Пока военное наступление Москвы продолжает буксовать на восточной окраине Европы, напряжённость на континенте стремительно нарастает из-за повторяющихся и дерзких нарушений воздушного пространства европейских стран, намеренно организованных Россией. В ответ на эту новую угрозу Европа объявила о контрмерах — создании «стены дронов».
С 9 по 10 сентября в воздушном пространстве Польши были зафиксированы 19 беспилотников. В ответ была немедленно активирована система противовоздушной обороны под руководством НАТО: польские истребители F-16 и нидерландские F-35 были подняты по тревоге. Три дрона были сбиты, ещё как минимум восемь разбились на территории Польши. Один из беспилотников проник на территорию страны на 260 километров вглубь — дальше, чем расположена столица Варшава, — что привело к временной приостановке работы четырёх аэропортов.
Ещё более серьёзный инцидент произошёл 13 сентября, когда три российских истребителя МиГ-31 нарушили воздушное пространство Эстонии и находились в нём более десяти минут. Самолёты летели параллельно границе, проникнув на эстонскую территорию менее чем на 10 километров, после чего были сопровождены обратно истребителями НАТО.
Подпишитесь, чтобы прочитать целиком
Нам необходима ваша поддержка, чтобы заниматься качественной журналистикой
Польша и Эстония задействовали статью 4 Вашингтонского договора — механизм коллективных консультаций, который активируется в случае угрозы «территориальной целостности, политической независимости или безопасности любой из сторон». НАТО отреагировало осуждением «безрассудных действий России» и пообещало укрепить «сдерживающий и оборонительный потенциал Альянса, включая эффективную систему ПВО».
Дроны — фактор, меняющий правила игры в военной стратегии XXI века
Подозрения в нарушении воздушного пространства возникли также в Дании (которая накануне объявила о закупке «дальнобойного высокоточного оружия»), Финляндии, Франции, Германии, Латвии, Норвегии и Румынии. 3 октября из-за сообщений о появлении дронов на несколько часов был закрыт аэропорт Мюнхена, почти 20 рейсов были отменены.
Чего добивается Россия?
Посредством этих вторжений Россия стремится проверить готовность механизмов коллективной обороны НАТО. Путин хочет понять, насколько далеко готова зайти Европа в защите Украины на фоне неоднозначной внешней политики США. Иначе говоря: остаётся ли Пятая статья НАТО по-прежнему надёжным сдерживающим фактором для имперских замыслов Кремля?
Стратегия России явно изменилась после неудачного саммита в Аляске между Трампом и Путиным, состоявшегося 15 августа 2025 года. Встреча не принесла конкретных результатов, а ситуацию усугубило то, что Трамп открыто признал невозможность достижения заявленной ранее цели — прекращения огня между Россией и Украиной.
Путинская политика балансирования на грани — практика доведения переговоров до предела риска открытого конфликта с целью добиться желаемого — должна рассматриваться как враждебный сигнал. Кремль даёт понять, что останавливаться пока не собирается, поскольку видит выгоду в затягивании войны. Более того, Россия только усиливает давление.
Фальшивые дроны и «серая зона»
Цель этой рассчитанной эскалации подтверждается выбором орудия Кремля. Большинство сбитых или обнаруженных устройств оказались российскими беспилотниками-камикадзе «Герань-2» (Geran-2) — упрощённой и более дешёвой версией иранского Shahed‑136, широко применяемой на территории Украины.
Эти дроны в основном используются в качестве приманок для насыщения и отвлечения систем ПВО, хотя при необходимости они также способны выполнять разведку и наносить атакующие удары, неся небольшие взрывчатые заряды.
Безрассудные действия России преследуют и вторую цель: прощупать уровень сплочённости общественного мнения на Западе, особенно в Европе. Информационные и психологические аспекты войны находятся в центре таких операций и глубоко укоренены в стратегическом мышлении России — особенно в его новейших формах.
Сюда входит распространение дезинформации через социальные сети и поддержка анти-европейских и пророссийских политических партий. Но теперь Россия пошла дальше — она сознательно действует в так называемой «серой зоне». Это пространство между войной и миром, где применяются насильственные, но невоенные действия, направленные на достижение стратегических целей без перехода порога открытого вооружённого конфликта.
Тем не менее, подобные провокации могут привести к эскалации, перерастающей в открытую войну — ту самую, которую, по крайней мере официально, не хочет никто, и которая будет разрушительной для всех сторон.
Единый фронт?
Россия испытывает решимость Европы, играя в опасную игру по принципу «разделяй и властвуй», манипулируя различиями в восприятии угроз на континенте. И, возможно, ей это удаётся. Канцлер Германии Фридрих Мерц заявил, что «Европа больше не находится в мире с Россией», а премьер-министр Дании Метте Фредериксен подчеркнула, что «Европа оказалась в самой опасной ситуации со времён Второй мировой войны». Однако другие европейские политики не проявляют такой же решительности.
Кроме того, массовые пропалестинские протесты, вспыхнувшие после перехвата Израилем гуманитарной флотилии, направлявшейся в Газу, продемонстрировали устойчивые различия в восприятии угроз внутри европейских обществ. Эти различия формируются не только географией или другими объективными факторами, но и идеологическими предпочтениями: симпатии к Палестине чаще связаны с левыми взглядами, а поддержка Украины — с центристскими или правыми. Слабость Европы — усиленная непоследовательностью внешней политики США — во многом объясняет текущую силу России.
И всё же, несмотря на разногласия, недавняя встреча Европейского политического сообщества (EPC) в Копенгагене продемонстрировала стремление к единству, сплочённости и устойчивости. Лидеры утвердили новый ключевой проект, символически названный «стена дронов». Это будет не физический барьер, а многоуровневая сеть систем обнаружения и перехвата. Она должна базироваться на существующих антидроновых возможностях отдельных стран Европы.
На сегодняшний день мало что известно о том, как именно будет выглядеть эта «стена», сколько времени займёт реализация этого проекта (по словам министра обороны Германии Бориса Писториуса — от трёх до четырёх лет), и кто будет отвечать за её внедрение — Европейская комиссия или правительства стран-членов?
Война меняется
Абсолютно ясно одно: странам ЕС и НАТО необходимо адаптировать свои системы противовоздушной обороны к меняющемуся стратегическому ландшафту. Угроза со стороны России больше не ограничивается только высокоскоростными средствами — такими как самолёты, баллистические, крылатые или даже гиперзвуковые ракеты. Всё большую опасность представляет стремительно развивающаяся технология беспилотников. Чтобы противостоять этой новой угрозе, необходимо задействовать более дешёвые средства радиоэлектронной борьбы — в том числе глушение, подмену сигнала и препятствование работе электронных систем, от которых зависят дроны.
Война в Украине уже продемонстрировала, что дроны — это фактор, кардинально меняющий правила игры в военной стратегии XXI века. Они дешёвы, малы (а значит — трудны для обнаружения с помощью существующих технологий), способны наносить существенный ущерб и, в целом, представляют собой несоразмерную угрозу. Беспилотники делают международную безопасность более хрупкой и опасной, поскольку смещают военное равновесие от обороны в сторону наступления.
Именно поэтому модернизация и оптимизация систем защиты от дронов — стратегическая необходимость для Европы. Ответ стран ЕС и НАТО должен быть решительным, быстрым и эффективным, ведь на данном этапе уже нельзя исключать и гораздо более агрессивных действий со стороны России — вплоть до наземного вторжения в страны Балтии.
Оригинал опубликован на The Conversation
NV обладает эксклюзивным правом на перевод и публикацию колонок The Conversation. Републикация полной версии текста запрещена.
Перевод NV