«Мы потеряли семь месяцев». Интервью с генералом Кривоносом о трех вещах, которые позволят Украине подготовиться к новому наступлению РФ

Они всегда используют опыт предыдущих войн: опыт той Красной Армии, как захватывалась Чехословакия в 1968 году, как захватывался Афганистан в 1979 году, и операции по взятию под контроль Казахстана — это операция годичной давности.

Они были уверены, что так же у них сложится и в Украине. Но не сложилось, они не успели.

Они пытались захватить Гостомель. В тот момент его обороняли солдаты-срочники. И все же они смогли сорвать запланированную операцию по высадке десанта. Так же, как наши пилоты, оборонявшие Васильков, смогли подбить два Ил-76 с личным составом, чем также сорвали эту операцию.

Планы россиян были рассчитаны сугубо на отсутствие противодействия с украинской стороны — и со стороны украинских Вооруженных сил, и со стороны украинского народа. Но два этих фактора — единственные, и они абсолютно в унисон начали работать как единый коллектив, потому что армия — является ребенком у украинского народа. Это здорово помогло нам сорвать такие «шикарные» намерения россиян по захвату Украины и, прежде всего, нашей столицы.

— Против вас даже дело возбуждали по обороне аэропорта Жуляны. Я так и не понял, что это было, какова судьба этого дела?

— Это дело не закрыто, оно продолжается. Обвинение очень простое: превышение полномочий должностным лицом. Но нюанс такой: как потом оказалось, от меня отказались Вооруженные силы, [сказали], что я уже не служил. Хотя, когда оборонял, говорили, что я служу. Потом сказали, что я не служу, просто помогаю как генерал-доброволец. У нас введен был, наверное, какой-то новый вид службы — генералы-добровольцы.

В чем было превышение моих полномочий? То, что достаточно быстро принимая решения и имея уже не первый аэродром, который я защитил для этой страны (в 2014 году это был Краматорский аэродром, который 46 дней мы обороняли), я знал, что нужно делать и максимально быстро взлетно-посадочную полосу залили смазкой, что привело аэропорт в состояние непригодности к приему больших самолетов. И для россиян этот аэропорт стал совершенно неинтересным, потому что они поняли, что ни один самолет российской армии не сможет там сесть.

Каждый водитель знает, что если во время быстрого движения на дороге будет пятно смазки, то снесет машину и это будет чрезвычайно большая авария. С самолетами то же самое могло быть. Поэтому мы так быстро это сделали, а в дальнейшем только наращивали наши способности по отражению возможной высадки десанта, но за счет только использования противником вертолетов.

— Вы ходите на допросы в ГБР?

— Нет, они ждут, когда заинтересованность и поддержка народа уменьшится и тогда они уже придут с обысками, как они любят это делать, — неожиданно, ночью, с определенными моральными унижениями членов семьи, которые вместе со мной проживают. Вот чего они ждут.

— Насколько оккупанты изменились в своей тактике и ведении боевых действий в Украине с их начала?

— В течение этой войны они уже четыре раза меняли тактику применения своих войск. У них уже нет таких парадных маршей, как было раньше. Надо отдать должное, что они тоже быстро делают выводы из своих ошибок и меняют свою тактику.

Хочу подчеркнуть: в начале войны россияне бросили в бой свои элитные части, сейчас эта элита практически лежит в земле в своем большинстве. Но между тем российская армия — это достаточно большая сила. И надо нам четко понимать слабые и сильные стороны, чтобы и дальше успешно бороться против российских захватчиков.

Не вопрос — как они изменились, вопрос — как мы меняемся, чтобы более успешно вести бои. А самый главный вопрос — это четко понимать, что враг еще сильный и нам нужно еще много готовиться, и прежде всего — готовить мобилизационный ресурс.

Об этом я не раз говорил еще с мая этого года. И только на этой неделе замминистра [обороны Анна] Маляр вспомнила, что «ага, нам же надо готовить мобилизационный ресурс».

Мы практически потеряли семь месяцев. За семь месяцев можно было подготовить огромное количество людей, потому что для того, чтобы человека, который не имеет абсолютно никаких военных навыков, с нуля подготовить, чтобы он успешно выжил в первом бою, нужно 12−15 учебных дней по 10 часов каждый день. За это время сколько мы могли подготовить граждан Украины? Сотни тысяч. К сожалению, этот момент мы потеряли, теперь мы будем это делать уже догоняя потерянное.

