Чего в 1991-м так боялся Буш. США признали независимость Украины после референдума 1 декабря только через 25 дней

За пять дней до украинского референдума, 25 ноября, в Washington Post вышла статья под названием Американские чиновники разделились относительно реакции на независимую Украину. Ссылаясь на анонимные источники во власти, журналисты указали на серьезное расхождение в администрации Буша по этому вопросу. И отмечали, что на Джорджа Буша оказывают давление со всех сторон.

Также в статье говорилось, что министр обороны США Дик Чейни отстаивает скорейшее признание Украины. Противоположного мнения придерживается государственный секретарь Джеймс Бейкер, выступая за более осторожный подход, который соответствовал позиции Горбачева и его команды. Генерал Брент Скоукрофт, советник президента по национальной безопасности, якобы занял крайне осторожную позицию: «Поддержка сверхдержавой демонтажа другой может вызвать лишь обратную реакцию и привести к прямому политическому конфликту».

Статья имела взрывной эффект как для общества, так власти. В Белом доме были недовольны утечкой информации и даже подозревали, что виноват в этом Пентагон. Особенно свирепствовал госсекретарь Бейкер. Он не соглашался, что его подали как противника признания независимости Украины и симпатика Горбачева. На фотокопии статьи Бейкер сделает такую заметку: «Рискуем, спеша с признанием — хаос + гражданская война — тогда как подождать несколько недель не является риском».

В Конгрессе тоже бушевали страсти. Прочитав статью, группа сторонников скорейшего признания Украины: Ньют Гингрич, Нэнси Пелоси, Леон Панетта и Рик Санторум — подписали обращение к президенту. Они верили, что независимая Украина и Россия смогут навсегда избавиться от ядерного оружия. А рыночные реформы достигнут успеха быстрее, чем перестройка Горбачева.

«Мы знаем, что вы сейчас рассматриваете советы нескольких членов вашей администрации, в частности, министра обороны Дика Чейни, чтобы США одними из первых признали украинскую независимость, — говорилось в обращении, — Господин президент, это мудрый совет. Жизненно важно, чтобы Америка была на стороне народа Украины, на стороне свободы и демократии вместо того, чтобы помогать поддерживать Кремль, которым до сих пор руководят едва реконструированные коммунисты».

26 ноября американский посол, находившийся в штаб-квартире НАТО, получил телеграмму из Вашингтона с уточнением относительно признания Украины. В ней указывались обязательные условия: сохранение центрального командования над ядерными силами, расположенными в Украине, приверженность руководства страны провозглашенной цели стать безъядерным государством, соблюдение подписанных СССР международных договоров по контролю над вооружениями, а также — Хельсинкских соглашений с их положениями о признании границ, сложившихся после Второй мировой войны. И еще — обязательствами соблюдать и защищать права человека. Пока эти моменты не будут выяснены до конца — Америка будет ждать.

Тем временем после публикации в Washington Post от Буша потребовали официального объяснения американские украинцы. 27 ноября он встретился с пятнадцатью представителями украинской диаспоры и общался с ними полчаса, а потом подтвердил намерение признать независимость Украины.

«Мы будем наблюдать за референдумом и надеемся, что сможем сказать, что выборы были свободными и честными, — сказал он. — Поприветствуем независимость. А потом начнем делать шаги, ведущие к признанию».

В том разговоре Буш предположил, что Леонид Кравчук, тогда председатель Верховной рады, будет новым украинским лидером. Американский президент отметил, что хорошо понимает, под каким огромным давлением находится он.

Лидер США также объяснил, что ядерное оружие вызывает у него наибольшее беспокойство. И самый большой страх — военная конфронтация между Украиной и Россией.

«Россия имеет прочные связи с Украиной, мы должны убедиться, что все, что происходит, происходит мирно, — говорил Буш. — Если мы нечаянно сделаем что-то, что приведет к военной конфронтации, это будет худшим из возможных вариантов. Вы лучше меня знаете сложный характер российско-украинских отношений. Я страстно стремлюсь избежать распространения ядерного оружия. Но пока все хорошо. Я разговаривал с Кравчуком дважды за последние месяцы, и он говорит правильные вещи».

