Больница из будущего. История о том, как Львов превращается в медицинский хаб Украины и даже Восточной Европы

«Это огромное количество ресурсов, людей, которых нужно было отправить на зарубежное, украинское обучение, чтобы освоить самые современные методики», — отмечает Матолинец.

Вся эта эволюция отдельно взятого учреждения является частью муниципальной программы по превращению Львова в медицинский хаб с прицелом на внешний рынок. Виктор Ляшко, министр здравоохранения Украины, называет это «стратегическим разрастанием львовской конгломерации». В нее войдут местный медицинский университет со своей клиникой, областной госпиталь ветеранов, Центр военной травмы SuperHumans и еще несколько учреждений.

«Мы накрыли там такую конгломерацию, — говорит министр, — чтобы генерировать услуги, которые нужны на западе страны, формировать образовательную услугу. Стратегия — развивать медицинский туризм».

Львов встречает

Поезд из столицы въезжает на железнодорожный вокзал Львова, пассажиров встречает трек Океана Эльзы Город весны. Из громкоговорителей льется: «Бентежне століття загоює рани. Ще до повноліття тут всі ветерани». В 8 км к северу от вокзала эти слова культовой для Львова песни наполняются несладким смыслом.

Здесь на холме возвышается больница имени святого Пантелеймона, за ней — детская больница имени святого Николая, между ними — Национальный реабилитационный центр Unbroken. За ним пока что ни один святой не закреплен.

«Бентежне століття» превратило этот комплекс Первого ТМО Львова в один из крупнейших муравейников страны, в котором ежегодно «загоюють рани» более 550 тыс. пациентов — гражданских и военных.

«Когда лечим военных, людей, которые страдают от действий русских террористов, мы получаем опыт, который в дальнейшем нужно конвертировать в развитие Украины», — считает Ляшко.

«Опыт, который мы никогда не хотели бы иметь», — добавляет Олег Билянский, руководитель Национального реабилитационного центра Unbroken.

Идем вместе с ним по коридору, соединяющему центральный корпус больницы с реабилитационным центром. «Я думал, что уже видел все, но как только я шел от пациента к вам и понял: такого еще не видел, — интригует он, но подробности опускает. — Мы решаем сейчас самые сложные случаи в истории реабилитации. Это последствия минно-взрывных травм».

Реабилитация — относительно новая наука для Украины и приоритетная для Львова. И это не только вызов времени: еще в 1995 году во Львовском институте физической культуры была открыта первая в стране кафедра по подготовке специалистов физреабилитации.

А сейчас время признания комплексной реабилитации — физиотерапии, эрготерапии, психотерапии. Правда, наступило оно только в 2022 году, отмечает Билянский. Нет необходимости объяснять почему.

Сейчас ежегодно около 9 тыс. пациентов больницы святого Пантелеймона нуждаются в реабилитации после инсультов, хирургических вмешательств, мультитравм. Впрочем, пока идет война, для военных — приоритет в реабилитации.

Речь, в частности, и о работе Национального реабилитационного центра Unbroken, который открылся здесь на седьмом этаже клиники в 2023-м, а затем над ним достроили еще два этажа. В целом уже 20 тыс. военных, потерявших конечности или получивших другие тяжелые травмы, научились здесь двигаться снова.

«У нас есть пациент, — продолжает Билянский, — у него запрос: хочу участвовать в паралимпийских играх, хочу бегать». И это не прихоть, это условие социализации и в определенной степени вызов медицинской отрасли.

«Поэтому мы сейчас имплементируем в нашу работу элементы гольфа, борьбы, баскетбола на креслах колесных, стрельбы из лука», — объясняет руководитель Unbroken.

Он лелеет надежду, что в этих стенах, да и не только здесь, будет расти плеяда специалистов, которые уже в мирные времена перейдут к практикам с гражданским населением в целом и профессиональными спортсменами в частности.

«Спортивная реабилитация — интересная история, — мечтает Билянский, — Я хочу, чтобы сюда пришли специалисты, которые нас научили бы этому. Потому что это направление в Украине не развито. Мы занимаемся этим».

С противоположного конца того самого коридора, соединяющего реабилитационный центр с клиникой, корреспондента NV ждет Ирина Заславец, руководитель проекта Unbroken и директор по коммуникациям и партнерствам Первого ТМО Львова, чтобы вместе посетить операцию, которая проходит в эти минуты. И главное: операция осуществляется с помощью недавно приобретенного робота Asensus Senhance Surgical System — симбиоза эндоскопического, роботизированного, цифрового контроля. Это уже высшая лига миниинвазивной хирургии.

