Мы не можем позволить себе, чтобы украинский президент, чтобы украинская власть, потеряла остатки легитимности во время войны. Иначе мы сталкиваемся с риском потери государства по сценарию Первой Мировой, когда дезертирство на фронте сочеталось с массовым отчаянием и политическим раздраем.
Поэтому власть должна отреагировать на разоблачение НАБУ правильно. Это в ее интересах. И в наших. Потому что что бы мы ни думали о Зеленском, он единственный возможный президент и главнокомандующий до конца войны.
Пока что власть реагировала по принципу «Мало и поздно». Что очень странно, учитывая, что все месяцами ждали появления именно такой информации. Тем более, коррупция в энергосистеме, коррупция вокруг Энергоатома, не была ни для кого сюрпризом. Об этом публично говорили уже более года. Но пока методы коммуникации провальные. Игнорирование проблемы, попытка дискредитации и обесценивания НАБУ и САП через телеграмм-каналы и штатных глашатаев. С этого все началось. И это было очень плохо. Сейчас мы увидели отстранение Галущенко и перезапуск Наблюдательного совета Энергоатома. Но это все не
Не повторять, как Янукович, «мы своих не сдаем»
Отстранение Галущенко ничего не решает. Власть — штука не формальная. И даже влияние на министерство юстиции это не очень уменьшит. Не говоря уже о том, что проблема была именно в министерстве энергетики. А там все остается как и было. Близкий человек к Галущенко, который был упомянут на пленках НАБУ, продолжает быть министром.
О Наблюдательном совете Энергоатома вообще смешно. Фишка как раз в том, что там не было состоятельного Наблюдательного совета. Власть максимально затягивала его запуск, и до сих пор мы не имеем полного состава. О чем не раз подчеркивали наши международные партнеры. Это, кстати, одно из объяснений, почему у Укрэнерго не получилось запустить щупальца, а у Энергоатома возник бэк-офис. Потому что в Укрэнерго был нормальный Наблюдательный совет с доминацией независимых членов, а в Энергоатоме не было. Хотя, конечно, наличие Наблюдательного совета не гарантирует, что такого бэк-офиса не появилось бы. Это необходимое, а не достаточное условие. Почему-то же «Че Гевара» получал свои миллионы, хотя он и не имел отношения к Энергоатому.
Поэтому шаги, которые ничего не решают, не вернут доверие. Доверие, за которое сейчас надо бороться, выгрызать. Которое очень важно на фоне продолжения наступлений россиян на фронте и проблем со светом, которые с нами очень надолго.
И ключевое — это увольнение министров. Это первый и неотложный шаг. Нельзя прикрываться приговорами, до которых минимум 2−3 года. Это уже не сработает. Должны быть увольнения. И назначение новых людей, имеющих общественную легитимность и доверие партнеров. И, конечно, завершение войны с НАБУ. Детектив НАБУ, документировавший «Карлсона», который улетел и не обещал вернуться, до сих пор сидит в СИЗО по надуманным, вымышленным обвинениям. Пока он там сидит, никто не поверит в настоящее очищение. Даже самая инфантильная часть общества, которая бы очень хотела поверить в то, что пишут анонимные телеграм-каналы. Скорее будут ожидать мести в отношении НАБУ. Тем более, что атаки на антикоррупционеров в телеграмме продолжаются.
Конечно, не мешало бы посадить хоть одного из людей, известных как «друзья президента». Это сейчас нужно прежде всего самому президенту. Кого-то надо принести в жертву. И не повторять, как Янукович, «мы своих не сдаем». Потому что о Коломойском, который сидит в СИЗО, все уже успели забыть. Ему нужна компания.
И главное. Власть должна осознать, что никаких быстрых выборов не будет. И хватит уже заниматься популизмом. Потому что это все напоминает ситуацию перед полномасштабным вторжением, когда мы слышали «ничего не будет, шашлыки». Сейчас мы фактически слышим «Все скоро закончится, выборы». А закончится все может скоро, только если все закончится очень плохо. Поэтому надо признать, что Путин верит, что сможет нас уничтожить и победить. И готов воевать еще долго. И исходить в принятии решений нужно именно из этого. При планировании бюджета, при поддержке мобилизации, при разговоре с нашими западными партнерами.
Война — это марафон. А общественное доверие — это тот кислород, без которого ты очень быстро можешь сойти с дистанции. Сейчас для страны нужно, чтобы общественное доверие было у президента. И все зависит только от него. Он может его вернуть. По крайней мере, частично.
Текст опубликован с разрешения автора