«Если бы не было наступления ВСУ в Курской области, то не было бы сейчас таких проблем в Сумской» — такое мне приходится кое-где слышать. На это отвечу так. Одним из пунктов аргументации нашего Генштаба о Курской области — это упреждение российского наступления на Сумскую область. Но вряд ли кто может сейчас дать абсолютно объективную и уверенную оценку — проведением ли Курской операции это наступление удалось отсрочить почти на 8 месяцев. Или, наоборот, Курская операция каким-то образом ускорила его, или, возможно, изменила приоритеты российского командования. Поэтому у меня нет четкого ответа на этот вопрос.
Нынешняя фаза российского наступления и активизация непосредственно в Сумской области связана с несколькими факторами.
Подпишитесь, чтобы прочитать целиком
Нам необходима ваша поддержка, чтобы заниматься качественной журналистикой
(Называю «фаза», потому что российское наступление продолжается с октября 2023-го года — когда Россия перехватила инициативу и перешла в наступление на практически всех участках фронта). Конечно, есть политический фактор. Это переговоры, которые требуют усиления позиций. И это как раз там, где Россия может достичь какого-то результата, если не чисто в военном смысле, то, по крайней мере, продать это как непрерывное наступление России и неотвратимость военной победы России. То есть, это нарратив, который, к сожалению, грубо говоря, «заходит» не только внутри самой России, но многим из международной аудитории.
Продать это как безостановочное наступление России и неотвратимость победы
А второй — это чисто сезонный фактор. Потому что весенне-летний сезон как раз способствует проведению наступательных операций. Опять же, подчеркну, это не какое-то новое наступление, это просто новая фаза длящегося уже почти 18 месяцев российского наступления.
Если же говорить об угрозах, которые это несет, то таких тоже сообщений о каких-то свежих армиях, которые могли бы сейчас россияне бросить на прорыв, также нет. То есть, есть те силы, которые маневрируют между различными участками, как я уже сказал, на что также другие эксперты обращают внимание, которыми россияне пытаются нащупать слабые места в украинской обороне. Согласно военной науке, — силы, средства концентрируются на каком-то одном направлении. Это базовые вещи того, как делается прорыв. Но также надо заметить, что особенности современной войны как раз и заключаются в том, что невозможно незаметно для противника накопить этот ресурс. Есть мертвая зона, о которой сейчас все говорят, шириной 10−20 километров, где просто все выжигается, то ли какие-то скопления относительно большого личного состава, то ли логистика. Уже сейчас на этой стадии войны повторить еще раз операцию не то, что Купянскую или Херсонскую, а даже, мне кажется, Курскую операцию, пожалуй, сложно. Хотя не следует исключать полностью, что россияне могут чем-то неприятно удивиться.
Россияне осуществляют наступление благодаря тому, что находят слабину в украинской обороне. Один из примеров — это Харьковский прорыв год назад. Была там слабина — россияне ею воспользовались. Нам потом пришлось эту проблему срочно гасить, и россияне дальше не пошли. Так же и здесь, на Сумском направлении. Намерения противника очевидны, их силы, средства там сконцентрированы. Соответственно, заблаговременно принятые меры не должны дать им реализовать эти планы.
А планов у россиян — «громадье». Здесь, конечно, такая «большая солянка». Потому что, с одной стороны есть политические установки Путина, и когда он ставит в прямом эфире какие-то задачи военному командованию, то довольно часто возникает вопрос — действительно ли он верит в это серьезно. То есть, когда он говорит в эфире о задаче «создать буферную зону», то даже те же самые российские военблогеры сразу задают тихонько вопрос, конечно, не Путину, а между собой «А с какой стати?». Они между собой говорят, что для выполнения этой задачи нужно мобилизовать еще миллион личного состава, или же миллион северо-корейцев туда привезти. То есть, это абсолютно нереалистичные задачи. То ли Путин блефует, то ли ему действительно докладывают, что такие силы есть.
Здесь нелишне также, пожалуй, вспомнить о том, как Валерий Герасимов, начальник генштаба российской армии, докладывал в августе прошлого года Путину, что там вся эта курская, как они говорили, «провокация» за неделю-две будет решена. Это и есть очевидные признаки того, что на высшем уровне военно-политического руководства в России есть существенная проблема (причем — с первого дня войны) стратегических просчетов.
Это не делает нашу жизнь легче, но это нужно понимать. Планы России, по крайней мере озвучивание, это создание буферной зоны. Приоритетом, о котором постоянно российские спикеры, начиная с Путина и заканчивая Дмитрием Медведевым, является захват всей Луганской области (остается 2% территории, которые они не могут захватить с 2022 года). Захват Донецкой области. Если мы говорим о Запорожской области, то, если я не ошибаюсь, под 80% уже оккупировано. Но, если брать Херсонскую — правый берег Днепра, то также — с какой стати у них найдется силы форсировать Днепр. Для всех понятно, что это нереалистичная задача.
При том при всем, если мы смотрим не только на расстановку сил — есть ли у России военные возможности это сделать, то это было бы несколько однобокое видение. Потому что наряду с этим идут ультиматумы относительно условий подписания мирного соглашения. Путин говорит, что о создании буферной зоны или о захвате этих территорий, которые они уже объявили своими, то, возможно, имеется в виду не военный путь, а принуждение Украины к добровольному выводу войск из этих не оккупированных территорий. И не исключается, что в тот пакет мирных предложений включен пункт о буферной зоне.
Присоединяйтесь к нашему телеграм-каналу Погляди NV