«Соотношение сил 1:12». Враг перегруппировывается для продолжения наступления на Часов Яр — интервью с Петричаком из 24-й бригады

— Какова ситуация с отводом войск в Часовом Яру на более выгодные позиции? Конечно, медийщики часто следят за малейшим шагом, сообщением. Я понимаю, что сложно подробно комментировать, но все-таки хочу вас попросить рассказать об этом микрорайоне Канал, откуда было принято решение отойти?

— Прежде всего стоит сказать, что оборона Часового Яра продолжается, хотя и с небольшими изменениями. Обстановка там остается напряженной и сейчас можем говорить об отводе за канал Сил обороны для сохранения жизней.

Сейчас фронт там пролегает фактически по всей границе канала Северский Донец-Донбасс. Он сейчас является линией разграничения, где по одну сторону стоят российские войска, с другой стороны стоим мы, Силы обороны, и там продолжаются стрелковые бои.

Правда, стоит сказать, что после того, как произошел отход на подготовленной рубеже, интенсивность артиллерии врага уменьшилась. Можем говорить о том, что враг, вероятнее всего, перегруппировывается для продолжения наступления на этом направлении.

— Для того чтобы хоть немножко понять, что означает этот микрорайон Канал, можем ли мы сейчас описать, что дает врагу контроль над этим участком или частью города?

— Фактически, этот микрорайон Канал — это часть города, которая разделена с другой, большей частью города вот этим каналом. Это просто часть города со стороны пока временно неподконтрольных территорий, откуда враг заходит. Это логическая последовательность продвижения врага в этом направлении.

Никакой стратегической важности этот район, мне кажется, для врага не имеет. Это просто способ продвижения.

— Вы упоминали о том, что, по сути, между врагом и Силами обороны проходит река, как водная преграда. Можем ли мы ее назвать серой зоной? Под серой зоной я имею в виду сейчас немножко не то, что обычно мы называем. Это просто буферная зона между позициями врага и нашими. Насколько близко враг там?

— Скорее, это линия разграничения такая себе, если ее можно так назвать. И рекой ее тоже не назовешь, потому что по факту это рукотворный канал для орошения и с начала полномасштабного вторжения в этом канале воды нет. Но он остается забетонированным, глубоким и переехать, переправиться через него для тяжелой техники — это сложная задача.

Поэтому можем говорить, что для врага это является преградой, так же, как было преградой и для логистики наших сил, когда они оставались на той стороне этого канала.

Собственно, из-за этого и из-за того, что за каналом был населенный пункт и там позиции наших Сил обороны врагом были разрушены, поэтому логика была в сохранении жизней наших бойцов.

— Если говорить о подразделениях, которые применяет враг в Часовом Яру. Я видела солянку: кто-то говорит об этих подразделениях Шторм-V, кто-то говорит о солянке из спецподразделений из заключенных, еще каких-то группировок. По состоянию на сейчас, кто там против наших Сил обороны?

— На самом деле трудно однозначно сказать, потому что ситуация на фронте меняется буквально каждую минуту. То, о чем мы знаем, это Шторм-V, такие штурмовые мясные отряды из бывших заключенных, которых помиловал [российский диктатор Владимир] Путин [ради] мясных штурмов. Они идут и шли первым эшелоном. А вместе с ними уже воевали против нас российские ВДВшники и десантники.

Как ситуация сейчас там, трудно сказать, потому что этот канал является линией разграничения и враг также, мне кажется, может усиливать их другими подразделениями.

— Мы давно, на самом деле, не слышим сравнения того, сколько на том или ином участке есть у врага личного состава, живой силы по сравнению с нами. И так же по технике в свое время можно было слышать, насколько больше у них артиллерийских боеприпасов. Как сейчас это ощущается, насколько врага там количественно больше?

— Опять же, по субъективному ощущению и наблюдению командиров на местах, скажу, что до того, как мы отошли за канал, это составляло в количестве пехоты один к 12−15 человек. Это очень большой разрыв.

Мы говорим о том, что мы воевали и продолжаем воевать с превосходящими силами противника. И не только в пехоте, но и в технике.

— И так же в отношении артиллерийских обстрелов?

— Паритета у нас однозначно нет. Вы знаете, техника у врага минусуется ежедневно, она минусовалась как неделю назад, так же и минусуется сегодня. Продолжается контрбатарейная борьба каждый день, но уменьшение артиллерийских обстрелов со стороны оккупанта пока не ощущается.

То есть враг забрасывает вглубь города все, что у него может летать, стрелять и убивать. Это и артиллерийские снаряды разного калибра, это и система ТОС, системы залпового огня Град и, конечно, авиабомбы, КАБы.

— Иван, если обратиться к попытке врага взять Часов Яр, мне кажется, мы здесь можем вспомнить и те пропагандистские призывы, которые на самом деле просто ничто. Я о тех словах, что «возьмем до 9 мая Часов Яр». Уже не один месяц продолжается оборона этого города, но, например, за последний месяц, какое вы видите продвижение врага?

— Вы знаете, продвижение на направлении Часового Яра россиян не хотелось бы обсуждать именно с их стороны. Мы видим, что такое продвижение происходит не только здесь, но и на других направлениях. Это продавливание мясными штурмами, тактика врага не изменилась.

Так же они сделали это и сейчас, когда разрушив этот район [Канал] смогли туда продвинуться не из-за того, что там линия обороны просто стерта была в живой силе, а просто из-за того, что держать ее уже было объективно нецелесообразно. И поэтому мы оттуда отступили.

Для врага, понятно, что, к сожалению, это просто еще одно достижение, которое они себе приписывают. Но мы воюем с россиянами уже не первый год и видим, что традиция у них такая сохраняется.