Кроме того Буш обсудил с украинцами влияние Ельцина на ситуацию: в его команде есть сторонники сильной России и жесткой линии, отрицающей право украинцев на независимость. И властям США приходится этих людей сдерживать.

«Я не говорю, что мы можем „взмахнуть палочкой“ и сказать Борису Ельцину сделать то или иное, — объяснял Буш диаспоре, — но мы несем определенную ответственность за то, чтобы попытаться справиться с проблемой. У нас есть определенная позиция в мире».

Обида и гнев Горбачева

Своими намерениями и решениями о признании Украины Буш не счел нужным поделиться с Горбачевым: никакого сообщения из Белого дома президент СССР не получил. Но от своих помощников он уже знал и о статье в Washington Post, и о встрече с украинской диаспорой, и о дискуссиях в Конгрессе. Некоторые в окружении Горбачева расценили такую позицию Вашингтона как предательство. И похоже, что сам он также так думал.

Когда 30 ноября, за день до референдума в Украине, Буш наконец звонит Горбачеву, тот не хочет с ним говорить. «Для чего?» — обиженно говорит советский президент своему помощнику Анатолию Черняеву, когда тот информирует о телефонном запросе из Вашингтона. Но после некоторого колебания дает согласие на разговор.

Из стенограммы этого диалога, хранящейся в архиве Президентского центра Джорджа Буша, известно, что лидер СССР выразил свое разочарование. И заметил: создается впечатление, что США пытаются не только влиять на события, но и вмешиваться в них.

Зато Буш пытается объяснить свою позицию относительно Украины, очерчивая основные интересы США — централизованный контроль над ядерным оружием. Он выражает надежду, что суверенная Украина будет более благосклонной к сотрудничеству в создании нового Союза.

Горбачев подтверждает свое стремление к жизнеспособному политическому союзу и напоминает Бушу об их последнем разговоре в Мадриде, во время которого западные лидеры высказались за сохранение единого реформированного Союза.

«Вы знаете наши традиции как демократической нации, — говорит Буш, — Мы должны поддерживать украинский народ. Но мы хотим делать это таким образом, чтобы поощрять мирный переход к новому порядку, построенному на продуктивных отношениях с центром и дружественных украинско-российских отношениях. Мы не хотим непреднамеренно создавать трудности для вас или Ельцина».

Американский лидер объясняет Горбачеву, что признание независимости Украины вполне могло бы вернуть руководителей молодого государства к процессу заключения союзного договора. Если снять любой вопрос о признании суверенитета, участие в переговорах о новых союзах будет более смелым.

Но Горбачев так не думает. Он начинает пугать Буша югославским сценарием и заявляет, что в случае с Украиной все может быть даже хуже.

«Джордж, нынешняя ситуация еще сложнее, чем в Югославии, — гнет свою линию советский президент, — Если кто-то в Украине скажет, что выходит из состава Союза, а кто-то скажет, что поддерживает его, то это будет означать, что 12 млн русских и представителей других народов станут гражданами чужой страны. Крым уже заявил, что если Украина дистанцируется от Союза, то Крым будет действовать с целью пересмотра статуса Крыма в Украине. Также встанет вопрос о Донецке».

Горбачев отмечает, что в России набирает сил партия реваншистов, которые хотят собрать «русские земли воедино». И он не исключает военного конфликта.

«Здесь у Ельцина есть силы, которые выступают за независимую Россию и за возвращение всех российских земель, включая те, что сейчас находятся в Казахстане, Украине и других странах. Если этот процесс развернется, это будет катастрофой для России, Украины и остального мира», — отмечает Горбачев.

Решительный настрой Ельцина

Из стенограммы телефонного разговора Буша-старшего с Ельциным можно узнать, что российский президент, в противовес Горбачеву, выступал за немедленное признание Украины. Американский президент позвонил ему, только положив трубку после звонка президенту СССР.