Работают роботы

В операционной Заславец вводит журналиста NV в курс дела. Итак, на операционном столе 17-летний юноша. Два щупальца и камера через микроотверстие проникли в его организм и с минимумом повреждений добрались до почки.

Камера выводит картинку на два больших экрана. Все присутствующие надели очки со специальными линзами, чтобы видеть ход операции в 3D.

Среди них и Наримантас Самалавичюс, профессор Вильнюсского университета, специалист в области малоинвазивной и роботической хирургии. Он не оперирует, только следит за тем, как это делает Дмитрий Шевчук, заведующий детской урологией больницы святого Николая во Львове.

Шевчук сидит в удобном кресле перед монитором и с помощью маленьких рычагов управляет действиями робота. «Мне не нужен ассистент. Я могу сам себе двигать камеру, — комментирует процесс врач. — Я фанат миниинвазивной хирургии, и роботической в том числе».

Плавными движениями щупальца надрезают на почке тончайшие ткани, и старейший принцип медицины «не навреди» здесь находит свое едва ли не самое совершенное воплощение.

«Скорее всего, эти сосуды давят на собирательную систему почки и нарушают отток мочи, — продолжает Шевчук. — Из-за этого почка не может нормально функционировать, что вызывает боль у мальчика. Мы должны поправить ее».

О дальнейшей судьбе своего пациента врач говорит: «Завтра пойдет домой».

Если бы операция делалась классическим способом, то по лучшему сценарию «не менее недели он бы провел в больнице». Для почки — тяжело, для больницы — затратно, для пациента — с побочными последствиями.

Это первая операция под патронатом профессора Вильнюсского университета Самалавичюса в заявленной серии из 20 операций, запланированных этим летом. За свою карьеру литовский профессор провел уже более тысячи таких оперативных вмешательств и теперь приехал на неделю во Львов поделиться опытом с украинскими коллегами.

А еще украинские хирурги съездили на обучение в Милан, тренировались там оперировать с помощью роботов на симуляторах и свинках. Потом оперировали с онлайн-прокторингом, за которым следили иностранные специалисты. Самчук говорит, что в Украине, кроме Львова, никто еще не делает детские операции с помощью роботов, ведь сама отрасль молодая, да и не только отрасль.

«Вы считаете, что мы здесь все молодые?» — реагирует Владимир Дятел, 28-летний трансплантолог на вопрос журналиста NV относительно его возраста. Четыре года назад молодой интерн впервые самостоятельно пересадил почку во львовском центре и теперь чувствует себя не таким уж и молодым.

«Ну это такой дискуссионный вопрос, эта отрасль фактически с нуля сделана, — включается в разговор его сверстник Олег Гузий, 28-летний руководитель отделения хирургии печени и желчных протоков Центра трансплантологии.

В теме «эйджизма», сама того не осознавая, точку ставит 37-летняя Ирина Заславец, когда говорит в трубку мобильного: «Алло, Макс, привет. Мы с пацанами в ординаторской. Подходи».

(не)Пацаны

Макс — это Максим Овечко, заместитель медицинского директора по трансплантологической работе Первого медобъединения Львова. Он уже не пацан, хотя ему всего 31. Он руководитель Центра трансплантологии Первого медобъединения Львова, человек еще молодой, но уже опытный.

Ставка на молодежь — это частично и есть кадровая политика Самчука, человека, который также, по квалификации Всемирной организации здравоохранения, является молодым. ТМО он возглавил, когда ему было 34 года. «Я очень много времени и энергии трачу на подбор кадров, — говорит Самчук. — Большая ставка на молодежь. Из тех, кого мы подбирали пять лет назад, уже есть успешные заведующие».

Один из них — Макс, то есть Максим Иванович, молодой специалист, которому Самчук поручил создать во Львове Центр трансплантологии с нуля, когда тому было всего 26 лет. Пересказывать эту историю не имело бы смысла, если бы доктор Овечко проект провалил. Но произошло иначе.

На сегодня львовский Центр трансплантологии — национальный лидер по количеству пересадок, сложных и сверхсложных, сердца, почек, печени. За первое полугодие этого года — 81 операция, за весь 2024 год — 140.

