«Рюкзаки Авакова», ПриватБанк и Ахметов в НАБУ. Интервью с директором Антикоррупционного бюро Артемом Сытником
Директор Национального антикоррупционного бюро Украины Артем Сытник дал большое интервью о деле ПриватБанка, словесном конфликте с Аваковым и визите Ахметова в НАБУ для программы Підсумки тижня на Радио НВ.
Публикуем его отредактированную и сокращенную версию.
— Несколько дней назад программа журналистских расследований Bihus.Info зафиксировала визит бизнесмена Рината Ахметова в НАБУ. Он свидетельствовал по делу Роттердам+?
— На самом деле, нет, не в этом деле. И это не первый визит господина Ахметова в НАБУ. Единственное, что хочу отметить — мы, в отличие от других органов, не делаем из этого шоу. То есть нам неприятно наблюдать, когда иногда другие правоохранительные органы начинают с какого-то обычного визита известного лица — даже для допроса в качестве свидетеля — делать определенное шоу. Недавно мы наблюдали в ГБР такие вещи.
— Возможно, дело не в пиаре ГБР, а в том, что эти персоналии устраивают политическое действо из своих допросов?
— Я больше скажу — на самом деле известных людей очень много, они приходят в НАБУ очень часто, но сейчас как раз именно этот факт стал известен прессе, поскольку есть определенные запросы. Поэтому здесь ничего такого нет. Человек был приглашен для дачи показаний в уголовном производстве (не в том, о котором вы спросили).
— То есть Ринат Ахметов не такой уж редкий гость в НАБУ?
— Я не говорю, что он ходит очень часто. Я имею в виду, что это не первый раз, но почему-то именно сейчас его визит привлек внимание. Это рабочие вопросы. Мы вызываем людей, они приходят, но мы из этого не делаем шоу — у нас такая информационная политика.
— А Игорь Коломойский регулярно наведывается в НАБУ? Или он уже свидетельствовал по делу ПриватБанка?
— Не готов сказать. Насколько я знаю, здесь были определенные следственные действия. Там же у нас не только Приват, но и Укрнафта — очень интересное дело.
— Правда, что между вами и руководителем Специализированной антикоррупционной прокуратуры Назаром Холодницким произошло определенное примирение и вы пришли к согласию по всем вопросам, которые между вами были?
— Раньше звучало слово конфликт, сейчас — примирение. Во-первых, в руководстве САП произошли изменения: сейчас нет заместителя, который тогда курировал следствие, поэтому коммуникация немного изменилась даже по количеству участников. Конечно, я не могу сейчас сказать, что есть полное согласие между детективами и прокурорами в рабочих вопросах. Но его, наверное, и не может быть, потому что это всегда рабочая дискуссия.
Во всех странах мира детектив всегда хочет больше, а прокурор желает иметь убедительные доказательства, для того чтобы это дело должным образом представлять в суде. Поэтому я не хотел бы называть это примирением, но сейчас есть какое-то конструктивное сотрудничество. Видимо, этому способствует и изменение отношений с новым генпрокурором и Генеральной прокуратурой.
— То есть генпрокурор Рябошапка против вас не работает, в отличие от его предшественника Юрия Луценко?
— Я не помню, начиная с сентября 2019 года, чтобы была хоть одна публикация, в которой бы говорилось о противостоянии НАБУ с Офисом генерального прокурора. Я не говорю, что сейчас отношения стали больше чем рабочими, но это нормальные рабочие отношения, основанные на законе и праве.
— На этой неделе сменился председатель Офиса президента — Андрея Богдана заменили Андреем Ермаком. В анонимные телеграм-каналы и различные статьи обозревателей активно вбрасывается месседж о том, что Ермак будет настаивать на определенных отставках, в том числе и руководства НАБУ и САП. Владеете ли вы такой информацией и как расцениваете эту политическую ротацию? Она на вас каким-то образом повлияет?
— Трудно сказать. Такой информации у меня нет. У нас с Офисом президента всегда были рабочие отношения, потому что мы постоянно коммуницировали по поводу возможных законопроектов, которые рассматриваются или возможно будут представлены в Раду. В последнее время этот процесс был немного активнее, потому что после смены президента было очень много инициатив в парламенте, касающихся НАБУ: например, автономное прослушивание телефонов и много других моментов. Поэтому мы имели такую коммуникацию, высказывали свое мнение по поводу этих законопроектов, но не более.
— Вы прямо заявляли о том, что за попытками расшатать под вами кресло стоят две фигуры — бизнесмен Игорь Коломойский и министр внутренних дел Арсен Аваков, который сразу же довольно эмоционально вам ответил. Между вами традиционно продолжается некий «шаманский диалог».
— Можно я с этим не соглашусь? Я не согласен с фразой «шаманский диалог», потому что за пять лет работы в должности руководителя правоохранительного органа я никогда не позволял себе высказывать оскорбления в чей-либо адрес. Хотя было очень много людей, которые позволяли переходить на личности — руководители правоохранительных органов, тот же Луценко. А сейчас это делает Арсен Аваков. Это не совсем профессионально, когда ты руководитель правоохранительного органа большого госудавства и начинаешь переходить на такие детские обиды.
— Почему вы считаете, что именно Аваков с «делом рюкзаков» и однодневным арестом его сына стоит за попытками расшатать под вами кресло? Вы видели источники, откуда все это происходит?
— Конечно. Мы получили документы, которые это подтверждают. Сам протокол составлялся работниками Министерства внутренних дел, «дело [рюкзаков]» рассматривал судья, который фактически был в «разработке» работников МВД, и в последний момент только один прокурор был задержан по делу о вымогательстве взятки именно за вынесение приговора этим судьей. Этот судья был выведен из дела, но фактически стал «ручным».
Именно за вынесение приговора этим судьей передавалась взятка. В дальнейшем, когда дело уже находилось в апелляции, было очевидно, что судья пытается разобраться в ситуации. И когда было удовлетворено ходатайство защиты и мы перешли к тому, чтобы все же должным образом это дело прослушать, то между заседаниями из архивов МВД подняли дело в отношении этого судьи, направили в прокуратуру, и судья засомневался, взял самоотвод.
Дело передали другому судье, которому оставался месяц до отставки. Он отмел все ходатайства и вынес решение, в котором нуждаются определенные лица. Все эти документы уже истребованы нами, и сейчас направлено обращение о давлении на судей в Высший совет правосудия, готовится обращение в Европейский суд по правам человека.
— На каком этапе находится дело ПриватБанка?
— Я имею опыт расследований и управления Антикоррупционным бюро — исходя из своего опыта, могу рассказать, что это наиболее сложное дело, которое я вообще видел. На сегодняшний день дело, которое было у нас в 2017 году, сейчас расследуется вместе с производством, поступившим от Офиса генерального прокурора.
Поэтому что 20 ноября у ГПУ исчезли следственные функции, и это дело было направлено к нам, хотя в принципе можно было направить в полицию. Но все же, после определенного рабочего совещания и рабочих дискуссий с генеральным прокурором [Русланом Рябошапкой], было принято решение о том, что расследование будет проводиться антикоррупционным бюро.
Детективы получили очень большой массив материала по этому делу. Конечно, бывшим бенефициарам этого банка это не совсем нравится.
— А в чем заключается его сложность?
— Сложность в том, что банк работал длительное время, есть огромное количество транзакций, в том числе за рубежом, и это требует очень большого объема работы. В большей степени он во многом уже выполнен. И именно осознание этого и активность детективов как раз и побуждают к такой медийной защите, в том числе и в стенах парламента.
