Азиатское оружейное чудо. Как Южная Корея вошла в топ-10 крупнейших экспортеров оружия в мире и продает ли она что-то ВСУ

Летом этого года стало известно об еще одной истории, в которой фигурирует военная техника из Южной Кореи: оказалось, что британская армия отказывается от использования легендарных внедорожников Land Rover, заинтересовавшись специализированными вездеходами от корейской компании KIA, родственной Hyundai Motors.

Знатоков мирового оборонпрома такие новости уже не удивляют. Стокгольмский институт изучения проблем мира подсчитал, что за последние пять лет Южная Корея вошла в топ-10 крупнейших мировых экспортеров оружия с долей в 2,2%, опередив, в частности, Турцию, Нидерланды и Швецию. Главными покупателями южнокорейских вооружений стали Польша, Филиппины и Индия.

Если среднегодовой общий объем экспорта вооружений из Южной Кореи в 2012—2021 годах составлял до $3 млрд, то по состоянию на конец 2024-го он превысил $15 млрд. В частности, с 2022-го по 2024 год эта страна, согласно данным Французского института международных отношений, экспортировала втрое больше артиллерии (735 единиц), чем США (245 единиц).

«Южнокорейская техника отличается высоким качеством и характеристиками при более низкой, чем у западных аналогов, цене, — объяснил NV этот феномен Олег Катков, главный редактор отечественного военного портала Defense Express. — Важно, что у Южной Кореи есть горячие линии производства, поэтому заказчик получает оружие в кратчайшие сроки».

Прыжок в Европу

Оборонпром Южной Кореи действительно способен быстро и в больших объемах производить передовые системы вооружений. И эти его преимущества, по сравнению с «медленными» европейскими оружейниками, имеющими проблемы с инвестициями и рабочей силой и зависящими от «длинных» цепей поставок, стали очевидными многим покупателям.

Экспансия южных корейцев на рынки Евросоюза началась с Польши в 2022 году: кроме танков К2 большое рамочное соглашение Сеула с Варшавой включает поставки 648 самоходных гаубиц K9 и 48 истребителей FA-50.

Первые К2 Польша получила уже через 102 дня после заказа со складов. Это были подержанные машины из запасов корейской армии, которая сразу заказала для себя новые.

Масштабный контракт с Южной Кореей, по словам Николая Полищука, эксперта-корееведа, удалось заключить благодаря позиции польских властей. Ведь официальная Варшава видит последствия агрессивной политики Кремля и скупает вооружение, не дожидаясь производственных планов союзников.

«Европейский ОПК [оборонно-промышленный комплекс] не способен быстро отправить Польше необходимый объем вооружений для отражения нападения армий РФ или Беларуси, — пояснил NV эксперт, — Зато Южная Корея работает быстрее».

Кроме непосредственного вооружения и разнообразной техники Варшава покупает у Сеула компоненты к ней. Так, у польских самоходных 155-миллиметровых гаубиц Krab, которые производятся для Украины, шасси создано на базе артустановки K9 Thunder. Лицензию на последнюю Польша приобрела у Samsung Techwin.

В конце апреля 2024-го польское минобороны еще и подписало контракт на $1,6 млрд с компанией Hanwha Aerospace на закупку 72 улучшенных пусковых установок К239 Chunmoo. Последние после установки на шасси местного грузовика Jelsz превращаются в реактивную систему залпового огня (РСЗО) HOMAR-K.

Удачные контракты Польши вдохновили другие европейские страны. Эстония заинтересовалась оригинальной РСЗО Chunmoo. А Румыния в июле прошлого года заключила контракт на $920 млн с той же Hanwha Aerospace, в рамках которого корейские оружейники изготовят 54 самоходные гаубицы К9 и 36 машин поставки боеприпасов К10.

Кроме того, Бухарест вложил миллионы долларов в южнокорейские переносные зенитно-ракетные комплексы (ПЗРК) и танки K2 Black Panther.

