Одесса в ожидании Patriot. Как живут, из-за чего возмущаются и над чем шутят одесситы под постоянными обстрелами врага — репортаж

За два года российского нашествия одесские чрезвычайники совершили более 320 выездов на место таких катастроф. Аверина подсчитала: это где-то трижды в неделю. Одесский опыт спасателей теперь изучает мир. Но решиться на прямую помощь способны единицы. Если быть точным, то один.

С первых дней российского нашествия из Германии приезжает Себастьян Рейч. Он не является профессиональным пожарным, у себя дома лишь волонтерил в местной пожарной части. Теперь, время от времени он посещает Одессу, чтобы спасать одесситов, еще и привозит сюда гуманитарную помощь, обмундирование.

Вот, например, недавно привез 300 шлемов для пожарных. «Он здесь с ребятами работает неделю-две и уезжает», — рассказывает Аверина. И вспоминает, что до полномасштабного вторжения в Одессу часто приезжали для обмена опытом спасатели из Германии, Франции, Великобритании. «Сейчас не было никого. Боятся», — пожимает плечами она.

Николай Викнянский, основатель одесской компании Termopal, с начала полномасштабного вторжения взял на себя координацию работы гуманитарного центра Гостиный дом, который расположился на Одесском рынке еды. С тех пор стал одним из голосов Одессы во внешнем мире. «В моей истории это второй геноцид, — цитирует он теперь собственное интервью, которое дал немецкому журналу Шпигель, — Однажды вы [немцы] хотели нас убить за то, что я еврей, теперь они [русские] хотят нас убить за то, что я украинец. У меня две идентичности. Они для меня одинаково важны».

Обычно с немцами так не разговаривают. Но это был особый случай. Таким образом, как говорит Викнянский, он убеждал их помогать Украине. Не по гуманитарным причинам, а из-за собственной исторической ответственности. «В конце концов у нас с Россией война не экономического характера, не ресурсного, а смыслового», — подчеркивает одессит.

В этот момент на улице раздается сирена. «О! Вот и воздушная тревога, — прерывается на мгновение Викнянский, а потом через паузу: — Если это по нам, то мы об этом не узнаем». Одесский юмор никуда не делся. Но он чернеет.

Вот свежий анекдот, который популяризирует в СМИ депутат одесского горсовета и юморист Олег Филимонов: «В районе Молдаванки висит объявление: «Продается комната в коммунальной квартире. Восемь добрейших соседей, отличная кухня на четыре газовые плиты, туалет в коридоре. Все удобства. И — внимание! — нешахетная сторона».

Одесситы пытаются выжить и создают хоть что-то похожее на хорошее настроение. «Довольно сложно создавать настроение, которое напрямую зависит от того, будет ли небо Одессы закрыто Patriot, как, скажем, закрыто небо Киева, — размышляет Либкин, — Вот будет или нет? Вы не знаете? Я тоже не знаю».

Морской бой

Главная цель российских агрессоров — это порты так называемой Большой Одессы: Южный, Одесский и Черноморский. После того как Россия отобрала у Украины девять из 18 морских портов (пять в Крыму, а также по одному в Мариуполе, Бердянске, Херсоне и Скадовске), одесские порты взяли на себя львиную долю морских перевозок Украины.

В частности, экспортируют десятки миллионов тонн агропродукции, импортируют оборудование и сырье. За что и получают от россиян перманентные ракетные удары. За время полномасштабного вторжения местные порты приняли на себя более 140 таких атак. «В июле они словно с цепей сорвались, — говорит Баринов, — разрушали зернохранилища, целились в суда, грузовики, гибли водители». Россияне наделали много шума, но настоящий ужас этой войны у Баринова ассоциируется не с грохотом и сигналами воздушной тревоги, а с мертвой тишиной.

Глава АМПУ живет недалеко от порта и много лет каждое утро просыпался под грохот кранов, скрип колес, сигналы кораблей, входящих в акваторию порта. Но в первые дни вторжения вдруг все замолчало. Одесса погрузилась в тишину.

