Остановить ракетный террор. Почему противовоздушная оборона не уничтожает все, что летит на Украину со стороны врага — объясняет представитель Воздушных сил
Откуда Россия запускает ракеты по Украине и при каких условиях отечественная ПВО начнет сбивать их больше, рассказал спикер Воздушных сил Юрий Игнат
Ежедневно в новостях появляются сообщения о ракетных ударах россиян, от которых страдают не только военные объекты ВСУ, но и мирные города Украины. Последнее из таких известий — попадание ракеты в переполненный ТРЦ в Кременчуге, шокировало не только украинцев, но и многих мировых лидеров. Последние наконец-то заговорили о том, что официальный Киев нуждается в тяжелых системах противовоздушной обороны (ПВО) средней и большой дальности действия, чтобы остановить ракетный террор, начатый российским диктатором.
Украинская ПВО стала первой целью, атакованной войсками страны-агрессора 24 февраля, сразу с началом полномасштабного вторжения. Она выстояла, а затем начала регулярно уничтожать вражеские самолеты, тем самым не позволив россиянам получить превосходство в воздухе. Поэтому оккупанты начали бить по территории Украины ракетами. Отечественные зенитчики сбивают значительную часть этих «посланников» Путина. Но полностью закрыть от них все объекты они не могут: ПВО не рассчитана на борьбу с ракетами, да и общая площадь того, что нужно защищать, слишком велика.
О том, как, имея ограниченное вооружение, все же работает украинская ПВО, и в каком усилении она нуждается, НВ рассказал спикер Воздушных сил Юрий Игнат.
— Насколько эффективно сегодня противовоздушная оборона справляется с российскими ракетами?
— В сложившихся условиях, видимо, не совсем корректно оценивать эффективность работы средств ПВО. Это очень сложный вопрос. Идет война — игра на выживание! Конечно, хотелось бы большего и чтобы был выше процент уничтожения воздушных целей. Потому что наша ПВО предназначена больше для сбития таких воздушных целей, как самолеты, вертолеты и беспилотные летательные аппараты (БПЛА). А крылатые, авиационные, баллистические и гиперзвуковые ракеты — это не присущие ей цели. Комплексы, которые у нас на вооружении, не те средства, которые должны сбивать такие высокотехнологичные цели, — они создавались еще в 1960−70-е годы.
Поэтому в наших реалиях оценивать эффективность нужно по двум факторам. Во-первых, что ракеты — это нетипичные цели. Во-вторых, если оценивать сбитие летательных аппаратов, вертолетов и беспилотников, то здесь можно ставить твердую «пятерку» (по 5-балльной шкале).
Противник 24 февраля нанес мощный удар в первую очередь по системе противовоздушной обороны государства. Воздушные силы стали целью № 1 для врага и сотни ракет полетели на наши объекты: радиотехнические войска, зенитные ракетные войска, военные аэродромы и истребительную авиацию, которые являются составляющими системы ПВО.
Понятно, что после массированного удара мы сменили тактику применения наших сил. Мы готовились к такому сценарию: оперативно вывели технику и людей в другие районы, на запасные аэродромы, запасные позиции, и продолжили противостоять врагу. Да, некоторые потери понесли. Впрочем, не оставили выполнения своих функций. Враг рассчитывал, что уничтожит нас очень быстро. Но так не произошло, потому что мы готовились. И именно поэтому Воздушные силы решительно сражались в первую и вторую недели, и в дальнейшем: мы громили противника в воздухе по всем направлениям ведения боевых действий, враг нес тяжелые потери.
Мы сделали возможное и невозможное. Все думали, что мы ляжем в первые дни, не сможем выполнять задачи.
На подконтрольной украинскому государству территории стоят наши средства ПВО, авиация летает и выполняет задачи. Противник не контролирует пространство на подконтрольной Украине территории.
К сожалению, на временно оккупированной территории мы не можем его контролировать. Там противник уже нарастил свои средства ПВО — это разные зенитные ракетные комплексы: Панцирь, Тор, Бук-М1, Бук-М2, Бук-М3, С-300, С-400. То есть, практически все имеющиеся у него средства поражения ПВО на временно оккупированной территории давно расположены, и нашей авиации крайне трудно выполнять задачи. Но, несмотря на это, ударная авиация Воздушных сил ежедневно летает на передовую и в тыл врага, находясь под огнем враждебных ПВО, и выполняя задачи по поражению позиций оккупантов. Это мы говорим в целом об оценке, что сделано.
