Полный «нежданчик». О конфликте с Венедиктовой и уголовных делах топ-коррупционеров — интервью НВ с Назаром Холодницким

В советские времена все было иначе. Прокуратура имела общий надзор, в том числе, за судами. И даже районный прокурор мог прийти к судье и сказать, что он что-то не так делает. Мы от этой «советизации», как я понимаю, пытаемся отойти. И я не могу прийти в [председателю Высшего антикоррупционного суда (ВАКС) Елене] Танасевич или [председателю Апелляционной палаты ВАКС Данииле] Черненькой, или к любому другому судье, и требовать выносить приговоры, потому что генпрокурор заявила, что у нас нет ярких примеров.

Это видео я могу по каждой секунде разобрать, как карточный домик. Если Венедиктова провела какой-то аудит дел, то у меня возникает вопрос: на основании чего этот аудит был проведен, или изучались дела, был к ним доступ? Может заявления сделаны на основании публикаций в СМИ?

К примеру. У нас есть до 200 дел, которые уже лежат в судах, в том числе и топовые дела — по бывшему депутату по делу в энергетической сфере, экс-главе Фискальной службы, бывшим депутатам, которые или в розыске или в бегах, судьям.

Этот манипулятивный «видосик» возмутил коллектив САП, и, конечно, реакция такая, какая должна быть. Мы всегда готовы к конструктиву. Но здесь, я так понимаю, конструктива нет.

— У вас уже есть ответ на вопрос: почему Венедиктова решила сделать это заявление?

 — Потому что я последовательно обеспечиваю независимость не только САП, но и НАБУ. Потому что не позволяю вмешиваться в дела.

Но юридические дискуссии не должны проходить в «видосиках». И те все факты, как закрытие дела [депутата Рената] Кузьмина [речь идет о незаконном завладении земельным участком в Пуще Водице], — простите, но это решение принял мой прокурор и я его в этом поддержал. Да, может для кого-то решение «нехорошее». Но оно законное. Когда нам пришло это дело, оно было уже с постановлением суда, в котором прокурор ГПУ, будучи процессуальным руководителем, в октябре 2019 году в суде сказал, что он не возражает против позиции стороны защиты Кузьмина. Кроме того, по этому делу были нарушены сроки следствия Генпрокуратурой, а не САП или НАБУ. И были нарушены с 2017 по 2019 гг. А когда решение суда вступило в законную силу, дело сбросили в САП, потому что оно с подозрением. К нам пришли адвокаты депутата и абсолютно резонно объяснили: если мы хотим верховенство права, то нужно выполнять решение суда. Решения судов должно выполняться в любом государстве. Если этого не будет — не будет верховенства права и государства.

Дело против Кузьмина закрыли не потому, что он белый и пушистый, а потому что невозможно доказать его вину в суде и исчерпаны все способы и средства для получения новых доказательств, в том числе и сроки следствия.

— Возможно снова открыть дело?

 — Невозможно. Потому что благодаря «неуклюжести» процессуальных руководителей, которые занимались делом в 2017—2019 гг., сроки следствия закончились. В суде в Черкассах они не отстаивали позицию стороны обвинения, а говорили, что не возражают против ходатайства стороны защиты.

— Тот вариант, что Венедиктова действительно могла быть не осведомлена во всех тонкостях этих дел, отпадает?

 — К примеру возьмем обвинения в хищении 93 млн грн в Укрзализныце, — так называемое дело нардепа Ярослава Дубневича. Если бы генпрокурор открыла ЕРДР, доступ к которому у нее есть, то увидела, что следствие завершено по этому делу. И сторона защиты с апреля знакомится с материалами дела. Поэтому говорить о нарушении сроков невозможно

— Когда же тогда будет суд?

 — Как только сторона защиты ознакомится с материалами дела, оно будет направлено в суд. По закону сроки ознакомления не определяются. Но если прокурор будет видеть, что сторона защиты намеренно затягивает ознакомление, тогда мы обратимся в суд по этому вопросу. И уже он будет определять дату.

— То есть два месяца они уже знакомятся?

 — Нужно еще учитывать карантин.

Но несмотря на карантин прокуроры САП и детективы НАБУ завершили следствие.

— На какой стадии сейчас дело по бывшему заместителю секретаря Совета национальной безопасности и обороны Олегу Гладковскому о хищении средств на выполнении государственного оборонного заказа?
 — Следствие еще продолжается, был объявлен ряд подозрений.

— Какие временные рамки у дела?

 — Они определены законом. После подозрения максимальный срок следствия составляет 12 месяцев.

— За это время стоит ожидать, что следствие будет завершено?

 — Стоит.

— В этом году будет закончено?

 — Думаю, да.

— Когда примерно?

 — Примерно в рамках Уголовного процессуального кодекса.