Баринов вспоминает это полугодие как фильм ужасов. И фильм не художественный, а вполне документальный. «Мы видели вот в это окно десантные [российские] корабли, — указывает Баринов на окно в своем кабинете, — но потом благодаря усилиям наших военных был потоплен крейсер Москва. Они теперь уже не так нам угрожают. Однако из Крыма ракетами, шахедами обстреливают нас каждую ночь».

Таким образом россияне пытаются остановить украинский экспорт, особенно агроэкспорт, понимая, какое значение он имеет для экономики Украины и продовольственной безопасности мира. На конец апреля и с начала июля 2023-го по украинскому гуманитарному морскому коридору уже вывезено более 41 млн тонн продукции.

В позапрошлом году, когда действовала так называемая зерновая инициатива, которая по согласию сторон ООН, Турции и России позволяла вывозить украинское зерно на экспорт, было отгружено всего 32,8 млн тонн агропродукции. «Мы сейчас перевозим [через порты] примерно 75−80% от довоенного периода [в 2021 году Украина экспортировала около 50 млн т агропродукции]. Мы хорошо идем». В таких отчетах Елена Матвеева, исполнительный директор Odesa Business Club, видит опасность. После таких реляций, как только власть отчитывается, что мы почти достигли довоенного уровня экспорта, непременно происходят обстрелы терминалов, отмечает Матвеева.

Далее она приводит пример Шота Хаджишвили, совладельца компании Рисоил Порт, перегрузочного наливного терминала в порту Южный. «Он системно помогает всем, от волонтеров до войска, — продолжает Матвеева, — но он умоляет остановить коммуникацию публично от государства по поводу всего, что касается портов. Этого нельзя делать, это трагедия нашего общества».

Возможно, в данном случае срабатывает пословица: обжегшись на молоке дуют на холодную воду. Однако и пренебрегать такими предостережениями уже нельзя. Россияне ни дня не оставляют Одессу в покое. «Я уже никогда не увижу этот город таким, каким его видела моя бабушка, — говорит Викнянский, — но хочу, чтобы мои внуки увидели хотя бы такую Одессу, какую видел я». И это не тост, это программа по спасению Одессы, которую в прошлом году Викнянский и его единомышленники воплотили в жизнь.

Одесское наследие

Эта идея родилась не во время войны. Но воплощена была в ее разгар. В марте 2022 года, когда стало понятно, что Одесса под прицелом варваров, Викнянский взял на себя инициативу довести до конца дело 13-летней давности. А именно — добиться от всемирной организации ЮНЕСКО признать центр Одессы историческим памятником.

Ведь считалось, что россияне не осмелятся бомбить территорию, которая является всемирным наследием и находится под опекой ЮНЕСКО. Были такие наивные времена, когда так думало большинство. Для тех, кто уже тогда понимал, чего стоит «русский мир», этот зонтик от ЮНЕСКО имел еще одно значение для безопасности. Когда кто-то сознательно разрушает то, что признано культурным наследием человечества, это определяет его действия как военное преступление. Поэтому дальнейшая реставрация будет происходить за счет агрессора. И это условие, под которым подписались все страны — члены ООН, в частности РФ.

«Третий вопрос, — перехватывает инициативу Викнянский, — это постоянный нарратив россиян, что Одесса — российское историческое наследие. С какой стороны Одесса российская, сложно сказать. Я могу сказать, что она скорее антироссийская, антиимперская».

Викнянский обращает внимание на мультикультурность Одессы. Эта территория строилась и развивалась чуть ли не с конца XIV века, тогда здесь господствовало Литовское княжество. Греки, евреи, поляки, украинцы, московиты и куча других народов основали здесь цивилизацию, которая заложила основы для развития мелкого бизнеса и большой логистический хаб Причерноморья.

Впоследствии французы, итальянцы, британцы одели Одессу в ее ренессансную, барочную, готическую архитектуру. Город действительно сейчас выглядит как мультикультурный проект. Но этого мало.

«Для того чтобы попасть в список ЮНЕСКО, недостаточно очень любить Дерибасовскую», — иронизирует Викнянский. Сначала следовало убедить руководителя Центра всемирного наследия организации Лазара Элунду Ассомо, что в Одессе есть памятники, достойные международного патронажа. Во-вторых, что действовать нужно быстро, пока российские ракеты не превратили Одессу в Мариуполь.