«Это хороший показатель даже для какого-то среднего европейского центра, — включается в разговор Овечко. — Мы попали в мировой реестр рекордов как учреждение, в котором одновременно выполнили наибольшее количество трансплантаций».

Совместно с киевским Центром сердца, а именно с его руководителем Борисом Тодуровым, львовская молодежь провела несколько операций по пересадке легких.

«Борис Михайлович — это же эпоха 25-летней давности, — признает Гузий, — но он включился в новую эпоху».

То есть это тот пример, когда сплав молодости со зрелостью дал уникальный результат. «Легкие — это сверхсложная история, технически это очень сложно, — продолжает Овечко. — Реально команда готовилась более двух лет исключительно под трансплантацию легких».

Матолинец, возможно, является самой опытной среди своих коллег — профессор Львовского медицинского университета, врач-анестезиолог, руководитель отделения интенсивной терапии. Но и она должна постоянно учиться. В частности, получила второе высшее образование — управление персоналом и менеджмент здравоохранения. Плюс бесконечные курсы.

«Я все же остаюсь практикующим врачом и ответственна за интернатуру, — говорит она о своих обязанностях, — но я учусь каждый день».

Конечно, Львовскому ТМО нужны квалифицированные кадры. Квалификация требует опыта. Как первое, так и второе имеет высокую рыночную цену.

«Энтузиазм — это на три-шесть месяцев. Дальше мы должны поддержать их [специалистов] финансово, — признает Самчук. — В трансплантации мы заработали немалые средства для того, чтобы отремонтировать больницу, дать лучшие зарплаты нашим работникам».

Таким образом Самчук указывает на главную движущую силу инноваций и реформ — государственные, частные, благотворительные деньги от бизнеса, деньги от международных доноров и украинских меценатов.

Большие деньги

В 2020 году Самчук вместе с командой переехал во Львов из Ковельского ТМО. Переехал под обещание львовского градоначальника Андрея Садового, что тот будет во всем помогать, чтобы построить большой региональный, а впоследствии и национальный медицинский центр.

«Садовый нам сказал, что поможет на 100 млн грн, — вспоминает Самчук, — а выделил даже до 130 млн грн». По сравнению с 10 тыс. грн, которые были в начале, это много. Но по сравнению с конечной целью — копейки. Теперь Самчук это понимает. Тогда еще нет.

«Потому что, наверное, вы заметили: математик я плохой, — посмеивается над собой Самчук. — Потом мне посчитали коллеги, сколько надо отстроить, установить аппаратуру, и я испугался. И, наверное, не только я, вся команда».

Было от чего. Общая площадь объединенных корпусов — 220 тыс. кв. м. Вместе с указанными сюда входит роддом имени святой Анны и несколько поликлинических отделений. Почти все нуждается в ремонте, а кое-что следовало возвести с нуля. По оценке Самчука, это минимум 8 тыс. грн за кв. м. Так он узнал, что в математике существует цифра миллиард.

«И это не говоря об оборудовании и высокоспециализированных ремонтах, в которых нуждаются операционные, — уточняет гендиректор медобъединения. — А там ремонт стартует от 20−25 тыс. грн за кв. м». А это уже открытие минимум на 3 млрд по довоенному курсу гривни.

Самчук говорит, что пружиной для того, чтобы выпрыгнуть из этой долговой ямы, была медицинская реформа, которая помогала ему еще в Ковеле. Первый этап реформы первичной медпомощи привел к переходу на финансирование клиник по принципу «деньги следуют за пациентом».

С апреля 2020 года, в самом начале пандемии COVID-19, начался второй этап медреформы: многопрофильные клиники отныне должны были получать финансирование от НСЗУ за предоставленные услуги, а не на содержание учреждения.

Но тогда во Львове ни одна городская больница не работала по этой новой рыночной формуле. «Я пошел к городскому голове Андрею Садовому, озвучил эту проблему, — продолжает свой рассказ Самчук. — Поэтому мы и остальные городские клиники в 2020-м запускаем платные услуги, чтобы счета были уже не такими пустыми, а теневые средства переходили в официальные».

В 2021 году несколько разнопрофильных клиник и амбулаторий создали во Львове медицинские объединения. А на 2024 год Первое львовское ТМО стало самым прибыльным медицинским учреждением страны, получив за свои услуги от НСЗУ 2,5 млрд грн. Первая половина 2025 года дала примерно такую же прибыль — 1,2 млрд грн. И это национальный рекорд.