«Сейчас проект союзного договора готовы подписать только семь государств — пять исламских и два славянских (Беларусь и Россия), это меня очень беспокоит, — объясняет он Бушу, — буду с вами, как всегда, очень откровенен. Я считаю, что если Украина не будет в Союзе, то это будет довольно слабое объединение. Я сказал Горбачеву сегодня и сказал вчера в газетном интервью, что если Украина не присоединится к Союзу, то это проблема для России».

По его мнению, независимость Украины будет означать, что украинцы не подпишут договор сейчас, готовясь к созданию Союза суверенных государств. И это, считает Ельцин, резко изменит баланс в этой структуре между славянскими и исламскими народами. Нельзя допустить ситуацию, когда Россия и Беларусь будут иметь два голоса как славянские государства против пяти голосов мусульман.

Ельцин уверен, что новый украинский президент начнет переговоры не с Горбачевым, а с Россией — то есть собственно с Ельциным. Если Россия сразу после референдума не признает независимость Украины, она усложнит с ней отношения.

«Это также создаст новое давление со стороны экстремистов, — подчеркивает Ельцин, — Мы должны сделать это немедленно. Иначе наша позиция будет чрезмерно неопределенной, тем более, что мы приближаемся к новому году и новой реформе. Горбачев об этом не знает. Он все еще думает, что Украина подпишет союзный договор. Мы встретимся с новым президентом Украины в начале декабря, чтобы обсудить принципы отношений между Россией и Украиной».

Что касается ядерного оружия, то Ельцин поддерживает четыре необходимых условия. Но не хочет перечислять их сейчас, в телефонном разговоре. И замечает, что Россия не может выдвигать эти требования к Украине в нынешнем контексте.

В конце беседы Ельцин просит Буша не говорить о деталях их разговора Горбачеву. Тот обещает.

Мечты и реальность

Когда накануне референдума Кравчук прогнозировал, что не менее 80% украинцев проголосуют за независимость, Горбачев называл его мечтателем. Степан Хмара, украинский политик, диссидент и поэт, озвучивал еще большее число — более 90%. И над его оптимизмом иронизировал уже сам Кравчук.

Явка людей на Всеукраинский референдум 1 декабря составила более 84%. Независимость Украины поддержали 90,32%. Реальность превзошла мечты.

«Голосовать за независимость пришли разные политические силы и социальные группы, — считает историк Сергей Плохий. — Каждая из них имела свои надежды и ожидания: национал-демократы стремились к независимости и быстрой культурной украинизации; бывшие коммунистические лидеры хотели безопасного убежища для себя и своих семей, свободного от контроля Москвы; а большинство населения, убежденное, что Украина была самой богатой республикой Союза, хотело отделиться от бедной и непредсказуемой России с ее политическими и военными конфликтами. Успех американцев украинского происхождения, которые сумели убедить президента Буша к признанию украинской независимости еще до того, как состоялось голосование, придало уверенности украинским элитам в том, что независимость можно не только провозгласить, но и достичь», — утверждает он.

3 декабря 1991 года Буш попросил своих помощников соединить его с Кравчуком. Он поздравил новоизбранного президента новой страны с подавляющим большинством голосов, отданных за независимость, а также — его личной победой.

Буш отметил, что США приветствуют появление новой демократической нации. И вскоре пришлют своего государственного секретаря Джеймса Бейкера для обсуждения вопроса ядерного разоружения. Также надо будет обсудить пограничные вопросы, права человека и национальных меньшинств.

Кравчук ответил: «Я разговаривал с Борисом Ельциным. Он сказал, что после результатов референдума Россия признает Украину как независимое государство. В эту субботу я встречусь с господином Ельциным в Минске вместе с Шушкевичем, чтобы обсудить все вопросы нашей политики, а также первоочередные соображения в отношениях с Российской республикой».