Все по полочкам. Социолог Ирина Бекешкина отвечает на вопросы НВ об исследовании, согласно которому Зеленский стал политиком года
26 декабря фонд Демократические инициативы имени Илька Кучерива опубликовал данные масштабного опроса украинцев, согласно которому Владимир Зеленский стал политиком года в Украине.
Мы попросили директора фонда Ирину Бекешкину прокомментировать некоторые из цифр исследования. Публикуем сокращенную версию интервью журналиста Радио НВ Дмитрия Тузова с социологом.
— Если исходить из вашего исследования, 46% населения назвали политиком года Владимира Зеленского. Эти цифры сопоставимы с результатом Зеленского на выборах, или здесь есть какие-то изменения?
Абсолютно сопоставимы. Более того, когда говорят, что было 73%, а затем доверие уменьшилась до 60%, то, извините, 73% — это относительно тех, кто голосовал. Как раз наоборот, после выборов доверие к нему возросло. Затем оно понемногу начало уменьшаться, но я бы сказала, 63% сейчас — это тоже абсолютный рекорд.
Пока люди хотят верить, что они не ошиблись на выборах и сделали правильный выбор. Во-вторых, пока Зеленский не принимал таких решений, которые были бы очень непопулярными и существенно снизили рейтинг. Более того — были небольшие популярные решения, которые поднимают его в рейтинге: например, сказал снизить цены на бензин — снизили; сказал снизить тарифы — снизят; сказал запустить тепло там, где не было — запустили.
Зеленский «наш» и для Запада, и для Востока, поэтому сразу после выборов было доверие 70%. Но это не значит, что Украина объединилась и является однородной в своих позициях — она разная. Просто пока Зеленский не принимал таких решений, которые бы отвернули от него часть электората.
— Вы говорили, что обвалились рейтинги доверия к главе Офиса президента Андрею Богдану, лидеру фракции Слуга народа в парламенте Давиду Арахамие, хотя они из команды Зеленского. Чем это объясняется?
Очевидно, с Верховной Радой — вот эти постоянные скандалы, которые транслировались по телевизору, никак не способствуют доверию. Несмотря на то, что они там принимали, как принимали — тем более, проследить за этим «бешеным принтером» у людей нет никакой возможности. А что касается правительства — ожидали, что повысят пенсии, зарплаты, существенно снизят тарифы… А нет — «это же правительство»!
— Происходят ли какие-то миграции электората? Я сейчас предполагаю следующее: Зеленский сказал, что Украина идет в ЕС и НАТО, и часть аудитории на Востоке «отвалилась». Но появилась часть, которая поддерживает евроатлантический курс.
Мы в свое время проводили фокус-группы в регионах Востока и Юга среди тех, кто не поддерживает членство в Европейском Союзе и евроинтеграцию вообще. Нам были интересны, конечно, аргументы. Один из них был таким, что абсолютно трудно предсказать: «Мы, конечно, в общем-то неплохо относимся и к Европе, и к европейской интеграции, но этой власти мы не верим, ничего хорошего она не сделает, поэтому мы против».
Поэтому я думаю, что здесь возможно еще такое — «если Зеленский обещал, что нам в Европе будет хорошо, значит, возможно, стоит». У нас на этот раз наибольший процент тех, кто считает, что Украине нужно становиться членом Европейского Союза — 64%. Такого никогда не было. Я думаю, что это частично, возможно, потому, что кто-то изменил свою позицию.
— Кто вас среди политиков, получивших высокий (или наоборот — низкий) рейтинг доверия, действительно удивил?
Я бы не сказала, что меня кто-то очень удивил. Меня удивило, что среди «не знаю такого» лидирует Давид Арахамия. 33% ответили, что они просто не знают этого человека, а еще 11% затруднились выразить свое отношение к нему. Это половина населения.
Я думаю, это коррелирует с тем, что когда мы в предыдущем опросе спрашивали, вообще знают ли люди их кандидата, победившего на мажоритарных выборах (то есть практически их депутата), лишь 28% знали. Это очень невысокий, совсем невысокий показатель.
— Пятая часть опрошенных даже предполагает, что в следующем году может произойти Майдан-3. Давайте попробуем разобраться с этим.
Это не так много. 20% — это немало, но что касается протестных настроений, которые мы также регулярно замеряем, сейчас они самые низкие за все время замеров, то есть с самого начала независимой Украины.
Сейчас 3% уверены в том, что будут массовые высказывания протеста — плюс 13% предполагают, что они могут быть. То есть в целом это 16%.
И низкий процент тех, кто считает, что они обязательно примут в этом участие — 4%, плюс еще 13% — вероятно. А абсолютное большинство считает, что нет. Хотя я должна сказать, что прямой зависимости между готовностью к протестам и протестами нет. Когда были высокие протестные настроения, протестов не было.
— Политики ориентируются на социологические замеры?
Эти — особенно. Имеется в виду вся команда, не только лично Зеленский или Слуга народа и правительство.
Некоторые решения по той же земле сопровождались рациональными предосторожностями. Так же вспомним, когда отменили парад в День независимости, а затем были выступления, и все же его назначили — параллельно шел неформальный, но формальный тоже был. Прислушивались к «красным линиям», которые нельзя переходить на встрече в Париже.
Но я, как социолог, много лет работающий с общественным мнением, не могу сказать, что vox populi — всегда vox Dei, что глас народа — это глас божий. Часто это бывает и не так (и не только у нас, кстати).
— А какой уровень доверия украинцев к медиа, учитывая все обстоятельства, которые мы с вами понимаем?
К медиа неплохой, тоже положительный баланс доверия — более 50%, это хорошо. Украинские медиа все же пользуются доверием. Другое дело, что когда мы спрашиваем о доверии к медиа, каждый подразумевает свои медиа, которым доверяет. Очевидно, что люди не обо всех, но могут сказать, что «вот эти врут, но есть те, которым мы доверяем».
А самый высокий уровень недоверия — это, конечно, недоверие к средствам массовой информации России, им у нас доверяют 9%, а не доверяют — более 80%.
Прямая речь Ирины Бекешкиной была несущественно отредактирована ради сохранения стилистической целостности материала. Редактирование не изменило сущностной составляющей цитат.