«Когда они объединились в ТМО, у них получился пулинг средств, — разъясняет механизм Ляшко, — то есть все средства приходят на одно юрлицо от НСЗУ. Дальше уже работа администрации больницы».

К развитию крупнейшего медицинского учреждения региона, а по некоторым параметрам — страны, подключился локальный национальный и международный бизнес.

К тому же в ТМО почти сразу был создан отдел по поиску грантов и инвестиций. «Он привлекал огромные мировые платформы, университетские клиники, которые помогают теперь нам развиваться, учиться, — рассказывает Матолинец, — и даже финансово помогают. У нас появился ресурс, а потом люди».

Бизнес скорой помощи

По всей больнице на стенах висят таблички с благодарностями донорам, миссиям, компаниям. Вот, например, в кардиохирургии такая: «Здесь комфортно выздоравливать благодаря компании Onur Group». Это компания с турецкими корнями, а теперь еще и с украинским сердцем.

Самчук приводит десятки таких примеров, хотя мог бы и сотню. Начинает с роботизированной хирургии. Первые два робота Da Vinci помогла приобрести почтовая компания Мост Экспресс. Расходный материал предоставили международные доноры. Средства на роботизированную аппаратуру Asensus, с помощью которой только что проводилась операция 17-летнему закарпатцу, еще выплачиваются.

«А еще сейчас в посольстве США стоит ангиограф, они нам купили его и дарят, — продолжает перечислять Самчук. — Такой ангиограф — это более $1 млн».

Возвращаясь к Мост Экспресс, он рассказывает о так называемом открытом чеке, то есть возможности безлимитно ввозить в Украину гуманитарную помощь из любой точки планеты. «Мы находим донора, который отдает оборудование, медикаменты, звоним в компанию, — объясняет Самчук, — Мост нам доставляет без оплаты. Так мы завозим в год 300 фур. Часть берем для себя, часть на фронт».

Компании готовы помогать только тогда, когда видят результат, но иногда теряются в том, как быть эффективными. Свежий пример — компания Киевстар, которая хотела помочь, но не могла выбрать направление. Медики предложили телекоммуникационному гиганту стать эффективным в восстановлении лучшего ожогового центра. Ведь к поражениям кожи, вызванным огнем, горячей жидкостью, паром, добавились еще минно-взрывные ранения. Но и без них ежегодно в Украине около 12 тыс. детей получают тяжелые ожоги.

Так, этой весной на базе Реабилитационного центра Unbroken открылось ожоговое отделение для детей. На реализацию проекта удалось собрать около 33 млн грн, из которых более 28 млн грн предоставил Киевстар. Также присоединилась компания Аврора. Немало бизнесов вложились в ремонт и в образовательные программы для врачей центра.

«Виктор Ляшко посмотрел и сказал: а сделаем Всеукраинское отделение ожогов во Львове», — финализирует Самчук.

В разговоре с NV Ляшко называет Львов действительно уникальным во всех смыслах городом. И уточняет: до начала полномасштабного вторжения, даже до медицинской реформы этот регион уже воспринимался как часть медицинского туризма. «Там достаточно сильно развита была стоматология по сравнению со странами Восточной Европы, дешевле и намного качественнее, — говорит министр. — Думали даже открывать авиаперелеты».

Война все поломала, но ничего не изменила. Развитие медицинских компаний, клиник, военных и гражданских госпиталей изменит географию медицинского туризма, по меньшей мере в Восточной Европе или глубже, уверены обозреватели. И Львов стремится стать здесь игроком № 1.

«Если мы говорим, что это исключительно из-за географического принципа, то можно посмотреть на Черновцы, Ужгород, Луцк. Там не происходят такие изменения», — дипломатично подталкивает Ляшко весь регион последовать примеру Львова.

Здесь следовало бы поставить точку. Но нельзя. Ирина Заславец хочет рассказать свежий случай. Нет сил ей отказать: «На прошлой неделе мы выписали француза, который живет на Карибских островах. Он приехал сюда на травматологическую операцию, нашел нас в интернете, потому что у него жена из Украины. Они приехали, записались, прооперировались, он набил герб Украины на руке и улетел на свои Карибы».