В таких условиях, когда противник постоянно наносит ракетные удары, мы не можем эффективно выполнять задачи, не можем эффективно, как раньше в более или менее мирное время, восстанавливать свою технику, пополнять боекомплект. В то время как противник из глубины своей страны подтягивает силы и средства, может подтягивать логистику и так далее. Мы больше рассчитываем на поддержку наших западных партнеров, на ленд-лиз, который должен заработать.
К сожалению, пока для Воздушных сил особо такой помощи западной техникой практически не было. Партнеры предоставили только запчасти к советской технике, один комплекс С-300 и тысячи переносных зенитно-ракетных комплексов Stinger, Starstreak и польский Пиорун. Но это средства ближнего радиуса действия, которые используют прежде всего подразделения Сухопутных войск, Десантно-штурмовых войск и другие. Для нас нужна тяжелая техника: современные истребители и зенитные ракетные комплексы среднего и большого радиуса.
Пока такие вопросы решаются на всех уровнях. Президент, правительство, профильные министерства ведут серьезные переговоры о предоставлении тяжелых вооружений для Воздушных сил. В Вашингтон даже летали украинские пилоты-истребители и представители ЗРВ [зенитно-ракетных войск]. В Сенате и Конгрессе США они рассказывали о неотложных нуждах, о средствах и вооружениях, которые помогут Украине закрыть небо своими силами и выгнать врага с нашей земли.
Если говорить о борьбе с ракетами, то, к сожалению, мы не можем эффективно сбивать летящие с чрезвычайно высокой скоростью: Х-22, Кинжал, Оникс, Искандер (баллистическая). Их тяжело сбивать. Больше шансов сбить крылатые и авиационные ракеты, такие как Х-101, Х-59, Х-32, Калибр и другие, скорость которых около 800 км/ч. Они тоже высокотехнологичны: летят по запрограммированной траектории, низко над землей, огибая рельеф местности, могут летать в руслах рек, изменять курс, заданный им оператором в начале.
Мы применяем все возможные и невозможные методы борьбы, даже нестандартные. С такими массированными ударами противника никто в мире не сталкивался. Воздушные силы, ПВО сухопутных войск и других составляющих сил обороны ежедневно сталкиваются с этими вызовами и пытаются искать разные методы противодействия ракетам оккупантов. Это называется военное искусство, военная уловка, нестандартный подход. Противник нас превосходит количественно и технологично, но мы пользуемся тем, что на своей земле, что у нас сильный боевой дух, что нам отступать некуда, и мы будем искать какие-либо решения, чтобы беречь наших людей и землю от рашистского нашествия.
— За последние четыре дня [по состоянию на 28 июня] Россия выпустила по Украине почти 131 ракету. Откуда преимущественно враг запускал их?
— Ракеты запускаются по всем направлениям в зависимости от типа. К примеру, крылатую ракету Калибр — из акватории Черного моря. Ракеты Оникс — из Крыма, с корабельного комплекса Бастион, преимущественно по Одесской, Николаевской и Днепропетровской областях. Ракету Х-22, попавшую в торговый центр в Кременчуге, запускали из Курской области. Уже несколько дней с российского аэродрома Шайковка взлетают дальние бомбардировщики Ту-22 МЗ, залетают в Курскую область и оттуда, не долетая до украинской границы, и не входя в зону нашей ПВО, запускают ракеты. Дальность этой ракеты [Х-22] 600 км, поэтому она может поражать цели от места запуска в этом радиусе. То есть противник использует ракеты оперативно-тактического ракетного комплекса (ОТРК) Искандер, Точка-У, Х-22, Х-101, Калибр, Оникс. Все это запускалось по Украине в эти дни и, в принципе, применяются [постоянно].
— Каким типом ракеты чаще всего Россия бьет по Украине?
— В зависимости от выполняемых ими задач. Каждая ракета имеет свои тактико-технические характеристики и расстояние. Если мы говорим о Х-101 — это самые технологичные и дорогие ракеты, которые сегодня есть у России. Они имеют дальность 5,5 тыс. км и бьют издалека. Оккупантам не нужно подводить самолеты близко к нам, достаточно просто взлететь в определенный район и запустить. Пожалуй, [россияне] чаще всего запускали Калибры из Черного моря с начала [полномасштабного вторжения]. Затем, когда был потоплен крейсер Москва, и, очевидно, было изменение корабельной тактики применения ракет, начались разные варианты.
Ранее противник применял больше таких высокотехнологичных ракет, как Х-101, Калибр и Искандер. Сегодня несколько изменилась тактика. Россияне увидели, что ракеты обладают способностью заканчиваться. Они начали задумываться, что против России ввели санкции и, в конечном счете, может быть дефицит составных веществ, из которых производятся эти ракеты. А составляющие высокотехнологичных ракет производят ведущие страны мира. Очевидно, что была какая-то команда о сокращении использования этих ракет, чтобы применять их только на важнейших направлениях, где это нужно больше всего. Таким образом противник начал использовать устаревшие образцы вооружения, которых очень много на складах, — ракеты типа Х-22, Х-59. Они разных модификаций, но они старые и крайне неточные.