Однако, несмотря на оперативность и хорошее качество, южнокорейской продукции все еще трудно конкурировать на европейском рынке с местными производителями, а также с некоторыми американскими и израильскими образцами, убежден Николай Белесков, старший аналитик фонда Повернись живим.

По мнению эксперта, не все образцы южнокорейской техники подходят армиям стран Центральной и Восточной Европы из-за своих характеристик.

Именно поэтому Румыния 21 июля этого года закупила шесть интегрированных израильских зенитных систем SHORAD-VSHORAD по программе обновления своей противовоздушной обороны (ПВО). Также Бухарест покупает дорогие комплексы Patriot у США, ведь они точно защитят критическую инфраструктуру от российских крылатых и баллистических ракет.

Франция же развивает собственный ОПК еще со времен Шарля де Голля. А Норвегия, Финляндия и Дания хоть и не имеют собственного производства танков, но часто выбирают европейские машины.

В 2023 году Норвегия проводила тендер на танки, в котором победил не южнокорейский К2, а последняя версия немецкого Leopard 2.

Несмотря на это, экспансия ОПК Южной Кореи в Старый Свет продолжается. Ведь у южнокорейского оружия есть две привлекательные особенности — оно совместимо с запросами армий НАТО и при наличии современных технологических решений имеет умеренную цену по сравнению с американскими, израильскими и европейскими аналогами. Так, самоходная 155-миллиметровая артустановка K9 Thunder в среднем стоит около $3 млн, тогда как стоимость ее французского аналога — CAESAR составляет около 6 млн евро, а немецкой Panzerhaubitze 2000 доходит до $17 млн.

С танками похожая ситуация: немецкий Leopard 2, впервые поступивший на вооружение еще в 1979 году, стоит по $6 млн, тогда как корейский K2 Black Panther 2013 года — $8,5 млн.

С ракетами-перехватчиками для систем ПВО ОПК Южной Кореи вообще сотворил чудо, похожее на то, которое ранее демонстрировал местный автопром: если оригинальная PAC-3 для американского ЗРК Patriot стоит около $4 млн, то южнокорейская Cheongung с такими же характеристиками обойдется втрое дешевле.

Эффект эффективной диктатуры

Бурное развитие корейской оборонки вызвали два события — война с коммунистическим Севером и экономический «скачок азиатского тигра» в лице Сеула.

Перемирие между двумя Кореями в 1953 году остановило боевые действия, но не угрозу от Пхеньяна. Самые густонаселенные города Южной Кореи находятся в пределах досягаемости почти 6 тыс. северокорейских артиллерийских систем, а еще у коммунистов с севера есть ядерное оружие.

Сначала Сеул полностью зависел от поддержки США. Но ее масштабы не удовлетворяли аппетиты Юга ни по количеству, ни по качеству.

Местные инженеры и конструкторы создавали оборонную промышленность почти с нуля. Все началось с копирования образцов американской военной техники и передачи ряда технологий. В то же время ОПК имел еще и внутреннюю поддержку, объясняет Николай Полищук.

Авторитарный южнокорейский лидер Пак Чон Хи, пришедший к власти в 1961-м, сразу взял курс на экспортно ориентированную индустриализацию и превратил страну в огромную фабрику. Условия труда на производстве были суровые: рабочий день длился до 10 часов, а в месяц давали один выходной. Однако к началу 1980-х уровень ВВП на душу населения увеличился примерно в четыре раза: с $1,1 тыс. до $4,3 тыс. Сейчас же это почти $38 тыс.

Следующий лидер, Чон Ду Хван, продолжил развивать тяжелую промышленность, хотя Запад требовал от него остановить военный прогресс. Тогда Север окончательно уступил Югу по темпам экономического развития.

В 2000-х южнокорейские президенты уже делали ставку на экспорт военных технологий.

Выдающуюся роль в процессе индустриализации и развития ОПК сыграли и продолжают это делать огромные промышленные конгломераты-чеболи, что в переводе с корейского означает «богатые семьи».