— А что вы думаете по поводу угрозы со стороны Беларуси? Страна потеряла свой суверенитет, будем честны. Российский военный преступник и диктатор Владимир Путин встретился с другим диктатором Александром Лукашенко. Они планируют вторжение со стороны Беларуси?

— Однозначно, да. Условно говоря, Украина — это человек, то украинско-белорусская граница — это живот, самое слабое место в человеческом теле и самая большая часть. У нас белорусская граница с Украиной — это 1084 км. И чтобы удержать такой огромный участок, нам нужно иметь дополнительные средства для удержания возможного наступления врага. Хотя эти части было бы эффективнее применять на востоке Украины и, возможно, тогда мы освободили бы значительно больше украинской территории.

Между тем, понимая коварство, и то, что Беларусь уже давно участник этой войны, предоставляя российской армии свою инфраструктуру, сейчас ее пытаются еще больше затянуть, чтобы часть белорусских Вооруженных сил также участвовала в этой войне.

— Деморализованную армию, которая не хочет воевать? Очевидно, что есть какие-то подразделения, которые, если получат приказ, пойдут в атаку. Но в целом белорусы не очень-то хотят воевать с Украиной. Существуют ли механизмы заставить их перейти эту красную линию, учитывая, что Путин не просто так поехал к Лукашенко?

— Даже если вся белорусская армия откажется воевать против Украины, [что-то будет]. Еще летом этого года белорусы передали около 30 тысяч комплектов формы белорусской армии. И россияне, умеющие делать такие «шоу», совершенно спокойно переоденут свои части в белорусскую форму и будут рассказывать, что это наступает белорусская армия.

— Это называется операция под чужим флагом.

— Да. И они давно это уже проработали, давно к этому готовы. С учетом того, что все полигоны Беларуси заняты российскими военными и россияне достаточно быстро умеют перебрасывать свои силы, средства с любых участков российской империи, надо понимать, что они это могут сделать в течение четырех-пяти дней.

Если сейчас говорят, что «мы не видим скопления сил и средств: один-два эшелона приходят в неделю», то достаточно быстро они могут перебросить.

В феврале нам власти также говорили, что «мы не видим скопления, мы не видим угрозы». Но, между тем, угроза вылезла таким образом, что уже утром 25 февраля российские ДРГ уничтожались нашими спецподразделениями Альфа и подразделениями территориальной обороны в районе стадиона Спартак, а это практически Подол, в районе Оболони, около 101 бригады охраны, а это метро Берестейская. Вот вам примеры того, что недооценка врага может привести к способности врага прорваться в глубину.

— И была еще ДРГ, пытавшаяся убить президента Владимира Зеленского, насколько я помню. И это получило продолжение: есть информация о том, что марионетка Кремля в Чечне Рамзан Кадыров получил приказ от Путина на убийство украинского президента.

— Я не читал эти официальные документы, поэтому даже не хочу это комментировать. Пока для меня это очередной официальный хайп — ни больше ни меньше.

— Как вы оцениваете возможности России мобилизовать население? Мы с вами читали главное интервью главнокомандующего ВСУ генерала Валерия Залужного о том, что они планируют в следующей волне мобилизовать 200 тысяч «чмобиков». На что будут способны эти мобилизованные? Насколько эта угроза серьезна, когда удар со стороны Беларуси также вполне вероятен?

— Огромная проблема, когда на войне к врагу относятся с недооценкой. Не скажу, с уважением или с унижением, с недооценкой.

Из этих 300 тысяч, которые они призывали за счет искусственного отбора, за счет отбора, который будет естественным во время боев, останется 40−50 тысяч солдат, которые будут очень умело и успешно воевать. Так же и следующие 200 тысяч: они еще оставят себе 40−50 тысяч, которые также будут потом успешно воевать. Даже если 300 тысяч неучей будет наступать в нашу сторону, все равно нам нужно иметь людей — подготовленных, обученных, мотивированных, вооружить их и оснастить нужным количеством боеприпасов, начиная от стрелкового оружия до артиллерии, чтобы уничтожить эти 300 тысяч. Поэтому это достаточно серьезная угроза.

Проблема есть, но мы знаем, как ее решать. С нашей стороны нужно делать три вещи: готовить собственный мобилизационный резерв, собственную промышленность и собственную территорию. Вот три вещи, которые нам позволят совершенно спокойно встречать врага, вне зависимости от его количества.