— Какой процент ракет удается сбить?
— Озвучивать эту цифру неблагодарная работа. Информация о сбитии или не сбитии иногда противоречива. У нас есть официальные данные Генштаба ВСУ по количеству уничтоженной вражеской техники, в том числе по ракетам. На данный момент это 143 крылатых ракет. Есть также официальные данные, сколько ракет разного типа в целом выпущено по Украине [президент Владимир Зеленский заявлял, что РФ выпустила более 2800 ракет]. Следует учитывать, что интенсивность ракетных ударов очень высока, что в боевых условиях усложняет подсчет.
— По какому принципу ПВО закрывает украинское небо? Есть ли какие-нибудь приоритетные объекты и населенные пункты?
— Конечно, есть приоритеты — стратегические объекты государства. Это атомные электростанции, плотины, стратегические транспортные развязки, крупные областные центры, где сконцентрированы, возможно, многие военные производства, военные объекты. В этих направлениях система ПВО усилена. Так же и на определенных высшим военным руководством направлениях. ПВО сейчас у нас очень динамичное и мобильное: мы имеем возможность менять позиции и в короткие сроки усиливать нужные направления.
— Есть ли трудности с обнаружением запуска ракеты?
— Запуск ракеты в принципе мы видим. Мы пользуемся разными источниками информации для обнаружения: радиолокационная разведка, просто разведка, данные наших партнеров. Другое дело, есть ли у нас достаточно средств для эффективного уничтожения.
— Какие факторы влияют на то, что воздушная тревога часто звучит по всей Украине? Не сразу ясна траектория движения ракет?
— Как правило, противник применяет свои удары по Украине с определенным замыслом по разным направлениям. Поэтому воздушная тревога включается на участке, который считается опасным, и по которому может быть нанесен удар. Если взлетают, скажем, с территории России или Беларуси самолеты Ту-22, которые имеют либо бомбы свободного падения, либо те же Х-22 с дальностью 600 км — то есть пол-Украины, — должна включаться тревога на такое расстояние в соответствии с их полетом. Даже еще до запуска этих ракет.
Если есть информация, что будут выпущены ракеты Калибр из акватории Черного моря, которые могут лететь примерно 2,5 тыс. км, то просчитывается их маршрут. Но, напомню, ракеты могут изменять запрограммированный ранее курс на определенных координатах. Поэтому высчитывается специальный алгоритм, на который может полететь и ракета, и включается воздушная тревога. Если из Каспия летят ракеты, [которые имеют дальность] 5,5 тыс. км и могут лететь до конца Европы, то воздушная тревога может включаться по всей Украине. Ведь тогда есть очевидная угроза и может ударить куда угодно. Поэтому нужно извещать. Тем более, когда взлетает сразу 5−6 самолетов: Ту-95 или Ту-160, которые могут нести от 8 до 12 высокотехнологичных ракет каждый. Поэтому система оповещения работает именно так.
— Иностранные СМИ недавно писали, что ВСУ уже проходит обучение по работе с норвежской зенитно-ракетной системой NASAMS. Есть ли понимание, когда Украина их получит на вооружение?
— Что касается обучения — информация не соответствует действительности. А по получению этого ЗРК ведутся переговоры.
— Такие системы помогли бы Воздушным силам в работе?
— Нашей работе помогли бы любые системы. Я уже сказал, что у нас нет возможности обновлять технику, у нас также есть потери, исчерпываем боевой комплект, трудно восстанавливать и ставить в строй новую технику. Сегодня у нас на вооружении два основных комплекса — Бук-М1 и С-330, которые являются исключительно российского производства. Мы, к сожалению, не можем производить уникальные запчасти для них. Поэтому поступление современных западных систем, таких как немецкая IRIS-T и норвежско-американская NASAMS, было бы очень серьезным усилением для нашей системы ПВО. Это современные комплексы, радары у них технологичны, ракеты у них лучшие, маневренные. Ракета NASAMS (АИМ-120 AMRAAM), например, по заявлению производителя, способна поражать не только крылатые, но и баллистические ракеты, как Искандер. Поэтому надеемся, что эти системы будут предоставлены в кратчайшие сроки. Пока ожидаем положительных новостей от высшего военного руководства государств, имеющих эти комплексы, ну и нашей страны тоже.
