Зыбучие пески. Новые конфликты охватывают и без того нестабильный регион — The Economist

Охлаждение арабо-израильской враждебности — лишь один из примеров того, как меняется Ближний Восток, и, возможно, даже не самый главный. Прежние субъекты влияния уходят, новые приходят, а местные игроки укрепляют свою власть: все это вызывает новые конфликты. В 2021 году изменения ускорятся и будут продолжаться еще долгое время.

Иран остается главной осью, по отношению к которой определяют свое положение страны региона. Обеспокоенность его угрожающей риторикой, авантюризм во внешней политике и ядерная активность помогли сблизить Израиль и арабские государства. Конфликт между ними и Ираном во многом определил прошедшее десятилетие: разжег войны в Ираке, Сирии и Йемене и усугубил хаос в других местах. Джо Байден хочет снизить градус напряжения, но Америка проявляет меньшее участие, чем ранее. И будущее региона может сформировать другое столкновение, в котором тоже участвуют доверенные лица и иностранные державы.

Оно начинается с ОАЭ. Маленькая Спарта, как иногда называют эту страну, долгое время оставалась в тени своего более крупного соседа и союзника Саудовской Аравии. Но, возможно, ОАЭ более влиятельны. Они часто используют свою власть мягко, рекламируя «дубайскую модель» (хорошего управления и экономического динамизма) и забрасывая иностранные столицы нефтедолларами. В Иране они видят проблему, но также и делового партнера (у иранских фирм есть офисы в Дубае), поэтому стремятся снизить напряженность в отношениях с муллами [правителями Ирана]. Но ОАЭ могут быть и бескомпромиссны.

Проблема, которая не дает покоя фактическому правителю ОАЭ Мухаммеду бен Заиду, — его оппозиция политическому исламу, который он считает угрозой. С тех пор как Арабская весна, за которой [спокойно] наблюдала Америка, ненадолго привела к власти в Египте исламистское правительство, принц Мухаммед взял на себя более активную роль в регионе. Он использовал огромные ресурсы ОАЭ, чтобы дать отпор исламистским группировкам. В том числе финансировал народное восстание против исламистского правительства Египта и поддержал последующий военный переворот.

Это ставит принца Мухаммеда в оппозицию к Реджепу Эрдогану, властному президенту Турции, который защищает исламистов. Их соперничество предсказуемо токсично. Стамбул превратился в улей для арабских диссидентов. ОАЭ обвиняют Турцию в том, что та объединилась с Катаром для распространения политического ислама в регионе. В этом союзе турки обеспечивают силовой аспект, а катарцы — финансовый. С 2017 года коалиция под руководством ОАЭ держит маленький эмират [Катар] в осаде, отчасти из‑за его поддержки исламистских группировок. Турция пришла на помощь Катару. В 2019 году она завершила строительство военной базы, способной разместить 5 тыс. турецких военнослужащих.

Кроме того, Эрдоган направил войска (а также оружие и наемников) для поддержки пользующегося поддержкой ООН правительства Ливии, которое по случайному совпадению сотрудничает с исламистскими ополченцами. Таким образом, оно смогло отразить наступление Халифы Хафтара, мятежного полководца и убежденного антиисламиста, которого поддерживают ОАЭ, Египет и Россия. Спор распространяется на восточное Средиземноморье, где Турция на основании подписанного с Ливией соглашения заявила о праве бурить в водах у греческих островов. Неудивительно, что греки с этим не согласны. В августе они провели военные учения, в которых приняли участие эмиратцы.

Большинство арабских государств до сих пор не считают Турцию настолько же большой угрозой, как Иран. Но страны вроде Саудовской Аравии и Египта все больше обеспокоены авантюрами Эрдогана в соседних государствах. Он оккупировал часть северной Сирии и нанес удар вглубь Ирака в рамках операций против войск курдов, которых Турция считает террористами. Лидеры западных стран тоже рассматривают Эрдогана как деструктивную силу, которую необходимо сдерживать, — даже несмотря на то, что его страна остается членом НАТО.

По мере того, как Турция отдаляется от Запада в сторону Ирана и России, некоторые видят в этом формирование на Ближнем Востоке блока «отказников» в составе этих трех стран. У них общие интересы и, что еще важнее, враги. Но они расходятся во мнениях по некоторым вопросам — например, кого поддерживать в Ливии и Сирии. Так что это хрупкий союз.

Тем не менее соперничество между Турцией и ОАЭ сохранится, что будет еще больше отравлять регион. По крайней мере должностные лица на Ближнем Востоке могли бы извлечь урок из всех этих сделок с Израилем: заклятым врагам не предначертано оставаться такими навсегда.

По условиям лицензии, все материалы номера публикуются на русском языке. Републикация запрещена.