Ссылаясь на телефонный разговор, одесский предприниматель цитирует Элунду Ассомо: «У нас есть параграф 161−162 устава ЮНЕСКО: если объект номинации находится под угрозой уничтожения, мы можем без очереди рассмотреть вашу заявку». Заявку действительно рассмотрели быстро. Над документом работали специалисты из Италии, консультировала рабочая группа из украинских ученых, архитекторов, историков. 25 января 2023 года внеочередная сессия комитета всемирного наследия ЮНЕСКО приняла историческое решение. Преодолевая все дипломатические препятствия со стороны россиян, центр Одессы получил статус мирового наследия.

Однако пока эффект ничтожный. Со времени включения Одессы в список Всемирного наследия ЮНЕСКО более 100 зданий, памятников архитектуры, усадьбы, дворцы, церкви получили повреждения, 14 из них — чрезвычайной силы. «В середине мая будет конференция ЮНЕСКО, — говорит Викнянский, — Там будут обсуждать, что следует изменить. Того, что есть сейчас, явно недостаточно».

Ешь, пей, душись

Ничто не может остановить курортный сезон, время которого наступило. Вот и Алина Васильченко из Львова уже неделю как приехала в Одессу. Поражена. На улицах города много людей. На летних террасах кое-где аншлаг. В городе один за другим чуть ли не каждую неделю открываются новые рестораны и кафе. Правда, и Васильченко приехала в Одессу не с пустыми руками. Она руководит отделом франшиз ресторана Черноморка. 26 апреля в центре города она открыла новое заведение сети.

«Мы понимаем: это большой риск, — говорит она NV. — Но мы уверены в том, что это место будет прибыльным. У нас уже работает ресторан в Аркадии. В войну он работал два сезона. И людей было много. Он был прибыльный». Конечно, прибыли, у кого они есть, не такие, как были до полномасштабного вторжения. И еще меньше предпринимателей хотят рисковать под градом российских ракет. К примеру, Либкин. Он не готов говорить за всю Одессу, но вот в отношении себя он уже все окончательно решил.

«Я не планирую открывать ни одного заведения в Украине до конца войны, — говорит он. — Буду стараться не закрыть то, что уже есть. Но открывать ничего не буду». В то же время Либкин признает, что его одесские рестораны Дача, Компот, Тавернетта работают с прибылью. «Но что является прибылью?» — спрашивает Либкин и отвечает: — За военное время норма прибыли сократилась".

Ну и что с того? К примеру, Дмитрий Милютин, известный в Одессе владелец бутик-галереи ароматов Moluar, может, тоже не цветет, но точно пахнет. И пахнет приятно. В посетителях в его магазине духов нет недостатка. Хотя товар у него коллекционный, нежный и оттого не очень дешевый. Сегодняшнюю свою прибыль он оценивает где-то в 80% от того, что было до войны. Ну и, конечно, следует отминусовать немалые суммы. По подсчетам Милютина это где-то чуть меньше 2 млн грн, которые он потратил на поддержку ВСУ, закупку необходимого военного оборудования и тому подобное.

Относительно своего бизнеса, а скорее относительно одесситов Милютин говорит, что, покупая иногда недешевые духи, они пытаются таким образом отсечь негативные мысли о своем неопределенном будущем. «Они практически живут сегодняшним днем, — объясняет он новую философию жителей города у моря, — Тратят деньги, которые бы они никогда не потратили в мирное время. То есть, грубо говоря, это переключение. Этим обусловлено посещение ресторанов. Они понимают, что у нас сейчас в городе происходит лотерея. Рулетка со смертью».

— Русская рулетка? — уточняет NV.

— Я даже не хочу это слово произносить, — реагирует Милютин, — но это так.

Однако Матвеева лелеет надежду, что, несмотря на все ужасы, этим летом в Одессе состоится если и не туристический сезон, то хотя бы оздоровительный. «Мы надеемся, что все же у нас десяток пляжей откроется. В прошлом году так было, — объясняет она, — надеемся, что в этом тоже. Составляющую безопасности мы урегулируем хранилищами и своевременными тревогами»