— Во втором своем обращении Венедиктова предложила САП привести примеры судебных приговоров, которыми вы гордитесь. Предлагаю вам сейчас их назвать.

 — Есть 200 дел, которые сейчас находятся в ВАКС. Я ожидаю приговоры по всем этим производствам. Также мы сейчас изучаем случаи незаконных денежных компенсаций за жилье депутатам. Раньше такого никогда не было. И мы уже вернули около 5 млн этих средств, которые были потрачены на депутатов из госбюджета. Депутаты признают свою вину, идут на сделку со следствием. Есть семь подозреваемых, среди них бывшие депутаты Станислав Березкин, Владимир Соляр и др. Следствие продолжается, и это демонстрирует, что нет неприкасаемых.

— По вашему мнению, это не последние обращение Венедиктовой?

 — В своем заявлении мы написали, что неуместно общаться через «видосики». Я буду говорить напрямую. Но пока я не понимаю, о чем.

— Вы планируете доработать до конца срока полномочий?

 — В планах обеспечить независимость САП и НАБУ.

— А в таких условиях это возможно?

 — Не просто возможно, так оно и будет.

— Во вчерашнем обращении САП также обвинила Венедиктову в отказе регистрировать в ЕРДР сведения о совершении уголовного преступления народным депутатом. Почему вам отказали?

 — В марте-апреле мы отправляли соответствующий рапорт с обоснованиями, что есть необходимость внести информацию в ЕРДР по конкретному депутату по поводу его причастности по преступлению, связанному с контрабандой. Мы получили ответ, что доказательств мало. Больше не будем обращаться, потому что нет смысла.

Также у нас есть производства, инициаторами которого является Евроюст, где Италия и другие страны предложили создать международную совместную следственную группу по контрабанде табачных изделий из Украины в Евросоюз. Было заслушивание с участием меня, прокуроров, детективов у генпрокурора. Но наш генпрокурор не понимает, для чего создавать эту группу. Представьте, какая у нас позиция теперь перед международными партнерами.

— Среди подозреваемых есть представители действующей власти?

 — Какая разница?

— Это очень важно, так как дает ответ на вопрос отказа генпрокурора.

 — Пока без комментариев.

— Довольны ли вы как продвигается дело бывшего депутата и экс-президента государственной строительной корпорации Укрбуд Максима Микитася и решением суда?

 — Мы с него взыскали часть залога за нарушение процессуальных обязанностей — 35 млн грн. Следствие по нему в принципе уже завершено. Это дело точно не будет закрыто или затягиваться. Будет заседание ВАКС, и он расставит точки.

Но чисто юридически мы не понимаем, почему ВАКС избрал ему домашний арест.

— В таком случае, вопросов к работе ВАКС не возникает?

 — Прокурор не может свое недовольство публично выражать судьям. Если нам решение не нравится, мы его обжалуем, что мы и сделали.

— Почему дело по брату руководителя Офиса президента Андрея Ермака вы передали Нацполиции?

 — Когда депутат Гео Лерос пришел с пленками и заявлением [что брат Денис Ермак берет взятки и обещает назначить людей на государственные должности через своего влиятельного брата], мы внесли информацию в ЕРДР. Началось следствие. Мы быстро начали проверять факты, потому что было приковано внимание к этому делу. Мы потратили много времени, пересмотрели все видео. Детективы вызвали и допрашивали тех людей, которые были на пленках. Но мы должны понимать: есть юридическая составляющая, а есть медийная. Медийно все красиво выглядело — брат помощника президента берет взятки за назначение на должности. Но юридическая составляющая закончились тем, что все те, кого обещали устроить, не были назначены. А на допросе отрицали сам факт коррупционной составляющей.

Мы выслушали так называемых партнеров брата Дениса. Прокуроры поняли, что они врут. Потому что человек, у которого на видео из штанов торчит скрытая камера, на допросах утверждал, что не знает, кто снимал. И у меня вопрос: может ли он быть сильным свидетелем стороны обвинения? Конечно, нет.

Когда ты видишь, что сторона обвинения слаба и не подтверждается ни злоупотребление влиянием, ни получение взяток, ни назначения, тогда что это было? Кроме этого, нет такой должности в государстве как брат помощника президента. И она не может быть подследственна НАБУ и САП.

— Есть или планируются дела против таких людей, как Петр Порошенко, Виктор Медведчук, Дмитрий Фирташ, Ринат Ахметов, Игорь Коломойский?

 — Когда будут соответствующие подозрения, вы узнаете. Они могут быть тогда, когда будут собраны доказательства.

— Ранее стало известно, что Ахметов является свидетелем по одному из дел. По какому именно?

 — Производство по «Роттердам плюс». Следствие по этому делу заканчивается в августе этого года, мы собираем доказательства.

— И он до сих пор свидетель?

 — Я не могу называть имена людей в этом деле. Продолжение следует …