Первыми и наиболее известными среди них стали Samsung Group, LG Group, Hyundai, SK Group и Lotte. Сегодня почти 50% ВВП страны приходится на эти корпорации и их подразделения.

Чеболи обеспечивают местный оборонный сектор почти всем — от металла до hitech. Например, Hyundai, Daewoo и Samsung Aerospace разрабатывают электронику для военной техники, курируют научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы.

Симбиоз с чеболями дает возможность корейскому оборонпрому производить технику и вооружение «здесь и сейчас», из собственных, а не зарубежных комплектующих.

ОПК корейского Юга сейчас представлен шестью оборонными гигантами, подконтрольными государству: Hanhwa Aerospace, Korean Aerospace Industries, Hyundai Rotem, LIG Nex1, Hyundai Heavy Industry и Poongsan. На их нужды работают также еще десятки малых и средних производителей.

По данным министерства обороны Южной Кореи, военный бюджет 52-миллионной страны в 2025 году составляет около $44,6 млрд, или 2,32% от национального ВВП. В то же время финансово-аналитическая компания FnGuide Inc. в Сеуле подсчитала, что совокупные продажи 31 местной оборонной компании составили в 2024-м $30,3 млрд, что на 16% больше, чем за год до того.

Боеприпасы для Украины

Южнокорейское законодательство запрещает предоставлять оружие воюющим странам. Поэтому Сеул поставляет Украине только нелетальную помощь. Так, в сентябре 2023-го ВСУ должны были получить, по сообщению издания Chosun, два южнокорейских разминировщика К600 Rhino.

Однако Сеул разрешил передать Киеву польские самоходные гаубицы Krab с корейскими компонентами.

А наиболее значимым вкладом Юга стало разрешение на передачу (как аренду) США 0,5 млн артснарядов, которые, похоже, в конце концов попали в ВСУ.

В то же время КНДР напрямую поставляет российским войскам снаряды и тяжелое вооружение. По состоянию на июль 2025 года Москва получила около 28 тыс. контейнеров с оружием и 12 млн снарядов калибра 152 мм, сообщило Агентство военной разведки (DIA) Южной Кореи.

Агрессивное поведение Пхеньяна и его прямые контакты с РФ могут подтолкнуть Сеул к изменению официального курса по экспорту оружия на нужды ВСУ, считают опрошенные NV эксперты.

Если такое произойдет, Украина могла бы приобрести сразу несколько видов оружия. Например, системы ПВО Cheongung. «Cheongung можно рассматривать как аналог американской ракетной системы Patriot или израильского Железного купола», — пояснил в одном из интервью Чон Сон Ен, старший менеджер Hanwha Aerospace.

Также ВСУ пригодилось бы южнокорейское наступательное вооружение — РСЗО Chunmoo и гаубицы K9, и стабильные поставки боеприпасов к ним. Еще Украина могла бы закупать многофункциональные истребители FА50 версии Block 20.

«Любое вооружение Южной Кореи усилит возможности украинской армии», — убежден Олег Катков.

Но для этого, по словам эксперта, Сеул должен принять новые правила реэкспорта оружия, — без них Украина не получит его даже через третьи страны.

Предыдущий президент Южной Кореи Юн Сок Йоль, как напомнил Николай Полищук, симпатизировал Украине. Однако нынешний — Ли Чжэ Мён — придерживается политики невмешательства и восстановления межкорейского диалога: он не хочет раздражать Китай.

В любом случае западные эксперты и экономисты прогнозируют дальнейшее увеличение объемов продаж военной продукции Южной Кореи в мире. Их прогнозы опираются на реальные цифры: совокупная прибыль пяти крупнейших компаний южнокорейского ОПК в первой половине 2025 года выросла на 161%, до $1,69 млрд, достигнув 80% выручки за весь 2024-й. То есть деньги на дальнейшие инвестиции и разработки у Сеула есть, а спрос растет. Так почему бы не воспользоваться всем этим?

Этот материал опубликован в журнале NV № 6 за сентябрь 2025 года. Приобрести его можно здесь.