был из-за определенных обстоятельств.

Вместе с этим представитель ПС отметил, что эффективность работы ПВО по вражеским дронам остается на уровне 95%, поэтому заявления об уменьшении количества сбитых «шахедов» неправдивы.

Нужна воля командования

Проблему с переводом специалистов в пехоту возможно решить, считают опрошенные NV собеседники.

По словам Безуглой, ради этого необходимо изменить некоторые глобальные вещи, — в частности, критерии перевода бойцов и установить контроль над этим процессом, чтобы предотвратить коррупцию. В армии также необходимо провести аудит и внешнюю проверку, сократить количество тыловых штабов, установить постоянные структуры управления, а также прекратить переводить «узких» специалистов на несвойственные должности. Также в сфере БЗВП депутатка предпочла бы видеть интенсификацию программ для таких массовых и первоочередных направлений, как стрелки, минометчики и тому подобное.

Кроме того, важно прекратить создавать новые бригады. «Нам надо сократить количество бригад, высвободить людей и предоставить их тем подразделениям, которые уже воюют, имеют более-менее устойчивый бренд, структуру, видение — с соблюдением определенной для них полосы ответственности, — считает депутатка, — В частности, при создании новых бригад еще и на штабные структуры тратится как минимум 30% людей из мобилизованного личного состава».

Бывшая представительница президентской фракции добавила, что в новых бригадах и подчиненные мобилизованы, и руководят ими мобилизованные. Качество управления очень низкое, это приводит к смертям и хаосу управления.

Сейчас все эти проблемы едва решаются, и то только благодаря общественности, как гражданской, так и военной. «Нужна воля военного руководства, чтобы эту ситуацию изменить и наконец воевать на основе данных, а не на основе личного решения», — добавила Безуглая.

В свою очередь политическое руководство страны — от Минобороны до ОП и лично Зеленский, — по ее мнению, должно обеспечить систему контроля.

Берлинская соглашается с тем, что проблема перевода требует комплексного подхода и контроля со стороны самих военных. Способствовать этому, по ее мнению, могут и обращения на горячую линию в случае нарушений, и независимый мониторинг через различные инстанции, в частности через омбудсмена.

Ведь, по мнению адвоката Лихачева и Безуглой, военные сейчас близки к беззащитности.

«Кто их может защитить? Бывшая военная, ныне специализированная прокуратура? У нее нет функции надзора. Она не может ничего, только в уголовных производствах осуществлять надзор. Как раньше — делать проверки воинских частей, отменять приказы командиров — она не может», — рассказал юрист.

По его словам, Военная служба правопорядка иногда проводит проверки, которые эффективны примерно на 10%. Омбудсмен ВР также может делать это, но сильных средств реагирования не имеет.

Поэтому Лихачев ожидает, когда на полную заработает новый военный омбудсмен Ольга Решетилова. Однако он отмечает, что пока нет законодательного документа, на основании которого та может действовать. «У нас человека назначили, а закон еще несколько месяцев будут разрабатывать. Как обращаться, как он будет защищать? Никак. Поэтому больше жалоб спускаются на уровень командира воинской части, — объяснил адвокат, — Человек жалуется на командование воинской части, а решает жалобу командир воинской части. Эффективность тоже никакая».

Сейчас перевод можно обжаловать в судах, отметил Лихачев. Однако такие дела могут рассматриваться год-полтора. «В это время действие приказа не приостанавливается, и поэтому эффективный механизм защиты в судах тоже сейчас отсутствует», — пояснил адвокат.

«Людей во время войны нужно применять там, где они наиболее эффективны. Особенно в условиях ограниченного ресурса у нас и преобладающего ресурса у врага», — подвела черту под этой тяжелой дискуссией Берлинская.